Сергей Васильев - Обратная перспектива

Обратная перспектива
Название: Обратная перспектива
Автор:
Жанр: Стихи и поэзия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Обратная перспектива"

««Обратная перспектива» – так называлась одна из статей Павла Флоренского. Речь там, правда, идет о нашей иконописи и о живописи японской и китайской. Смысл обратной перспективы в том, чтобы одновременно видеть предмет сразу с нескольких сторон, а еще сталкивать лбами времена и пространства. Возьмите наши русские иконы: они – честное подтверждение того, что обратная перспектива не прихоть, а, может быть, объяснение истины…»

Бесплатно читать онлайн Обратная перспектива


© ГБУК «Издатель», 2016

© Васильев С. Е., 2016

© Волгоградское региональное отделение общественной организации «Союз писателей России», 2016

«Обратная перспектива» – так называлась одна из статей Павла Флоренского. Речь там, правда, идет о нашей иконописи и о живописи японской и китайской. Смысл обратной перспективы в том, чтобы одновременно видеть предмет сразу с нескольких сторон, а еще сталкивать лбами времена и пространства. Возьмите наши русские иконы: они – честное подтверждение того, что обратная перспектива не прихоть, а, может быть, объяснение истины. Я попробовал перенести сказанное Флоренским о живописи в язык словесный. То, что я расположил стихи, опубликованные в этой книге, в обратном порядке – от стихов последних до стихов начальных, это только одно из проявлений обратной перспективы. Главное в ней другое – то, о чем писал Павел Флоренский: попытка взгляда на предмет сразу со всех сторон. И опять же сталкивание в одном стихотворении лбами времени и пространства. Особенно в поздних моих стихотворениях я сознательно делал попытку обратной перспективы. А уж насколько плохо это у меня получилось, судить читателю.

Автор

Новые стихотворения


Слепая ласточка


«Ночью выпадет снег: тучи сгущаются грозно…»

Ночью выпадет снег: тучи сгущаются грозно,
Полчища хриплых ворон накрывают город.
А раскаяться ведь никогда не поздно,
Лишь бы снежинка скорби не легла за ворот.
Помнишь, любимая, как мы шли по снегу,
Который, как яблоко на зубах, скрипел под ногами,
Помнишь, любимая, эту странную негу,
Растоптанную нашими башмаками?
И черное солнце в облаке чудном светилось,
И дятел долбил кору замерзшего дуба,
И снегирь свиристел сердито – скажи на милость,
Куда все девалось это, люба-голуба?
Ночью выпадет снег – хороший такой, хороший!
Что это – праздник иль обычная самоволка?
И охотники, обрадованные порошей,
Пойдут поутру на зайца или на волка.
Пристрелят, наверное, и на шесте потащат,
Счастливые, убитого волка к своему зимовью,
И мудрость звериную, закурив папиросы, обрящут
В костре дремучем, насыщенном волчьей кровью.
А мы с тобою будем стоять на балконе,
Глядеть на снег, который не перестал кружиться,
И будем молиться радостной, словно смерть, иконе:
«Не дай нам ни раздружиться, ни вооружиться!»

«Вот он, нечаянный взгляд с балкона…»

Вот он, нечаянный взгляд с балкона:
Девушка, нежная, словно икона,
С тонкою сигаретой во рту,
И горечь чувствуется за версту.
Девушка рвет сирень голубую,
Лиловую, красную, да любую,
Потом с усмешкой песню поет
И дешевое пиво пьет.
Девушка – она, как наяда,
Ей жениха хорошего надо,
Но где же взять жениха такого,
Поскольку кружится жизнь бестолково?

«Матушка-мати, не дай мне хромати…»

Матушка-мати, не дай мне хромати,
Дай хлебушка и молока,
Яблок моченых, бычков в томате,
Приплывших издалека.
Матушка-мати в домашнем халате
Соску сует мне в рот —
А на ней заплата да на заплате,
За что ее и любит народ.
Матушка-мати сильна в сопромате,
И в горе она сильна.
Шепчет: «Сынок, пора подремати,
Пока не пришла война».

«Погода такая радостная…»

Погода такая радостная —
Смотреть бы, разинув рот.
Даже водка сорокоградусная,
Представь себе, не берет.
За окном в бирюзовом инее
Елки и тополя,
А небо такое синее,
Как будто из хрусталя.
Снежок летит над ресницами,
Щеки щиплет мороз,
И звенит, и звенит синицами
Лес, задумавшийся всерьез.

«Разве зима утаит угрозу…»

Разве зима утаит угрозу —
Морозы всегда тихи.
Деду Морозу писать бы прозу,
А он сочиняет стихи —
На деревах, на стеклах оконных,
На срубах колодезных, на
Проводах – слаще слез иконных
Волжская только вода.
Старость и мудрость ближе и ближе,
Дальше и дальше боль.
Встать бы, что ли, сейчас на лыжи,
Чтоб проросла любовь,
Чтоб средь деревьев, грубых и нежных,
Словно поводыри,
Вырос белый, как смерть, подснежник
С желтым глазом внутри.

«Черная-черная в речке вода…»

Черная-черная в речке вода,
Белый-белый ковыль в степи,
И девчонки идут в никуда,
А куда им еще идти?
Синий-синий рассвета холст
И лебяжья поляна сна.
Солнечный, словно весна, погост,
Грустная, словно погост, весна.
Желтый иней шумно кружит над тобой,
Ворон сиреневый ворожит,
И снежок, называемый судьбой,
Жизнь твою сторожит.

«Отвори, Сезам, золотой сундук…»

Отвори, Сезам, золотой сундук,
Тот, в котором… Потом умри.
Голос сердца тикает: тук-тук-тук.
Отвори, Сезам, отвори.
Сердцу трудно, знаешь, быть взаперти,
Не поверить чужим слезам.
И лучше повеситься, чем с ума сойти, —
Отвори, отвори, Сезам!
У тебя ведь тоже невеста есть,
Стыд и совесть есть у тебя,
И обол дырявый, и бумаги десть —
А это и есть судьба.
Но, чтоб справиться с этой пустой рабой,
Чтоб услышать вечности перестук
И чтобы тебя услышал любой,
Отвори, Сезам, свой сундук!

«Последний день зимы – он, словно сон, глубок…»

Последний день зимы – он, словно сон, глубок,
Мерцает иней на деревьях снежных,
Душа горит от мыслей неизбежных,
И все кругом молчит, а говорит лишь Бог.
И снегири рассеянно висят,
Краснея от стыда на ветках голых,
И, путаясь в растерянных глаголах,
Слепые бабочки опять влетают в сад.
И можно взять всю эту жизнь взаймы
И растерять во тьме пустынных комнат.
Весна придет наутро, но запомнит
Все сущее последний день зимы.

«Светлый дождик прошел вчерашний…»

Светлый дождик прошел вчерашний
И над церковью, и над пашней —
Колосится звонкая рожь
Над телами и над делами,
Над небесными куполами —
Но вот купола не трожь!
Жаворонок нежный в веселом небе
Думает о грядущем хлебе,
О пшенице и об овсе,
Бабы думают о метеосводке,
Мужики – о дешевой водке,
О Христе не думают все.
День воскресный очень уж славный,
Да такой, что любой православный
В храм пойдет – зазвенят купола,
Хряк почешется сонной мордой
О косяк, и сразу же твердой
Будет жизнь, если раньше была.

«Шелест молнии, вспышки грома…»

Шелест молнии, вспышки грома,
Детский плач и девичий смех,
И звенит, как после погрома,
Благодать без всяких помех.
Что там будет еще, не скажешь,
Бог, сердитый во все времена?
И кого Ты теперь накажешь,
Если наша печаль одна?
Если сердце угрюмо бьется
И закусывает удила.
Если солнце на дне колодца
Греет медленные тела.
И глядим мы на землю кротко,
И плывут, как будто во сне,
Ада мутная сковородка,
Рая яблоки на сосне.

«Снежинки на ресницах тают…»

Снежинки на ресницах тают,
Стрижи над городом летают,
И не лукавят, и не лгут,
А просто небушко стригут.
И вот уж небосвод подстрижен
И тем нисколько не обижен,
Напротив, радостен вполне…
Подстричься надобно и мне.

«Не времена милы, милы пространства…»

Не времена милы, милы пространства
И дух высокого непостоянства,
Ведущий нас то к лесу, то к избе
Бревенчатой, то к радостному храму,
В котором мы, да не имея сраму,
Гуляем как-то сами по себе.
Пусть голубочки белые воркуют,
Пусть ангелы веселые ликуют,
И пусть Господь смеется в небесах,
И жаворонок пусть порхает в небе,

С этой книгой читают
«Степь раскоса, а тьма хоть выколи глаз,Не колышутся травы и не пылит дорога.Ночь идет, как девочка в первый класс,И несет в портфеле Тельца, Стрельца…»
В новую книгу поэта Сергея Васильева вошли стихотворения, написанные им за последние три года.Многие из них уже были опубликованы в журналах «Новый мир», «Арион», «Дружба народов», «Москва», «Нева», «Отчий край».
Лимерики придумал английский поэт Эдвард Лир. Это такие смешные пятистишия, в которых рассказывается обязательно про старичков и старушек. В книге Сергея Васильева кроме собственно лимериков собраны и другие веселые стихотворения, в которых тоже рассказывается про старичков и старушек.
В книге собраны стихи, написанные с 14 до 37 лет. Это память о самых важных, судьбоносных, золотых мгновениях жизни, дающая ключ ко всему остальному прозаическому корпусу творений автора.
Автор ОЛЬНОВ АНАТОЛИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ.Год рождения – 1938, 27 февраля. Родина – с. Городище Череповецкого района Вологодской области. Кроме Череповца и Петрозаводска проживал в городах: Сортавала, Витебск, Усть-Каменогорск, Альметьевск.
Гражданин Советского Союза. Коммунист.Родился 22.12.1956 г.Родители – ветераны Великой Отечественной войны.Окончил ВВМУПП им. Ленинского комсомола в 1981 г.1981—1993 гг. – служил на дизельных подводных лодках 182-й Отдельной Бригады подводных лодок (б. Бечевинская), КВФ.После предательского развала Советского Союза подал рапорт об увольнении из ВС, заявив о несогласии с политикой нового руководства страны, армии и флота.Уволен в запас с должности
Мы любим. Если повезет, становимся счастливыми, и со временем у нас появляются прекрасные воспоминания.Если нет, нам остаются грусть и иногда стихи.
Интернет – это не только социальные сети, интернет-магазины и поисковые сайты. Есть и обратная сторона интернета – своего рода цифровое подполье, где царит полная анонимность, а содержимое сайтов открыто только для своих. Там можно найти все что угодно, в том числе и то, что запрещено законом. И в этой книге будут раскрыты тайны этого «подпольного интернета».
В данной монографии впервые на русском языке излагаются вопросы психофизиологии и патологии мозолистого тела. В различных разделах этой оригинальной инновационной работы проанализирован практически весь спектр релевантных теме проблем и вопросов – от особенностей анатомической организации комиссур головного мозга до специфики когнитивных и психиатрических нарушений, приведен обзор информации о различных подходах к строению и структурно-функционал
Вторая книга трилогии "Срединный мир". Срединный мир – мусорная корзина для жертв неудачных экспериментов богов. Здесь правят эльфы и орки, а людям отведена роль рабов и скота. Здесь человеческая жизнь ничего не стоит, а полукровки вне закона.Этот мир жесток, и выжить в нем нелегко. И не так уж важно, кто ты: эльфийский принц, рабыня-полуэльфийка или почти вампир. При этом выжить – не сама цель. Главное – сохранить свободу, не п
Да - это она, агент святой Инквизиции под прикрытием в волшебных мирах. Золушка в поддельных хрустальных туфельках, Белоснежка в брюнетистом парике, несчастная русалочка с накладным хвостом. Ей дали задание охотиться на волшебниц и уничтожать их, очищая сказочные миры от магии.Получив первое задание, Лили заменила оригинальную Золушку Анну. Пока та прохлаждалась в монастыре, Лили целый месяц играла ее роль, трудясь, как пчёлка. А потом весь тщате