– Едем домой? – заглянула ко мне, как всегда в конце рабочего дня Мила. Моя компания ей не очень-то была нужна, а вот машина – напротив.
Обычно мне не сложно было ее подвозить. Даже иногда вместе заглядывали в магазин или перекусить в уютном местечке, но сегодня Милкин меркантильный настрой никак не сочетался с моими планами.
– Нет, – замотала я головой, не отрывая сосредоточенного взгляда от монитора компьютера, – Надо задержаться сегодня.
– Хочешь, я подожду? – подруга совсем не желала воспользоваться транспортом или прогуляться, хотя погода была отличная. Май, солнце, теплынь, а она ленится.
– До девяти точно просижу, – опять соврала я, нагнетая тучи.
Намеки на Милу никогда не действовали, поэтому приходилось избавляться от нее угрозами. Вот и сейчас только перспектива оказаться дома ближе к ночи убедила ее покинуть меня.
– Ну ты тут не убивайся только. Ты же самойловец, а не стахановец, – она хихикнула, полагая, что удачно пошутила, – Самойлов все равно премию не выпишет.
Упоминание босса заставило сжать губы и прищуриться. Сдержалась. Не хватало еще разреветься перед ней. Мало того, что не отвяжется, еще и разнесет на всю контору, что у меня драма. Нет-нет-нет, страдать я привыкла в одиночестве. Коллеги уже разошлись, босса не было с обеда. Пустой офис – отличное место, чтобы выпустить пар и вернуться домой к той же Милке в более-менее приличном виде, дабы избежать расспросов и сплетен.
Отличный план, правда? Вот и мне нравится.
Милка попрощалась и ушла, продолжая посмеиваться собственной шутке о стахановце-самойловце. А я подождала несколько минут и подошла к окну, чтобы увидеть, как она вышла из здания, направляясь в сторону остановки общественного транспорта.
Только после этого я вернулась за свой стол и достала красочный глянцевый журнал. С обложки на меня смотрел босс Владислав Самойлов. Он улыбался во все свои потрясающие отбеленные зубы, склонив голову к невесте. Они почти соприкасались висками. Она тоже скалилась, как на осмотре у дантиста, уверяя аудиторию журнала, что счастливее ее нет никого в целом свете. «Влад Самойлов и Полина Кочина назначили дату свадьбы», – гласила подпись под фото. И чуть мельче ниже: «Подробности на стр. 9».
Как махровый мазохист я раскрыла журнал на девятой странице. Собственно, чего я не знала об этой парочке? Что они знакомы со школы? Что их родители дружат? Что батюшка Полины плотно сотрудничает с нашей фирмой? Его бизнес практически неотделим от деятельности отдела Самойлова? Все я знала, конечно. И то, что Влад с ней уже сто лет. И все шло к свадьбе.
Да. Я знала. И прекрасно знала, что он мне врет, говоря, что она давно ему как сестра, что отношения построены на взаимовыгоде и расчете. Давно между ними нет той искры, которые сыпятся, когда мы вместе. Когда он целует меня, когда обнимает.
Конечно, я знала, что он врет. Не дура. Да и чувствовала. Сколько раз я уходила от него? Столько же возвращалась. Не могла я отказать, когда он прижимал меня в коридоре на лестнице, умоляя дать еще время, разобраться со всем. Глобальная сделка или папе Поли нездоровится. Опять давление скачет, вчера был криз, вызывали скорую. Разве можно в такое время бросать ее? Нет, нельзя, конечно.
Меня вот бросать можно. В день рождения, 8 Марта, в Новый год, на Рождество. В общем, я и должна проводить эти дни в гордом одиночестве, без парня. Потому что никто не должен знать, что у меня роман с боссом. Даже заподозрить не должны. Иначе…
Я выдохнула и позволила слезам свободно политься из глаз. Они текли ручейками по щекам, падали крупными каплям на журнал. Прямо на фото, где он сидел у камина и обнимал Полину. На их ноги небрежно брошен плед в шотландскую клетку. Влад укрывал меня им, когда я последний раз была у него дома. Когда он вот так же обнимал меня.
Я захлопнула журнал, но опять на глаза попалась обложка.
– Какой же козел, – проскулила я сквозь слезы.
Не сдержав порыва, схватила маркер и пририсовала Владу рога и бородку. Для убедительности написала: «Козел». И даже стрелочку поставила. Стало немного легче. Хорошо бы в рамочку поставить и повесить тут на стене, чтобы не забывать. Или вообще прибить на дверь его кабинета. Было бы шикарно. Жаль, что у меня не хватит смелости даже просто сказать в лицо, что он козел, не то что решиться на такую подставу для шефа.
А вообще эта рамка с напоминанием должна висеть в моей комнате, над кроватью. Чтобы я не забывала про радостную Полину, про их скорую свадьбу и козлиную натуру Влада. Помнить об этом мне понадобится, потому что последний упомянутый парнокопытный скорее всего очень скоро вспомнит, что его любимую игрушку Леночку нужно приласкать, дабы не забывала команду «к ноге». Давно он мне не звонил, и в офисе общались только по работе. Наверное, с фотосессией и свадьбой хлопот полон рот.
Представив Влада в смокинге, о котором упоминалось в статье, я снова зашлась в рыданиях. Шум в коридоре и звук открывающейся двери офиса заставил меня вздрогнуть и подавиться всхлипами.
– Добрый вечер, – поздоровалась уборщица, вкатывая тележку с инвентарем.
Я промычала ей что-то в ответ и поспешила скрыться туалете, чтобы не смущать своими слезами и рыданиями.
В уборной было пусто. Все сотрудники давно разошлись. Наш этаж точно был абсолютно безлюден, если не считать меня и уборщицу. Поэтому, запершись в кабинке на всякий случай, я разрешила себе порыдать еще.
Наверно, глупо оплакивать собственную мягкотелость. Но мне было так жалко себя, что сил сдержаться не находила. Ревела и ревела, пока слезы не иссякли, а всхлипы не превратились в икоту. Наверное, заработала обезвоживание и истощение одновременно. Взглянув на часы, поняла, что пора ехать домой. Заскочить по дороге в магазин за вином и в одиночку, а может и вместе с Милкой, залить свою печаль. Чтобы больше никогда не повторять ошибок, которые заставляют врать подруге и запираться в туалете.
Приведя себя в порядок у зеркала, я опустила голову и побрела обратно в офис, чтобы забрать вещи. Хорошо, что на улице сегодня солнечно. Не буду выглядеть глупо в черных очках. С такими красными белками и опухшими веками стыдно показываться людям. Хотя мне и осталось, что спуститься на лифте до парковки, а потом заскочить в магазин. Но глаза спрятать все равно надо. Как и журнал обязательно положить в сумку. Порвать и выбросить где-нибудь подальше от офиса. Лучше в контейнер около дома. Не дай бог кто-то из наших увидит, разговоров хватит на год, а то и больше.
Сплетни в нашей конторе разлетались со скоростью света. Возможно, потому что отделы тесно взаимодействовали. Возможно, потому что руководители это не особенно пресекали. Мне бы не помешало слушать эти сплетни внимательнее. Все вокруг говорили, что Самойлов большой любитель связей на стороне, а его Поля не более чем ширма для бизнеса. Но я не верила. Казалось, что именно со мной он честен. Меня любит. А она – да, ширма. Но я-то точно не интрижка. Не одна из. Наивность… Иллюзии – мой удел. Я расплатилась за них сполна.
