В темном помещении находились двое. Они сидели друг напротив друга на одинаковых стульях на расстоянии двух метров. Свет доносился из единственного окна, расположенного на потолке. Это было даже не окно, а просто небольшой проем, который был закрыт железной решеткой. Комната представляла из себя куб с гранью пять метров, она была будто вырезана в какой-то породе, потому что не было ни одного стыка, ни одной трещины на поверхностях. Тишину нарушал звук падающих на пол капель воды, при этом источник определить не удавалось, будто сами стены издавали этот монотонный повторяющийся звук.
– Сколько еще вы будете держать меня здесь?
Голос принадлежал мужчине, он сидел на стуле, опустив голову, его руки были чем-то связаны за спиной. На нем была черная одежда, сливающаяся с темнотой, которой заполнилась комната.
– Вечность, – коротко ответил второй мужчина.
В отличии от пленника образ второго мужчины очень выделялся из окружения, его белая рубашка будто светилась, серые брюки казались на несколько тонов светлее, чем на самом деле, а лакированные туфли бликовали даже несмотря на скудный источник света. Он сидел прямо, скрестив руки на груди, и смотрел на связанного мужчину.
– Вечность?! – пленник поднял голову и рассмеялся. Его смех наполнил комнату, заглушая звук капель. – Со всем уважением, вам меня здесь не удержать.
– А вот у меня, к сожалению, уважения к тебе не осталось совершенно, Глеб.
– Морфей! – прокричал пленник. – Меня зовут Морфей!
Пленник в секунду наполнился гневом, взгляд выражал злобу и презрение.
– Да, пожалуй, ты прав, – собеседник остался спокоен. – Стоит называть тебя именно Морфей, чтобы не забывать, что именно под этим именем ты убил столько ни в чем не повинных людей.
– Ты ничего не понимаешь, – Морфей стал тише. – Я не убил, а освободил их. Я подарил им счастье и свободу.
– Довольно, – перебил мужчина, – я не общаться с тобой пришел, а проверить твою тюрьму.
И снова в комнате воцарилась тишина, прерываемая лишь падающими каплями.
Морфей обвел взглядом свою камеру. Не было ни дверей, ни окон, только проем в потолке, через который разве что кошка сможет пробраться.
– Это ведь они создали это место? – Морфей загадочно улыбнулся. – Наверняка, они. Уж очень искусно, ничего лишнего. Очень жаль, но этого недостаточно. Прислушайся. Наконец-то, тишина. От этого капания я устал.
На этих словах, уже в абсолютной тишине, Морфей спокойно достал из-за спины свободные руки и скрестил их на груди.
Дальше события стали развиваться очень стремительно. Пришедшему с проверкой гостю не нужно было объяснять, что означали свободные руки пленника – произошло проникновение. Единственное, что сейчас могло спасти ситуацию, это дополнительное время, которое бы позволило найти нарушителя и восстановить контроль.
– Да уж, твои способности всегда впечатляли. Но все же, кто помогает тебе?
– Не нужно этих расспросов. Ты просто тянешь время! – Морфей оставался спокоен. – Скажу одно – я тут больше не останусь. И вы меня не остановите.
Морфей завел правую руку за спину, а когда достал ее снова, в ней был такой же черный, как и его одежда, пистолет. Он медленно и уверенно наставил пистолет под свой подбородок.
Морфей улыбнулся. И все с той же улыбкой спустил курок. Фонтан из крови, мозгов, фрагментов черепа поднялся до самого потолка, а потом разлился по полу уже пустой комнаты.
Это ведь надо было проспать в первый день! Времени, чтобы собраться почти не оставалось. Надевая рубашку и свитер, Дима жевал наспех сделанный бутерброд. В голове против его воли созревали отговорки на случай, если он все-таки опоздает. Ни одна из отговорок не выдерживала критики при более детальном рассмотрении. Ладно, подумал он, по дороге что-нибудь придумаю. Когда Дима уже стоял в дверях, из комнаты вышла Алиса и жалобно замяукала. Точно, нужно насыпать кошкам корм, не понятно, во сколько получится вернуться. Не разуваясь, он побежал на кухню, достал корм и начал наполнять две миски. На шуршащий звук от пакета за Алисой на кухню прибежала Френси. Было видно, что она еще не проснулась, но кушать, пожалуй, она любила больше, чем спать. Потратив драгоценные две минуты на кошек, Дима пулей вылетел из квартиры.
В такие моменты всегда кажется, что все действия, на которые обычно тратится пара секунд, затягиваются надолго. Так и сейчас, Дима вызвал лифт. По ощущениям, прошло уже минуты три, хотя, конечно, это было не так. Зато на часы он успел посмотреть не меньше пяти раз. Наконец-то, двери открылись, и он зашел в кабину лифта. По стенам были развешаны зеркала. Дима посмотрел на свое отражение. Да уж, не в лучшем виде он встретит свой первый учебный день в Академии: белые кроссовки покрыты вчерашней пылью, на джинсах видна серая кошачья шерсть, крошки от быстрого завтрака остались на свитере. Дима попытался пригладить волосы на голове, обычные расчески в этом не особо помогали. Такое ощущение, что волосы обладали эффектом памяти, возвращая неправильную форму прическе через некоторое время после расчесывания. Стряхнув остатки крошек и шерсти с одежды, в целом Дима остался удовлетворен своим видом.
Двери лифта открылись на первом этаже. Естественно, Дима не стал дожидаться полного открытия, просочился, как только образовалась достаточная для этого щель. На выходе из подъезда чуть не столкнулся с Лизой, соседкой по этажу, она возвращалась с собакой с прогулки.
– Привет! – Лиза улыбнулась, но взгляд Димы она поймать не успела.
– Привет! Прости, я очень спешу! – слово «спешу» Дима произнес, уже выпрыгивая на улицу.
Лиза не особо удивилась, что ее сосед так быстро пронесся мимо нее. Она всегда считала его несколько странным. Живет один, хотя ему еще и восемнадцати нет, из квартиры ни звука никогда не доносится, очень вежливый. Словом, очень странный молодой человек. Собака, маленький шпиц, со странной кличкой Оля, заливалась вслед Диме безудержным лаем, видимо, почувствовала кошек. Все-таки собаки не очень любят кошек, и это взаимно. Лиза взяла Олю на руки, что-то пробубнила себе под нос и зашла в лифт.
Дима невольно ускорился, когда услышал собачий лай. Ну уж очень он их не любил, ни маленьких, ни больших. Может, именно поэтому он до сих пор и не общается с Лизой. Она ему давно нравится, уже около двух лет, с тех самых пор, как он заехал в эту квартиру. Но ее собака, собачий лай за стенкой, надо отметить, что акустика в доме была шикарная, этот собачий запах, который он чувствовал на этаже – все его отталкивало. Видимо, не суждено ему подружиться с Лизой, подумал Дима.
