Прочтение новости об очередном западном репере, организовывающем вечеринки с непотребщиной было прервано звонком майора областного МВД.
– Младший лейтенант Гаврилюков, ты где, етить его нос?
– Гаврилов, здравия желаю, товаристч майор.
Участковый привычно поправил начальство, которое видел за три года службы всего раз. В его воспоминаниях это была фигура в форме, с животом и следами от подросткового акне возле мясистого носа. Как все понимают, визуальная память младшего лейтенанта оставляла желать лучшего.
– Ну да, точно. – майор не смутился ни на секунду. – короче, ты в участке? Дуй на трассу, там тип идет, такой, бомжара. Его велено задержать, доставить в участок, и держать до приезда конвоя. Понял?
– Так точно. А приметы будут? И в какую сторону идет?
– Ты дибил? Вот у тебя дорога лять прямая на четыреста км, и упирается в ущелье. Откуда он идет? Из океана?
– Понял товарищ Майор! Будут сделано, как доставлю, отзвонюсь!
– Давай Гаврилюк, не накосячь!
Сбросив звонок, двадцати восьмилетний летний участковый трех соседствующих деревень, расположенных в центре континента среди богом забытых мест, встал с кровати и потянулся, время клонилось к полудню, а он проснулся два часа назад. До трех утра он пытался читать классическое произведение, игнорируемое им в школе. Чтение шло плохо, терзания главного героя были мало понятны Гаврилову, ибо самое светское общество, что было им посещено, это выпускной в школе полиции, там даже престарелый генерал был, правда в своей речи генерал матерился, как и любой пастух. Поэтому только количество отблескивающих предметов на одежде делило общество на классы, в глазах участкового.
Работа была не пыльная, точнее ее не было. За все время исполнения обязанностей, он проводил задержание всего два раза, один раз Скворцовы устроили драку на проводах старшего сына в армию, другой раз на прошлом месяце, когда пацаны с Верхней Дубовки, поехали на дискотеку в Стремяновку.
В остальном это был один и тот же день на репите, только погода менялась, да и то в строгом соответствии с временами года, влияя только на быт.
Преодолевая лень, парень одел форму, спотыкаясь о книги с бульварной фантастикой и видео кассеты, разбросанные по комнате его старенького дома, доставшегося в наследство от отца, прошел через кухню на крыльцо.
Можно было не торопиться и выпить кофе. Майор думает, что он в участке, расположенном в здании сельской администрации, оттуда, до трассы минут десять на машине, но Гаврилову лень сегодня было ехать в участок, начало августа, середина недели, почти все задействованы в уборке урожая, даже откровенные алкаши в это время берутся за ум, понимая, что это почти единственный шанс за год заработать более-менее порядочные деньги. А вот из дома до трассы всего ничего, пара минут.
Потерпят, пока он выпьет кофе.
Дождавшись, когда электрический чайник вскипит, он взял кружку и с сомнением глянул на часы. Не успевает. Ладно, не беда, хорошо, у него на случай ночных выездов была приобретена термокружка.
Пройдя через захламленный двор, он в очередной раз подумал о том, что завтра надо бы все расчистить, да и вообще заняться домом, но вспомнил, что завтра четверг, все-таки рабочий день, отложил все до воскресенья. Как и сотни раз до этого.
Его мир будто замер в этом дворе, трех участках и дороге между ними. Он отчаянно хотел вырваться из него, раз за разом погружая себя в фильмы и дешевую фантастику, но от обыденности не скрыться, и если хочешь выжить в деревне у тебя два пути, хозяйство и семья. Хозяйство то завести не сложно, и вести его плевое дело, а вот семья… Противоположный пол был загадкой для младшего лейтенанта, имея не так много контактов с девушками в родном селе, и чуть больше в городе, в котором получал образование, парень уяснил одну истину, которая раз и навсегда отвернула его намерения жениться и верить. Девушки «ВЫБИРАЮТ» они общаются с несколькими молодыми людьми, принимают ухаживания, и выбирают. Для паренька, воспитанного довольно патриальхально, сама мысль о том, что он может ухаживать за несколькими девушками сразу была крамольна. А уж подумать о том, что он сам будет объектом выбора, как два сорта картошки на прилавке, заставляла тихо презирать в себе романтика, верящего, что девушки умеют любить.
Выезжая за ворота, на отчаянно трясущемся и ревущем старом уазике, младший лейтенант, на всякий случай решил проехать по трассе с другого конца села, чтобы исключить проскальзывание подозреваемого мимо него. Только вот подозреваемого в чем? Майор так и не ответил ни на один его вопрос. «Такой бомжара» описание очень размытое. Интересно, майор хоть раз тут видел, в чем мужики выходят зимой скотину управлять? Тут тогда каждый под это описание попадает. Блин, забыл дать гусям пронеслось у Гаврилова в голове, когда он увидел пасущихся посреди улицы птиц Федора Стрельцова. Работящего мужика, отца пятерых ребятишек. Федор был рубаха парень, всегда чем-то занят, рядом кто-то из детей, он будто был центром всего, куда приходил. Тихо, никому никогда не говоря об этом, товарищ участковый дико завидовал Стрельцову. Хотелось быть большим чем просто должность, и человеком, после пропажи которого будут сожалеть не только гуси, кролики и корова, которых он перестанет кормить.
Наверняка ж еще и в участок зайдут, перед тем как уехать, а у него там пыли, и бычков полон стол. Интересно, успеет ли он убраться? И вообще, при чем здесь он? Почему люди так любят суетиться и кидаться эмоциями?
Ну вот почему, всем как и ему не нравиться просто сидеть тихо наедине с собой за книгой, фильмом? Казалось, что пока ты не трогаешь других, и другие не трогают тебя, то жизнь идеальна. В вверенной ему территории было очень мало заявлений и преступлений. Не без гордости, младший лейтенант признавал, что это его заслуга. Перед тем как принять заявление, он пытался выводить людей на мировую, и всегда это получалось. Стоя посреди людей, которые кричат, поливают друг друга грязью и матом, он всегда докапывался до сути конфликта, и находил изначальные причины. Однажды мужик имея мнительную жену с непредсказуемыми скачками настроения гормонов и настроения, делал подлянки соседям, зная, что хозяин большую часть времени работает вахтой и отсутствует дома только для того, чтобы ненароком сказать жене, что соседка так на него обращает свое внимание, мол он завидный жених. Эх видел бы кто ни будь лицо этого мужика, когда он в этом признался и соседке, и жене и юнцу участковому, которого все помнили простым озорным мальчишкой.
Проезжая живописные деревянные домики, окруженные низкими заборами и утопающими в зелени, он невольно съежился, вспомнив, что всего через пару месяцев, серость и туманы поглотят тут все, превратив домики в уродливые кривые избушки, окруженные скелетами деревьев посреди грязи и несуразные, построенные из всего, что попало под руку сараями и загонами для скотины и свиней, будут преследовать его взгляд восемь месяцев. Весь мир потеряет краски, ветер будет гулять и поджидать за каждым углом, чтобы своими колкими порывами унести последнее тепло и надежду, как игривая собака, которая крадет вещь хозяина и отбегая, ожидает, что с ней будут играть. Иногда ему хотелось поиграть с ветром, убежать отсюда, от этих досок, которые как конструктор собраны в заботы, дома и сараи, от этой пыли, которая вездесуща и не убираема, от своих драных обоев и своего «зимнего», тихого алкоголизма.
