Ветки нещадно хлестали его по лицу, если конечно, можно было назвать лицом его волосатую зубастую морду, хотя сейчас ему было все равно, как он выглядит. Самое главное, и он старался изо всех сил удержать эту мысль в своей мохнатой голове, ему нужно было добежать до места, где его ожидало долгожданное перевоплощение.
«Главное, задание выполнено. Поскорее бы избавиться от этого тяжелого бремени», – думал он, насколько возможно было думать в этом состоянии, и снова напрягал все мышцы тела, стараясь ускорить и без того быстрый бег.
Хотя бежать было легко. Это тело, хоть и ненавистное, было как будто специально создано для бега. Лёгкие качали воздух как кузнечные мехи, и он буквально чувствовал, как насыщенная кислородом кровь свободно струилась по его видоизменённым венам.
Странно, но в другом своём состоянии он все время желал быть тем, кем был сейчас, и испытывал какую-то странную тоску по Заклятию, так он называл для себя ощущение перевоплощения, которое окутывало его, как темное облако сразу же после произнесённого заклинания. При этом он все же ненавидел его всей душой, особенно, когда испытывал ужасную боль трансформации. Хотя, наверное, основной причиной его ненависти была все-таки не боль, а понимание, что он выполняет не свою волю, а довлеющую и унизительную волю Заклятия.
Канни не помнил, когда с ним все это случилось, и в круговерти жизни не имел достаточно времени, да и особо не желал, остановиться и серьёзно задуматься над этим, и тем более сейчас, когда его человеческие мысли были перемешаны со звериными инстинктами. Но именно в такие моменты он ощущал особенное желание обрести свой человеческий облик и способность мыслить ясно и спокойно.
Впереди забрезжил свет.
«Уже близко», промелькнула человеческая мысль где-то в глубине его двойственного сознания. Они все-таки были у него, эти человеческие мысли.
Через несколько мгновений Канни выбежал на прогалину. Густая чаща закончилась. Дальше будет бежать ещё легче. Вскоре он достигнет поляны, в конце которой находится место назначения.
Внезапно его острый волчий нюх почуял людей.
Петр, крепкий, невысокий, русоволосый и сероглазый начальник особого отдела, одной из функций которого было, расследовать всякого рода пара-нормальные явления и преступления, где таковые были замечены, читал очередной отчёт, который сегодня утром секретарша положила ему на стол.
«В районе деревни Масловки снова несколько человек видели Неопознанный Летающий Объект, после чего некое странное существо, похожее по описаниям то ли на привидение, то ли на серого инопланетянина с традиционно огромными глазами было замечено жителями деревни…». Любительские снимки и видео НЛО и существа, сделанные на какой-то смартфон, прилагались. Как обычно, у кого-то что-то пропало, кто-то куда-то исчез, а кто-то где-то побывал и после этого рассказывал всякие невероятные истории о своем похищении.
Петр поморщился и потёр лоб. Неприятная боль в висках уже несколько дней то и дело давала о себе знать. Вышестоящий начальник с самого утра стал «выносить ему мозги». Жена прислала сообщение пять минут назад о том, что их малышка Ксения заболела, и у неё температура тридцать восемь и пять.
«Работать…? Какая тут работа?»
Было душно и почему-то тошно.
Он встал и подошёл к окну. Небо сегодня было таким голубым и ясным. Открыв окно, он подождал, когда утренняя прохлада коснётся его лица, и вдохнул ее всей своей грудью.
«Эх! – подумал он. – Если бы люди могли летать, я бы сейчас расправил крылья, или что-нибудь такое, с помощью чего я летал во сне в детстве, и улетел бы куда-нибудь на вершину горы подальше от всего этого суетного бренного бытия».
* * *
– Смотри, какой я нашла! – изящная девушка лет четырнадцати с торжествующим видом подняла огромный белый гриб, показывая его парню среднего роста и крепкого спортивного телосложения, которому на вид можно было дать все двадцать. Внимательный наблюдатель сразу бы понял, что эти двое – родные брат и сестра. У обоих серые глаза и прямые черты лица. У обоих русые густые волосы, которые у парня слегка вились. Оба среднего роста.
– Да, хороший, – без особого восторга ответил он, тревожно оглядываясь по сторонам.
– Что такое? – заметив его беспокойство, спросила она.
Не отвечая, он посмотрел вверх, пытаясь увидеть, где находится солнце, но из-за закрывшего его облака, направление солнечных лучей определить не удалось.
– Андрей?
Она слишком хорошо знала своего брата. Он никогда не тревожился просто так.
– Не нравится мне это, – ответил он.
– Что именно?
У обоих специальные пластиковые контейнеры были уже полны грибами.
– Ты случайно не помнишь, где мы с тобой повернули на эту прогалину?
Она задумалась.
– Нет, не помню. Когда я с тобой, я вообще не слежу за местностью.
Он покачал головой.
– А зря, Лерочка, очень зря. Было бы весьма кстати. Когда мы поставили последнюю метку?
Она снова задумалась и печально ответила.
– Уже, давно.
Ничего не сказав, он пошел, как ему казалось, туда, откуда они пришли.
Сестра молча последовала за ним.
Через какое-то время он остановился около большого дерева.
– Смотри.
– Ой, метка, – радостно воскликнула она, увидев содранную кору на могучем стволе.
– Если бы, – вздохнул он. – Это не наша метка. Видишь?
Теперь она разглядела. Это были явно следы чьих-то когтей.
– Медведь? – со страхом спросила она.
– Да, похоже. Но только, это-то как раз не страшно. Сейчас они сытые, и им вряд ли захочется встречаться с человеком. А вот то, что это не наша метка, плохо. Похоже, мы с тобой слишком увлеклись.
– Что будем делать?
– Искать дорогу домой, что еще можно делать? – ответил он, пожимая плечами.
В этот момент солнце выглянуло из-за облаков, и Андрей, проследив направление лучей, повернул на восток.
– Похоже, нам туда.
Валерия, тяжело вздохнув, молча последовала за ним.
* * *
«Люди, почему здесь люди?»
Вопрос прозвучал так глубоко, будто его сознание проговорило откуда-то со дна океана.
Однако даже оттуда его мозг каким-то непостижимым образом сумел с математической точностью сопоставить расстояния и вычислить местоположение людей по отношению к месту назначения.
Канни остановился и повел носом, при этом шерсть на его черном густом загривке и широкой серой спине стала дыбом, пасть чуть приоткрылась в злом оскале, показав ряд острейших белых зубов, а стоящие торчком ровно вверх уши рефлекторно повернулись по направлению к сканируемому объекту.
«Двое. Молодые. Он и она. Родственники. Собирали грибы. Очень близко к месту…», поступали один за другим сигналы из Марианской впадины его зверино-человеческого мозга, как будто где-то там неизвестно где находился неведомый компьютер его подсознания, упрямо напоминающий о себе. В этом состоянии его мозг работал, как некая супер-вычислительная машина, выдающая нужные ему данные в доли секунды, так что, не все было столь ненавистным в этой звериной природе. Неприятной была её довлеющая суть, но некоторые вещи ему очень даже нравились. Например, сила, скорость, гибкость, реакция, или то, что он мог, буквально, «видеть» носом. Даже, закрыв глаза, он продолжал полноценно воспринимать окружающий мир. В этом теле он значительно хуже видел глазами и переставал различать большую часть цветов, но при этом его сознание переполняла богатейшая информация, поступающая к нему через слух и особенно через нюх. Что из этого, нюх, слух или зрение, были более информативными, определить было трудно, потому что, хотя он не видел все цвета травы, или оттенки коры дерева, но при этом каждое растение, каждая грань древесного гриба, каждая трещина в коре источала свой особенный запах, сообщая и о том, что это за растение, и о том, какая тварь там живет; здесь – муравьи, здесь – жук короед, там – клещи…
