Марк Цицерон - Об ораторском искусстве

Об ораторском искусстве
Название: Об ораторском искусстве
Автор:
Жанры: Ораторское искусство / риторика | Античная литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2024
О чем книга "Об ораторском искусстве"

Перед вами не просто книга, а настоящий путеводитель по искусству речи, написанный одним из самых уважаемых ораторов древности. Марк Туллий Цицерон – великий римский оратор и философ, чье имя стало синонимом риторического мастерства. Цицерон раскрывает секреты харизматичной речи и убедительной аргументации, охватывает все аспекты ораторского искусства: от структуры речи и стиля до психологии аудитории и эффективных приемов воздействия на нее.

Эта книга представляет собой не только историческое наследие, но и источник знаний для всех, кто стремится к совершенству в искусстве общения и публичных выступлений. Подход Цицерона к риторике остается актуален и в современном мире. Его труды – неоценимое руководство для политиков, юристов, маркетологов и всех, кто желает научиться искусству убеждения и влияния через слово.

В издание вошли отрывки из риторических трактатов, а также три из пяти Тускуланских бесед, охватывающие вечные вопросы жизни, смерти и человеческих страстей.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Бесплатно читать онлайн Об ораторском искусстве



В оформлении книги были использованы материалы с Shutterstock.com



© Оформление. ООО «Издательство АСТ», 2024

Из риторических докладов

О наилучшем виде ораторов

Ораторов разделяют на категории так же, как и поэтов; это сопоставление, однако, неправильно. Поэзия действительно разнородна: и трагедия, и комедия, и эпос, и мелическая лирика, и дифирамб – все они обладают своими особыми свойствами, отличающими их от других; так в трагедии комические элементы считаются ошибками, в комедии – трагические, да и в остальных разновидностях есть свой определенный стиль, свои известные сведущим людям приметы.

Если же кто и ораторов разделяет на несколько разрядов, объявляя одних «возвышенными», или «величавыми», или «богатыми», других – «простыми», или «тонкими», или «немногословными», третьих – «средними» между теми и другими – то он дает этим скорее характеристику представителей, чем самих родов красноречия. Действительно, рассуждая о роде, мы имеем в виду идеал; говоря о представителе, мы берем его, каков он есть. Так в эпосе мы можем исходить от его главы – если кто считает его таковым – Энния, в трагедии – от Пакувия, в комедии – скажем, от Цецилия.

Ораторское же искусство я не стану разбивать на разряды, если мне нужен его идеал. Идеал его один; кто от него отдаляется, тот отличается от него не родом, как Теренций от Акция, а степенью внутри одного и того же рода. Идеальный оратор – тот, кто в своей речи и поучает слушателей, и доставляет им наслаждение, и подчиняет себе их волю; первое – его долг, второе – залог его популярности, третье – необходимое условие успеха.

К этому идеалу иной приближается более, другой менее; но это различие количественное, а не качественное. Идеал, повторяю, один; степенью сходства с ним определяется и близость к нему отдельных представителей; отсюда видно, что чем менее кто с ним схож, тем он хуже.

Объяснюсь точнее. Так как речь составляют слова и мысли, оратор первым делом должен стремиться к тому, чтобы – говоря вообще чистым и правильным языком, что мы и разумеем под своим требованием «латинской» речи – изящно уметь обращаться со словами, как в их прямом, так и в их переносном значении, а именно: из прямых выбирать наиболее подходящие, из переносных – те, которые представляют наиболее точек соприкосновения, соблюдая притом меру при заимствованиях из чуждых областей.

Мыслей же столько же родов, сколько и достоинств в красноречии: для поучения требуются мысли меткие, для доставления удовольствия – остроумные, для убеждения – веские. Затем, и чередование слов подчинено особым законам, цель которых двойная, ритм и благозвучие, – и мысли должны следовать друг за другом в особом порядке, именно том, который нужен для доказательства данного положения. Фундаментом всего этого мы должны признать память, сверкающей верхушкой – исполнение. Итак, вот что я хочу сказать. Кто всеми указанными средствами располагает в наивысшей степени, тот будет совершенным оратором; кто в средней – посредственным, кто в низшей – дурным. Но ораторами они будут все, так же, как и живописцами мы называем и плохих представителей этого искусства, и отличаются они друг от друга не своими специальностями, а степенью своего таланта. И вот причина, почему нет оратора, который не желал бы быть похожим на Демосфена; напротив, Менандр не желал походить на Гомера – условия его поэзии были другие. Вот именно этого качественного различия в ораторском искусстве нет; если же и встречается, что один в погоне за величавостью пренебрегает тонкостью, другой ради меткости жертвует красивым слогом – то это встречается только на средней, а не на высшей ступени. Высшая же ступень принадлежит тому, кто все достоинства в себе совмещает.

Все это изложено мною в более кратком виде, чем этого требовала тема, но для моей ближайшей цели и сказанного достаточно. Мы установили, что идеал один; теперь спрашивается, где его искать. Отвечаю: в том красноречии, которое процветало некогда в Афинах. Но в том‑то и дело, что аттические ораторы знакомы людям гораздо более по своей славе, чем по своей силе: отсутствие у них недостатков замечено многими, многочисленность же достоинств – мало кем. Под недостатками мы разумеем: по отношению к мысли – логическую превратность, отсутствие связи с делом, недостаточную меткость, привкус пошлости; по отношению к словам – испорченность, вульгарность, несвойственность, жесткость, чрезмерную изысканность. Этого, разумеется, избегли как аттики, так и их последователи; если вся заслуга только в этом и состоит, то пусть они считают себя и здоровыми, и крепкими, но лишь в свойственной каждому ученику палестры мере: он может прохаживаться по колоннадам гимнастических зал, но не состязаться из-за олимпийского венца. Мы же будем подражать – если хватит сил – тем, которые, будучи свободны от недостатков, не довольствуются добрым здоровьем, но стремятся приобрести силы, выпуклые мышцы, обилие крови, приятный цвет кожи; если же не хватит, то все же скорее безукоризненно здоровым, какими были все аттики, чем болезненно тучным, каковых во множестве произвела Азия. Имея в виду эту вторую цель, мы – если мы только ее достигнем, что не так‑то легко, – будем подражателями Лисия и специально его простоты (дело в том, что и он во многих местах говорит возвышенно; но, так как он большею частью писал речи частного характера, да и те для других ораторов, и притом о маловажных делах, то он производит впечатление писателя сухого, нарочно изощрившего свой талант в области мелких процессов).

Человек, достигший этой цели – но только этой и поэтому не способный при всем желании говорить «обильно» – может называть себя оратором, но только из разряда меньших, так как великому оратору необходимо владеть высоким стилем, если встретится соответственное дело. Так‑то Демосфен, несомненно, сумеет говорить простым стилем, Лисий же возвышенным – не всегда. Если же мои противники воображают, что было уместно – в то время как форум и все окружающие форум храмы кишели солдатами, – говорить за Милона точно так же, как если бы я вел частное дело перед единоличным судьей, то они к ораторскому искусству прилагают мерило собственного таланта, а не самого предмета. Они между тем усердно распространяют мнение, одни – что именно они‑то и говорят по-аттически, другие – что из наших так никто не говорит. С первыми я спорить не буду: им достаточно ответил их собственный опыт, состоящий в том, что они или не приглашаются в поверенные, или, будучи приглашены, вызывают насмешки (именно насмешки, а не смех: смех – примета аттического красноречия).

Что же касается тех, которые оспаривают мою прикосновенность к аттическому стилю, сами не выдавая себя за ораторов, – то, если они обладают чуткостью уха и тонкостью суждения, их можно привлечь в качестве критиков на тех условиях, на каких при оценке картины привлекают также и тех, которые, не будучи живописцами, умеют, однако, здраво судить о живописи. Если же все их знание состоит в их неспособности поддаваться обаянию речи и им поэтому не нравится высокий и роскошный слог, то пусть они так и говорят, что они требуют от оратора лишь тонкости и гладкости рассуждения и не признают величавой и прекрасной речи. Но пусть они перестанут называть ораторов тонких единственными представителями аттического, т. е. здорового и чистого, стиля; речь при всей своей чистоте торжественная, прекрасная и обильная, тоже свойственна Аттикам.


С этой книгой читают
В политическом трактате «О государстве» Марк Туллий Цицерон развил идеи о трех формах государственного устройства – монархии, аристократии и демократии, проанализировав их достоинства и недостатки.Трактат написан в традиционной для античной философии форме диалога с отсылками к «Государству» Платона.Марку Туллию Цицерону принадлежит также философский трактат «О законах», посвященный теоретическим вопросам права и государства и задуманный как прод
В этот сборник вошло большинство из чисто философских (без примеси политики) трактатов Цицерона, тексты которых, по счастью для нас, сохранились целиком или с совсем небольшими пропусками. Написанные в традиционной для Античности форме диалогов или собраний писем (условным «адресатом» которых в данном случае является сын Цицерона Марк), они в полной мере выражают несгибаемые, почти пуританские морально-этические принципы автора – первого в плеяде
Трактат «Тускуланские беседы» – одно из величайших произведений Цицерона: пять философских бесед, которые посвящены Марку Бруту всесторонне раскрывают проблему достижения счастья – «эвдемонии». Как сохранять стойкость и силу духа, несмотря на жизненные неурядицы? Как не бояться смерти, утешиться в горе? Как достичь спокойствия и ясности? Что же на самом деле значит быть счастливым? Глубокий философский подход, точность аргументации, вневременная
Марк Туллий Цицерон – блестящий оратор и политик, современник Гая Юлия Цезаря, заставший крах республиканских институтов Рима. Философия и риторика в его понимании были неразрывно связаны – философия объясняла, почему гражданин должен быть добродетельным, а риторика показывала, что даже один гражданин может стать убедительным для всех сограждан.В новую книгу серии «Популярная философия с иллюстрациями» вошли отрывки из риторических трудов Цицерон
Умение выступать публично – качество, совершенно необходимое в современной жизни. Оно пригодится не только «медийным» людям, но и представителям самых обычных профессий.Как подготовиться к выступлению, как построить свою речь, как увлечь слушателей, как лучше донести до них свою мысль? Ответ на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.Автор не ставит перед собой цель непременно изложить все премудрости удивительной науки риторики – что
Книга о том, что каждый из нас имеет огромное количество возможностей. Эта книга для людей, которые хотят научиться распознавать возможности; для людей, которые хотят изменить свою жизнь. Начнем мы с самых основ, непрерывно будем двигаться вперед. Отмечу – это будет непросто. Почему это будет сложно? Потому что надо не просто пройтись глазами по тексту, не просто получить удовольствие от процесса чтения, а поработать над книгой. Поставьте перед с
Этот текст – сокращенная версия книги Радислава Гандапаса «Камасутра для оратора. 10 глав о том, как получать и доставлять максимальное удовольствие, выступая публично». Только самые ценные мысли, идеи, кейсы, примеры.О книгеРадислав Гандапас «Камасутра для оратора» – это секреты обольщения аудитории. Тонкостям ораторского искусства книга уделяет самое пристальное внимание. Прежде чем начать публичное выступление, автор предлагает принять собстве
Деятельность корпорации или частного бизнеса немыслима без клиентских встреч, выступлений на конференциях или отчетных совещаний.Александр Яныхбаш – тренер, специалист по развитию презентационных навыков – предлагает собственную концепцию «нео раторского», то есть нового ораторского, мастерства, позволяющего комбинировать классические методы выступления с оригинальными спикерскими приемами и современными технологиями. В книге описываются нюансы р
Книга политика и журналиста Николая Кабанова посвящена анализу латвийской политической жизни в начале ХХI века. Опираясь на собственные познания и впечатления, полученные в первый срок пребывания в качестве депутата сейма Латвии (2002–2006), автор раскрывает подробности публичной и закулисной активности представителей власти и оппозиции и затрагивает основные вопросы внутренней и внешнеполитической повестки дня: правительственная чехарда, вступле
В сборник вошел ряд трудов Иосифа Виссарионовича Сталина – верного ученика и ближайшего соратника Ленина, продолжателя учения и дела Маркса, Энгельса, Ленина, вождя и учителя Коммунистической партии и советского народа.После смерти Владимира Ильича Ленина (21 января 1924 года) ленинское ядро Центрального Комитета и вся партия сплотились вокруг Сталина – самого верного и стойкого продолжателя дела Ленина. В траурные ленинские дни на II съезде Сове
БУКТРЕЙЛЕР. Хотела заработать побыстрее денег, для исполнения мечты. А попала в другой мир, как невеста для дракона. Хотела выполнить уговор и вернуться домой. Но случайно получила часть магии новоиспеченного мужа. Ледяной дракон, не умеющий чувствовать, хотел обмануть судьбу. Но она обыграла его, и связала со мной. - Хочешь домой? Верни мою магию, - сообщил парень. - А если не верну? – и вопросительно вздернула бровь. - Тогда станешь моей женой
Я ж опытный геймер! Стезя хилера у меня на лбу написана, а значит выбираю начальные параметры – красота, красота и ещё раз красота! Меняю силу на внешний вид, ловкость тоже не нужна, а интеллект прирастёт. Ну всё, перс готов, можно начинать играть. - Блондинок в пати не берём Ладно, поделаю квесты. - Малахольным работу не даём Пойду в большой город, там то уж точно работу найду. - Вы погибли…