Тирша Тоу, 17 сентября, пятница, 2320 год.
Никто не знал, что стало с нашим миром. Радиация, вирусы, разрушенные дома, бедность – кажется, так было всегда. Наши бабушки не рассказывали нам о лучших временах, а им ничего подобного не говорили их бабули. В школах на уроках истории учителя тоже не говорили о далеком прошлом. Учебники и книги молчали. Вся эта разруха была слишком древней, чтобы ее помнили, а записей не осталось. Считалось, что 200-250 лет назад была война, которая все погубила, оставила после себя лишь обломки цивилизации. Такой была официальная версия. Со стороны все действительно выглядело как после войны. Старая военная техника, оружие – все это в изобилии валялось на свалках. Вот только не было никаких фотографий и записей о том, из-за чего война приключилась. Описаний самой войны тоже не существовало. Как будто информацию намеренно стерли из памяти мира. Остались только старые фильмы, музыка и художественные книги, в которых был другой, живой мир. Казалось, что вот люди жили счастливо, а потом резко все пропало, и никто не знал почему. Мне было 13 лет, когда я впервые стала задумываться над этими странными вещами. Я хотела знать, что стало с нашим миром, почему мы не можем жить, как в старых фильмах, строить дома, петь песни, развлекаться и не бояться каждый день, что могут убить за неправильные действия или взгляды. К сожалению, ответов на мои вопросы не было. Более того, родители запрещали мне обсуждать свои мысли с кем-то и искать любую информацию. Могли прийти каратели и забрать в тюрьму. Копаться в прошлом было под запретом. И это явно наводило на мысль, что правители знают больше нашего и тщательно скрывают от нас истину.
Я долго терзалась в одиночестве своими мыслями, злясь от того, что не могла ни с кем ими поделиться и обсудить. Но однажды все изменилось. Перемены в моей жизни наступили одним холодным туманным утром, когда мы с отцом копались на свалке, выискивая хорошие куски металла для продажи. Мы были одни, поэтому я очень испугалась, когда что-то теплое ткнулось мне в спину. Обернувшись, я увидела позади себя огромную немецкую овчарку и закричала, испугавшись.
– Не бойся, Кит дружелюбный, он не обидит! – крикнул мне парень, появившийся следом за овчаркой. – Кит, ко мне!
Пес послушно подбежал к мальчишке и тот потрепал его по голове.
– Можно мне тоже здесь порыться? – парень неуверенно переминался с ноги на ногу, посматривая на моего отца.
– Да, конечно, парень, подходи, – отец снял платок, прикрывавший лицо наполовину, и широкая улыбка озарила его суровое лицо. На свалках могли быть вирусы, поэтому мы ходили либо в масках, либо прикрывали рот и нос платком. – Свалка ведь общая.
– Я Ровен, кстати, – парень мне подмигнул и присел рядом.
– Тирша, – я смущенно кивнула.
Обычно парни со мной не разговаривали. Нет, я была вполне симпатичной девушкой, но мой отец выглядел довольно грозно – высокий, крепкий мужчина с лохматой бородой и суровым взглядом. Странно даже, что он улыбнулся этому Ровену. Поэтому обычно парни побаивались даже смотреть в мою сторону. Мама же вообще считала, что мне еще рано интересоваться парнями. Я, конечно, не жаждала пока близких отношений, но уже начала с интересом присматриваться к мальчишкам и находить некоторых из них симпатичными. Этот, Ровен с собакой, выглядел очень даже привлекательным – густые, чуть взлохмаченные волосы шоколадного цвета и серо-голубые глаза, такие же светлые и прозрачные, как и мои. Вот только у меня они отдавали легкой зеленью, как вода в озере, а у него в глазах было ясное небо, столь редкое в нашей жизни. Я просто обожала голубые глаза, поэтому парень мне сразу понравился. И собака у него оказалась очень даже милой – умная и послушная, зря я испугалась. Мы перекинулись с ним парой ничего не значащих фраз, пока рылись на свалке – все же, присутствие папы не очень располагало к дружеской беседе с парнем – и вскоре распрощались. Папа сегодня спешил на рынок, чтобы продать найденное за последние семь дней, так как он был открыт всего раз в неделю – в пятницу. Поэтому мы не могли долго задерживаться. Мне было немного жаль, что мы повстречались с Ровеном именно в пятницу. В любой другой день у нас было бы больше времени поболтать.
Весь день я размышляла о нашей встрече. Мне было интересно, увижу ли я этого парня снова. Раньше мы с ним ни разу не встречались. В школе я его точно не видела, хоть он и выглядел моим ровесником или чуточку старше. Впрочем, может, он забросил учебу. Многие ее бросали после начальных классов или лет в 12-13, хотя полное образование продолжалось лет с 6 до 15, всего 9 классов. Никто не обязывал учиться, но все же дети продолжали ходить в школы. Кому-то нравилось учиться, кто-то ходил в школу по настоянию родителей. Лично мне нравилась учеба, мне хотелось знать о нашем мире больше. Я и дома занималась – мама обучала меня рисованию, кулинарии и рукоделию, и по старым книгам я пыталась изучать языки. Несмотря на то, что большинство людей сейчас использовало английский, некоторые группы, проживающие отдаленно, предпочитали общаться на своем изначальном языке. Я уже успела неплохо освоить итальянский – мне нравилось его мелодичное звучание. Теперь я посматривала в сторону азиатских языков – изучение иероглифического письма мне казалось очень интересным занятием. Но я пока не могла определиться, какой из языков хочу выучить, поэтому откладывала обучение.
К вечеру я уже перестала думать о Ровене и предвкушала семейную поездку за покупками. Каждый вечер пятницы мы ездили в большой торговый центр на окраине, где покупали продукты и другие необходимые товары на всю неделю. В зависимости от того, хорошо ли папа заработал днем на рынке, мы либо пировали, либо экономили. В этот раз папа выручил приличную сумму, поэтому мы ехали за покупками в приподнятом настроении. Начало темнеть, когда наша старая, проржавевшая машина остановилась возле торгового центра. Я любила, когда мы приезжали так поздно – здесь ярко горели огни и неоновые вывески, играла старая музыка. Сейчас уже никто не придумывал новые песни, людям надо было работать и выживать, а не развлекать публику. Все развлекательные профессии остались в старом мире, в книгах и фильмах. Мы слушали старую музыку, засматривали до дыр древние фильмы, играли в настольные игры и взрослые выпивали в барах с друзьями. Вот такие нехитрые развлечения. Семейные походы по магазинам тоже были в некотором роде веселым времяпрепровождением. Мы встречали друзей, рассказывали последние новости и сплетни, выбирали продукты. Мы искренне радовались таким нехитрым вещам. Единственное, что могло омрачить покупки – поломка робота-продавца. Из фильмов и книг я знала, что раньше продавцами были люди, но сейчас их повсеместно заменили роботы. Люди торговали только на пятничном рынке или лично, из рук в руки. Ни в одном магазине не было при наших жизнях людей-продавцов. К счастью, поломки были редки, по крайней мере, в нашем торговом центре. Покупателей обслуживали пять роботов, я больше всего любила робота Сэнди. Он был запрограммирован забавным весельчаком и реже остальных ломался. Мне нравились его фразочки, старые шутки и то, как он обращался к девушкам и женщинам – «милая леди». Он казался несколько старомодным, наверное, его запрограммировали очень давно. Я звала его сэр Сэнди, мне он напоминал старичка-англичанина, любящего поговорить о чае и о погоде.
