В лаборатории витал слабый запах паленой шерсти. Подойдя к столу, Хан заметил микрон опаленного волоса Гроя, хотя тот, как всегда, пытался все тщательно убрать за собой.
– Похоже, Грой снова работал без перчаток, и когда-нибудь он все таки смешает геном образца со своим, – подумал Хан. – Вот, если бы не такое мое обостренное обоняние и зрение, вся работа бы уже давно пошла под откос из-за этого лентяя. Опять придется все переделывать.
В это время Грой спал, развалившись в комнате отдыха, и даже не подозревал, что назревает скандал из-за его очередной халатности. Он проанализировал новый образец, который сегодня утром принес Хан, а так же соединил фрагменты ДНК из разных образцов. Вроде бы все по плану, за исключением того, что все таки и его ДНК имело место там быть.
Хан толкнул дверь ногой, и та с грохотом отворилась.
– Грой! Черт тебя побери! – крикнул Хан.
Грой, неуклюже спавший на диване, где половина его тела свисала, почти касаясь пола, от резкого пробуждения, пытаясь вскочить на ноги, свалился.
– Ну, что опять не так-то, Хан? – потирая глаза и посыпая пол обгоревшим волосом, спросил Грой.
– Да все не так! Сколько можно?! Нет, ты мне ответь! И дело тут не в том, что мне опять за тобой все переделывать. Хорошо, что я пока замечаю все твои безответственные «промахи», так сказать. Но, кто знает, может, я когда и пропустил раз–другой.
– Не пропустил, я отслеживал, – понурив голову, сказал Грой.
– Ммм… оказывается он отслеживает… большое спасибо, значит про это мы не забываем? Ты хочешь завалить нам все дело?! Перечеркнуть три года работы? Я с таким трудом добываю эту генетику, хорошо, что пока ее хватает на две обработки. Но… Все! Я принимаю решение и снимаю тебя с должности моего помощника. Разве это помощь? Знаешь, последнее время мне все чаще приходит в голову дурацкая мысль, которую я, пока, не воспринимал всерьез. Вот теперь думаю, может она не такая уж и дурацкая? Может, ты действительно диверсант, «засланный казачок»? И специально валишь мне все дело.
Грой молчал, опустив голову. Он уже на своем многочисленном опыте знал, что сейчас лучше промолчать и подождать пока Хан остынет сам – не в первый раз…
– Я полностью согласен с тобой, – сказал Грой, и для верности, что ошибка осознанна, показательно хлюпнул носом.
– Я не шучу, Грой. Ты даже полы мыть здесь больше не будешь!
– Да ладно тебе, ну какой из меня диверсант? Сам подумай.
– А вот это верно, диверсант из тебя хреновый получился, – уже спокойно и даже с какой-то жалостной ноткой в голосе, сказал Хан. – Чем докажешь, что не диверсант?
– Во-первых, – начал Грой, – мы вместе здесь уже около трех лет, и ты бы уже давно меня раскусил. Во-вторых – ты сам меня выбрал. А в третьих… – Грой наконец-то встал с пола, отряхнул с шерсти приставший мусор и слегка полысевшее запястье, – противоборствующей стороны, на которую я мог бы работать… здесь в принципе не существует. Я думаю достаточно доказательств. Давай я сейчас облачусь в свой, блин, «скафандр» и все переделаю. Образцы же еще остались?
– Во-первых, – сказал Хан, – ты никуда не пойдешь. Я тебе это уже ясно сказал – ты уволен! И то, что я за три года ничего не заподозрил, так это для тебя, как диверсанта, только в плюс. Это хороший срок для внедрения. Во-вторых – не совсем я тебя выбрал. Мне дали определенные заявки, из которых, да, я и выбрал тебя. А заявку ты подал сам. В третьих… и это на самом деле самое главное, надо было с этого и начинать – нас тут действительно только двое.
– Тогда к чему был весь этот цирк с доказательствами? – спросил Грой, немного вызывающе, – я сейчас надену перчатки и все сделаю, как надо.
– Нет! Ты, – резко отрезал Хан, и ткнул пальцем в его густо покрытую шерстью грудь, – даже пол мыть здесь больше не будешь!
Хан развернулся и направился в лабораторию.
– Ну, хочешь, я приклею к себе эти чертовы перчатки? Хан! И тебе больше не придется беспокоиться, – взмолился Грой, чувствуя, что в этот раз ему придется хорошенечко постараться, чтобы его простили.
– Действительно приклеишь? – обернувшись на пороге и удивленно приподняв одну бровь, переспросил Хан.
– Да!
– Хорошо. Когда приклеишь… можешь помыть здесь пол, – с ухмылкой ответил Хан.
– Очень смешно, Хан! – крикнул Грой и тихо добавил, – между прочим, я в этой шерсти из-за тебя.
– Ты знал на что шел, Грой, – отозвался Хан, уже из лаборатории.
– Сплошной только нюх и слух, а совести ни капли, — пробурчал Грой.
– Я и это слышал! – уже из далека донесся голос Хана.
Хан и Грой не были людьми, и задание у них было не для человека. Они три года жили здесь совсем одни. Но, где было это «здесь», в действительности, не знали даже они.
* * *
Три года назад…
Сизый дым от сигары, медленно заполонял комнату. Человеку, раскурившему эту сигару и оставившему тлеть ее на пепельнице, большее удовольствие доставляло вдыхать этот дым, чем курить самостоятельно и, кроме того, так ему легче думалось. Харрисон с утра уселся в большое кожаное кресло, и взял в руки толстенную папку, где на титульной черной обложке мелкими серебряными буквами было написано: «Образец В.О.Л.К.а» (Военный Отдел Лаборатории Клонирования). Это был подробный отчет об эксперименте. Он перечитывал его уже в который раз и чуть ли не все знал наизусть. Он не спешил. На его разработку ушел целый год и каких-то еще пара дней, погоды не делали. Его все не покидало чувство, что во всем этом, где-то закралась ошибка. Это был не простой эксперимент, проводившийся в стенах НИИ, все, что там происходило, больше походило на «лабораторию бога».
– Все идеально, – сказал он вслух, словно уговаривая себя.
Все просчитано до мелочей, не зря же этим занималось около ста человек. Все они, в целях безопасности, были поделены на группы, а те, в свою очередь, на подгруппы. Каждая занималась разработкой определенного этапа проекта. Группы были изолированы и не общались между собой, а некоторые даже не знали о существовании других. Поэтому теперь вся ответственность ложилась на Харрисона – единственного, кто держал сейчас в своих руках эту толстенную папку с собранными вместе результатами работы всех групп. Он должен был собрать все воедино и оценить вероятность успеха.
Целью эксперимента было создание генетических образцов и доставка их в наш мир. На этот раз образцы нужно было вытащить не просто из будущего или прошлого, а из «Омеги-реальности». Причем изначально синтезировав их там, из генетических образцов добытых в самой «Омеге». Искусственный интеллект оказался не совершенен. И для этой «невыполнимой задачи» (а именно так в отчете написали пятеро, наложив свою резолюцию под каждым разделом эксперимента), было решено создать два живых объекта, подключить к компьютерам и провести их в «Омегу–реальность», управляя ими отсюда. Вообще-то, нужно было только два разума, а то, что «приросло» к голове в отчете было задокументировано, как «побочные эффекты», даже несмотря на то, что по завершению моделирования плоти и её первого собственного вздоха, учеными была определена у них душа. Эти объекты не были похожи на людей, точнее, не совсем похожи. Наполовину – человек, а наполовину, кто-то еще. Для эксперимента это было совершенно неважно. Неважным было и то, что эти тела сразу пришлось подключить к аппаратам жизнеобеспечения, так как «коктейль» из ДНК, сколоченный учеными, не смог создать их жизнеспособными самостоятельно. Наличие каких-либо тел было не существенно и для них самих. Их участь была «проваляться» некоторое время в коме, во власти компьютеров, а по завершению эксперимента их бы просто-напросто отключили и выкинули, как отработанный материал. Вот и жили они теперь на экране мониторчика, думая, что живы, сами ходят, дышат, чувствуют… Но не все для них было иллюзорно – думали и принимали решения они полностью самостоятельно. Хотя… это тоже могли в любой момент взять под свой контроль заигравшиеся «геймеры» в этой «лаборатории бога».
