Еще пару лет назад трудно было себе представить, что мне придется писать предисловие к книге Дмитрия. Скажем прямо, ничто в Дмитрии Волошине не выдавало будущего писателя. Осторожный взгляд, сверкающий сквозь стекла очков, явно принадлежал человеку умному и наблюдательному, но для писателя этого недостаточно. Ведь для того, чтобы стать писателем, с человеком что-то должно произойти. Например, крах всех надежд. И иллюзий. И ожиданий.
Или наоборот. Неожиданное просветление. Или и то и другое вместе – по очереди либо сразу.
Возможно, в каждом из нас есть этот взгляд – наблюдательный, ехидный и отстраненный. Но не каждый такой взгляд материализуется в голос. Уверенный, спокойный, немного ироничный. Хотя ирония местами переходит в сарказм. Даже с желчью, наверное, но она не обжигает, а красит. И этот голос звучит правдиво и знает, что он прав. Потому что это голос Писателя. Вот что на это мог бы ответить Дмитрий:
«Каюсь. Раздражает, когда пишут слова с большой буквы. Нет, в начале предложения – нормально. Слово „Родина“ или „Бог“ – тоже с пониманием. А вот „Цель“, или „Жизнь“, или „Смысл“ – бесит. Это даже не капсом, это хуже. Потому что капсом – это от невоспитанности. Сетевой невоспитанности. А здесь другое. Здесь этому придается смысл, придается особое значение. С большой буквы пишут с придыханием. Есть даже тусовки большой буквы. Тренеры в основном коучи и менторы. Понятно, что для наиболее циничных это маркетинговый прием. Но остальные как? У них же высшее образование!».
Ладно, пусть писатель будет с маленькой буквы. Но тому, кто прочитает книгу Дмитрия, придется применить к себе массу его критических замечаний, потому что по ходу книги он украшает крупицами своей мудрости, плюется сквозь магический кристалл на окружающее действительно лапидарно, задорно и заразительно. И так, что сразу становится понятно. Всё. И сразу. Как надо и как не надо. На примерах. По одному за раз.
Так из большого количества емких коротких набросков рождается его длинный жанр, в котором автор, вернее, как принято говорить в филологических кругах, его лирический герой, беспощаден с позиций здравого смысла и правил приличия. Доходит до полной кристаллизации каждый раз. И всё это не выходя за размеры поста в Фейсбуке.
Со стороны может показаться, что писателями рождаются. Или изводят себя, чтобы им стать. Мучаются. Страдают. Принимают разные вещества. Но Дмитрий является примером воинствующего благоразумия. Не больше одной сальной шутки за вечер, и та в самый раз. Разговоры с партнерами по делу. Встречи по расписанию. Как же наш новый Розанов родился в среде менеджерствующей интеллигенции? Что с ним такое случилось?
Ответ прост, и им я закончу свой краткий рассказ в стиле классического поста Волошина.
Всё дело в практике.
Дима просто писал. Практиковался. Начинал с Фейсбука. Потом вышел на просторы «Частного корреспондента» и стал там, в перепечатке и с минимальной редактурой, нашим любимым автором. Которого хорошо читают. Настолько, что в других изданиях ему стали даже платить за то, чтобы он писал. И он писал! Еще как писал. Всё больше и больше. Лучше и лучше.
И вот, вуаля, книга. Учитесь, дети. Терпение и труд. Внимательный взгляд. Без саморазрушения. С полуухмылкой-полуулыбкой. Вот так, то есть примерно в таком стиле. Поэтому читайте. И пишите! Ваш маленький жанр, кто знает, может стать длинным. Всё дело в практике. И в той части тела – между очками и костюмом, так сказать. И в способности выдержать собственный стиль. Донести мысль. Сказать главное. Убрать лишнее. И опубликовать.
Иван Засурский,
заведующий кафедрой новых медиа
и теории коммуникации факультета журналистики
МГУ им. М. В. Ломоносова,
издатель интернет-издания
«Частный корреспондент»
Я знаю, что никто не читает предисловий. Но мой редактор считает, что я должен его написать, и у меня нет морального права отказать этой профессиональной позиции. Наверное, здесь стоит отразить, о чем эта книга, кто ее целевая аудитория и зачем я ее написал? Знаете, у меня нет ответов на эти вопросы. Многое в нашей жизни происходит просто так, и в ответ на вопрос «почему?» часто честно надо отвечать «потому что». Так и в случае с этой книгой. В течение нескольких лет я записывал некоторые мысли, которые возникали в различных ситуациях.
Очень редко я писал про сами эти ситуации, они не столь интересны, как отраженные ими чувства. Фактически я вел дневник и делал это бесцельно, потому что не мог не вести. Эти несколько лет пришлись на сложный период жизни, наверное, кризисный. Может быть, вы слышали про кризис среднего возраста? Вот это он и был, время, когда мечты сталкиваются с реальностью, и ты уже понимаешь, что не станешь космонавтом. И президентом не станешь, как ни старайся. И вот она уже – старость, совсем рядом. А что делать, если чувствуешь себя на 18, а реально в зеркале видишь серьезного, почти седого мужчину? Такого – немного согнутого ипотекой.
Мне кажется, что это очень интересное время. Болезненное, потому что перемены неизбежны и неизбежно болезненны. Суетное, потому что нет рецептов преодоления кризиса, и каждый выбирается сам, в одиночку. Веселое, потому что жизнь в этот период сводит тебя с такими персонажами и вводит в такие ситуации, какие ты не мог себе раньше представить. Если принять перемены и отдаться им, то ты чувствуешь себя как в ракете, только успевай зажмуриваться от новых открытий. Если им сопротивляться и цепляться за старые привычки, то тебя ломает и выкидывает на обочину. Впрочем, это мой и только мой опыт, я не хочу показаться гуру или всезнайкой.
У меня весьма специфический взгляд. Несколько лет перед публикацией книги я занимался образованием и обучением, делая это непрофессионально, по призванию. Мне довелось поработать в разных компаниях: от огромных корпораций до маленьких уютных междусобойчиков, от вузов до собственного предприятия. Мой карьерный дребезг пришелся на кризис среднего возраста, усугубил его и дополнил. Это дало возможность посмотреть на жизнь в разных карьерных точках эмоционально, без привычного сейчас расчета. Я сделал много неправильных вещей, и каждая ситуация ценна тем, что зафиксирована в этой книге. Вероятно, и вы их заметите и, может быть, не повторите вслед за мной. Если хотя бы один читатель избежит моих ошибок, я буду считать, что получил ответ на вопрос, зачем я написал эту книгу.
