Появились первые зрители. Сразу все. Просто потоком хлынули. Как они в этом потоке разбирались кому куда нужно, стало еще одним секретом реалий Аршанса. Но они разобрались, упорядочились и довольно быстро и мирно растеклись по своим местам. Мне казалось, что на Прощальной собиралось человеческое море? Тогда здесь был целый океан. Свободным остался только широкий проход от белоснежного приземистого здания к сцене.
Стало страшно. Пока все собравшиеся здесь ничем не походили на тех, кого видела на площадях. Они смеялись, переговаривались, пили что-то из ярких баночек и маленьких бутылок, в общем, вели себя, как совершенно нормальные люди в предвкушении праздника. Как скоро это изменится? Как скоро из любителей музыки они превратятся в кровожадную толпу, если мы все-таки не ошиблись? Что смогут сделать четверо эльфов против них всех? А троим Младшим, естественно, не позволят вмешаться.
Ребята же чувствовали себя совершенно спокойно. По крайней мере, внешне. Вольготно так расселись у парапета в самых непринужденных позах, словно и впрямь пришли посмотреть красочное шоу, и вспоминали каких-то исполнителей, чьи имена, само собой, ни о чем мне не говорили. Шаани и Шерин еще и напевали что-то, видимо, из репертуара вспоминаемых. Ваади время от времени исчезал проверить Зинку и снова появлялся. Алдар обнимал меня за плечи, иногда легко целовал в висок и возвращался к общему разговору.
Оставленный свободным проход засветился синевой и по нему к сцене двинулись две девушки и два парня. Зрители приветствовали их дружным гулом голосов, они отвечали поднятыми руками и широкими улыбками. Поднялись на сцену и, сменяя друг друга, поздравили всех с первым из трех дней Зимнего фестиваля, огласили результаты жеребьевки, порядковые номера участников и открыли шоу выступлением победителей прошлого сезона. После третьих конкурсантов, дуэта симпатичных парней с романтической песней о поиске счастья, я немного расслабилась, поверила, что все обошлось, и уже с удовольствием посмотрела еще два номера под комментарии к ним наших профессионалов. А потом ведущие объявили почетную гостью и на синей дорожке появилась Амина в сопровождении трех ЛОХИ. Спокойствие как ветром сдуло. И не только у меня. Ребята мгновенно собрались и стали серьезными.
Величественного шествия у пресветлой княжны не получилось, хромота не очень способствовала величию, а прочертивший щеку от глаза до края губ рваный шрам не добавлял красоты. Однако, знакомой наглости и развязности они ей не убавили. Императорская сучка, в смысле, дочка, доковыляла до сцены, одолела ступеньки, вскинула над головой сцепленные руки.
– Всем привет, народ! – народ на приветствие отозвался, но ее отклик не устроил. – Не слышу! Марси-народ, вас не слышу! – второй раз ответили громче, уже не гулом, ревом, она услышанным удовлетворилась. – Вяло, но сойдет. После той скуки, что была здесь, я вас понимаю. Как еще не заснули от этого нытья. Пора зажечь по-настоящему! Готовы? Время марса! И мой подарок всем. Вам нравится валяться в гипсе и платить за это двойную цену? Мне и бесплатно не понравилось, – народ впал в замешательство, не решив, как реагировать на своеобразную шутку и шутка ли это. – Ха-ха-ха, – развеяла она их сомнения и добавила новых. – Не смешно. Короче, завязываем бить морды друг другу, – а это какой-то части зрителей не понравилось, прокатившийся в объемном, примерно на треть от всего стадиона, секторе ропот назвать довольным было трудно. – Не нравится? И мне не нравится. Марс без драки – не марс. Бить будем, но не себя – их.
Синева погасла, видимо, зажигали ее не для всех. Точно не для тех, кого вели сейчас к сцене. Много, не меньше пятидесяти. На всех одинаковые темно-серые брюки и белые рубашки, новые, чистые. И тем большим диссонансом, бьющим по нервам, – скованные ноги, связанные запястья, сдавившие талии железные пояса и обхватившие горло ошейники. По два конвоира на каждого, в руках у одного тонкая цепь от ошейника, у другого – такая же от пояса.
Мамочки! Мы не ожидали стольких сразу. Прошлый раз переброска примерно такого же количества закончилась для Алдара полным истощением. Как это будет сейчас? И потянет ли Аршориэль такую нагрузку? А Моринда? Даже на случайных совпадениях процент риска зашкаливает. А оставить их здесь…
Эльфов довели, выстроили перед сценой и что-то пошло не так. Народ не оценил шикарного подарка и не отплатил за невиданную щедрость выражением дикого восторга. Лишь несколько отдельных, но громких личностей выразились, единодушно и недвусмысленно. Амину это не смутило, сомневаюсь, что ей, вообще, было знакомо это чувство. Маячившие за ее спиной ЛОХИ отнеслись к ненормативной лексике в присутствии члена императорской семьи абсолютно нейтрально, если вспомнить, что им регулярно приходилось добывать ее из весьма злачных заведений, то это не удивляло. Занервничали лишь ведущие фестиваля, но их нервы никого не волновали. Амина высмотрела кого-то в недовольном секторе, криво улыбнулась:
– Риторик! Собственной персоной! Подваливай к нам, объясню фишку, – и повелительно бросила конвоирам эльфов: – Эй, вы, одного сюда поднимите.
Сквозь плотные ряды зрителей протиснулся и, проигнорировав лестницу, забрался на сцену просто классический типаж наших байкеров, здоровенный, весь в коже, заклепках и бороде. С Аминой они явно не первый раз виделись, хлопнули друг друга по ладоням, изобразили пальцами знак марса, соединив в кольцо большой и средний и выпрямив остальные. Эльфа поставили рядом с ними, держащие его стражники разошлись в разные стороны, до предела натянув недлинные цепи. Риторик едва мазнул по нему взглядом и уставился на императорскую дочку, нехорошо уставился, с явным раздражением:
– Ну?
– У тебя терки с кем сейчас? С Хриплым?
– И с ним тоже. Дальше что?
– Вмазать ему хочешь?
– А чего хотеть? Выпросит, вмажу.
– Бей. Этому бей, – тонкий палец указал на эльфа.
Риторик, не поворачиваясь, резко выбросил руку назад, точно и сильно ударил эльфа в лицо, на белую рубашку брызнули красные капли. Амина оценивающе оглядела результат, кивнула и похлопала этого снайпера по плечу.
– Красава! Повторить хочешь?
– За каким? Фишка в чем?
– Не въехал? В этом и фишка. Вместо Хриплого оторвешься на нем. И Хриплый ребра не тебе крушить будет, а этим. Для прикола можете и объединиться, двойной кайф словите.
– Амина, ты, вроде, не тупая. Что за бред? Каким таким образом сломанный нос ушастого объяснит Хриплому, что он слушает дерьмо?
– Кто дерьмо? «Марки мрака» дерьмо? – возмущенный вопль из зрительских рядов без труда идентифицировал свою принадлежность, хрипел вовсю. – Да дерьмовей «Взрыва отстоя» ни … не найдешь. Сюда иди, …, поговорим!
