Юрий Буковский - Облачко-Принцесса. Сказка-раскраска

© Юрий Буковский, 2018

ISBN 978-5-4493-8422-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

На следующее утро Никита быстренько позавтракал и побежал в сад. Там, зацепившись за ветки яблонь, ждали его Облачко-Медвежонок и Облачко-Барашек.

– Сегодня невдалеке будет проплывать Облако-Замок с Облачком-Принцессой, заточённой в заоблачной башне, – поведал Никите Медвежонок. – Мы решили освободить Принцессу.

– Я с вами, – сказал Никита.

– Мы догадывались, что ты смелый мальчик, – одобрил его слова Медвежонок.

– И я тоже знал, – согласился с товарищем Барашек.

Дальше друзья действовали по плану Медвежонка – лучшего, как известно, пряточника в Поднебесье. Укрывшись за Облачком-Рощей, Косолапый ловко превратился в Облачко-Автомобиль-Рефрижератор, Барашек сел за руль, Никита забрался в кузов-холодильник. Он сразу замёрз, но ради освобождения Принцессы, решил вытерпеть любые испытания.

– Фрукт и баранье рагу для Принцессы! Фрукт и баранье рагу для Принцессы! – как и было условлено, подрулив к воротам застывшего в вышине огромного Облака-Замка, провозгласил Барашек. – Отворяйте ворота! Фрукт и баранье рагу для Принцессы!

Лязгнули засовы, показались два охранника Циклопа в доспехах, с алебардами, и парой пристальных глаз на двоих. Один из них был длинным и худым как жердь, второй – толстый и коротенький – напоминал грушу.

– Баранье рагу это – ты? – спросил грушеподобный Циклоп у водителя.

– О, да! Конечно! Бе-е! – проблеял Барашек.

– А фрукт? – осведомился похожий на жердь.

– В холодильнике!

– Открывай! – потребовал охранник.

– Нельзя – жара! Фрукт нежный – тут же протухнет! – как и было задумано, сделал вид, что перепугался, Барашек. – А это вкуснейшая приправа к бараньему рагу! Принцесса вам этого не простит!

Стражники, как и предполагал Медвежонок, побоялись рассердить Принцессу и собрались, было, пропустить автомобиль, но тут Никита чихнул.

– Эй, ты кто? – алебардой постучал грушеподобный Циклоп по железному кузову.

– Я фрукт! – лязгнул в ответ зубами Никита. – Нежный!

– Ну что ж, проезжай, коли фрукт! И шевелись, неженка, когда будешь перелезать из своего рефрижератора в кухонный холодильник. Иначе протухнешь, на кухне жарко! – посоветовал стражник-жердь, распахивая ворота.

Но тут произошло непредвиденное – второй, напоминающий грушу часовой, взобрался на подножку машины. Его насторожили зубная дробь и простуженный чих в кузове.

– Провожу это животное до кухни, – алебардой показал охранник на Барашка. – И если оно нас надуло, пообедаю – собственноручно состряпаю из него шашлык.

– Рагу, – уточнил Барашек.

– Тут и на рагу, – Циклоп заглянул одиноким глазом в кабину, – и на шашлык хватит. Главное, – добавил он, – чтоб без фокусов. Представляешь, – почему-то решил он пожаловаться своей предполагаемой жертве, – приплывает вчера мирное Облачко-Судачок, уверяет, что на заливное для Принцессы. А на плите выпрыгивает из кастрюльки, оборачивается Акулой, и пытается слопать поваров! Чтобы освободить Принцессу. Хорошо, что мы, стража, вовремя подоспели.

– И что вы с этим мирным Судачком сделали? – робко вопросил водитель.

– Как что? Заливное. Из Акулы. Самим пришлось лакомиться. Принцесса такое не ест, – алчно облизнулся грушеподобный Циклоп.

«Что же делать? Как спасти Барашка?» – лихорадочно соображал Медвежонок.

И придумал. Как только сторожевая будка скрылась за углом, он разогнался, взревев мотором, по двору и резко затормозил, пытаясь сбросить провожатого с подножки.

Но не тут-то было! Циклоп оказался цепким!

Тогда Рефрижератор решил «Будь что будет!» И начал срочно оборачиваться… Медвежонком! Колёса его стали распрямляться в когтистые лапки, кабина оскаливаться зубастой звериной мордочкой, и весь грузовик от переднего бампера до заднего закурчавился бурой шерсткой.

– Караул! – вскричал охваченный страхом охранник, валясь с исчезающей ступеньки.

Звякая по булыжной мостовой, рядом с ним закувыркалась секира.

Также выпавший из исчезающего кузова Никита, тут же вскочил, подхватил циклопье оружие и помчался к едва приметной потаённой двери в стене замка. Мальчик смекнул, что можно нырнуть с друзьями в это укрытие, накинуть изнутри крючок и спастись от преследователей. Однако, он не учёл, что Медвежонок не мог ещё резво бегать – он еле-еле ковылял на своих полу-лапках полу-покрышках колёс.

А на зов насмерть перепуганного часового уже слетались со всех сторон облачки-стража – маленькие и большие, худенькие и пузатые циклопы. Они схватили Полу-Топтыжкина и сразу же крепко-накрепко связали его, чтобы он не мог дальше ни в кого превращаться.

– Прощайте!.. айте!.. айте!.. Освободите!.. ите!.. ите!.. Принцессу!.. ессу!.. ессу!.. – то ли закричало, то ли прорычало облачко-уродец – что-то среднее между автомобилем-рефрижератором и буроватой зверушкой. И эхо разнесло его напутственное рыканье по закоулкам Замка.

Затем караульные скрутили и бедного Барашка. Как раз в тот момент, когда он был чем-то средним между Ягнёнком и Лоскутком.

– Только… не надо… кромсать… меня… на шашлык… или на заплатки… – заплетающейся половинкой язычка попросил Полу-Барашек.

«Связываться с такой толпой охранников, значит тоже попасть к ним в лапы, – решил Никита. – Надо действовать по-другому». Он добежал до укрытия и юркнул в дверь

– Держитесь! – крикнул он пленникам. – Я освобожу Принцессу, и вместе с ней мы освободим вас!

И громко звякнув, задвинул кованую щеколду

Оглянувшись, Никита обнаружил тускло освещённую чёрную лестницу. И вдруг почувствовал, как на его ухо сам собой прицепился наушник.

– Лезь наверх, – приказали из него.

– А ты кто? – спросил мальчик.

– Я-я, – подвывая, объяснил наушник, – тво-ой вну-утренний го-олос!

Голос был девчоночий. Это насторожило Никиту. «Ну и ладно, – подумав, решил он, – поработает навигатором».

И мальчик, прыгая через две ступеньки, с алебардой наперевес, поспешил к заоблачной башне.

Площадка третьего этажа неожиданно встретила его ярким освещением и пышным убранством, как будто бы она была от другой лестницы, от парадной. Посредине стены сияло, в обрамлении бархата и золоченых гирлянд, зеркало. Оттуда таращился на Никиту невзрачный мальчик с нелепым, огромным оружием в руках. Шорты на нём от падения на булыжную мостовую испачкались, футболка была разорвана, на сандалике болтался оторванный ремешок, на локте и подбородке краснели ссадины.

А рядом, как бы приглашая гостя переодеться, ломилась от нарядов вешалка с вышитыми золотом и серебром камзолами и штанами, с шёлковыми белоснежными рубашками, с головными уборами, сверкающими вкраплениями драгоценностей, с ботфортами, туфлями и сафьяновыми сапожками. Зеркальный столик, гнулся, казалось, под тяжестью парикмахерских приборов и косметики.