Дмитрий Cерков - Обыкновенные люди

Обыкновенные люди
Название: Обыкновенные люди
Автор:
Жанры: Мистика | Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Обыкновенные люди"

Четыре невзрослых сказки для взрослых, где сложно о простом. Маленькие истории, которые случились, хотя по всем правилам не должны были случиться. Пропустив их, вы ничего не потеряете. Главное – не потерять сомиков, ведь они могут и не всплыть.

Бесплатно читать онлайн Обыкновенные люди


Дизайнер обложки Дмитрий Евгеньевич Серков


© Дмитрий Cерков, 2023

© Дмитрий Евгеньевич Серков, дизайн обложки, 2023


ISBN 978-5-0060-2457-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Голос жизни с того света

Пуговица

Проснувшись сегодня, Женя прежде всего посмотрела на блестящую пуговицу и вспомнила один май. Поздний май пятого класса, когда очередной школьный год медленно засыпал в запахе высокой полыни под разговоры болтливых кузнечиков.

Тот май надолго запомнился ей, а потом надолго забылся. Но, проснувшись сегодня, Женя вспомнила тот приставучий май, и теперь ничего кроме мая пятого класса ей в голову не приходило. Даже пахло тем маем, той полынью, что преждевременно расцвела на аллее, отделявшей жизнь от смерти.

Не вставая с кровати, она смотрела в утреннее окно, слушала забытые разговоры кузнечиков, обсуждающих приближающийся пушистый июнь. Яркий портфель ее подруги прыгал вверх-вниз. Волосы и мочки ушей уже нагрелись, когда они в последний учебный день еще в школьной форме брели домой, но казалось, что брели прямиком в беззаботное лето.

– Как думаешь, – спросила подруга, – почему асфальт плавится?

Женя посмотрела на зависшее над дорожкой парное марево, напоминающее ей газовую душу воды, когда та покидает кипящий чайник.

– Как это почему? Нагрелся, вот и плавится.

– Я не об этом, глупая, – нахмурилась подруга. – Я о том, почему он действительно плавится.

Она подскочила и оказалась на длинном бордюре, отделяющем кусты говорящей полыни от бетонной полоски. Перед лицом Жени вновь вырос ярко-морковный портфель.

– Действительно? – задумалась Женя, повторив за подругой акробатический этюд. – Не понимаю, о чем ты.

– Такое простое объяснение не может ничего объяснять, – улыбнулся голос из-за морковного портфеля. – Ты так не думаешь?

– Пожалуй, – признала Женя, цепляясь одеждой за зеленые крючки, которые пытались перетянуть её на свою сторону. – Но тогда почему? Почему асфальт плавится?

– Я не знаю, – усмехнулся портфель. – Но это не значит, что твое простое объяснение правильное.

Вдруг она остановилась.

– Может быть, завтрашнее лето просто проголодалось за год? И теперь хочет съесть последний учебный день, а потому и жарит его на асфальтной сковородке?

Женя почувствовала, что теряет равновесие и, выбирая между полынью слева и бетоном справа, назначила местом падения полынь. Несколько тонких прикосновений. Тут же стало щекотно и весело. Молодые травинки, не забывая пахнуть, хватались и щипали.

– Вряд ли, – стараясь не нахлебаться травы, произнесла Женя, пробираясь через заросли мая пятого класса. – Асфальт же плавится всё лето, а не только весной, перед каникулами. Значит, дело не в этом, – и все равно набрала травы полный рот и полный нос. – Не готовит же лето само себя? – посмотрела под ноги (ну вот… одуванчик раздавила).

Подруга призадумалась и помрачнела.

– Тогда может лето готовит нас?

Женя запрыгнула обратно на каменный канат.

– Что-то мне не хочется чтобы меня готовили, – нахмурилась она, выравнивая рюкзак.

Подруга поправила косички и улыбнулась.

– Никто не хочет. Но тут ничего не поделать. Асфальт-то уже плавится.

Хлебозавод и одна башня

Восход еще едва касался пиджака, когда девочки, следуя тропинкой иголок, преодолели небольшой сосновый лесок, пиная ботинками еще прошлогодние засохшие шишки. В раннем детстве эти шишки напоминали Жене морские ракушки, что по какой-то причине покинули свой пляж и переместились в город. «Наверное, и у ракушек бывают экскурсии», – размышляла тогда Женя.

Но вот ракушки закончились, и они вышли на аккуратную улочку, по другую сторону которой обе жили. Ту улочку разделяла на две равные половины причудливая аллея с яблонями, что располагалась посередине – точно в промежутке между Женей и Летом. Одна автомобильная дорога отделяла аллею от соснового леска с ракушками-туристами, другая – от девятиэтажного дома, в котором начинались летние каникулы. И чтобы добраться до каникул, только и оставалось, что перейти автодороги по двум ее берегам.

Сперва предстоял довольно заурядный пешеходный переход без светофора и с выцветшей зеброй, дымящейся на солнышке. Женя тут же включила режим «внимательного перехода проезжей части». Не то чтобы она была осторожной и бдительной, нет, совсем даже наоборот. Она включала этот режим только для одного единственного пешеходного перехода – того, что был прямо перед девочками. Этот переход, как ей давно уже казалось, замыслил против нее что-то нехорошее. Замыслил, но так и не осуществил, а давать ему такого повода Жене совсем не хотелось.

Дело в том, что улочка их была не то чтобы сильно оживленной, зато соединяла между собой два оживленных центральных проспекта с очередями из машин. Вот и получилось, что по узенькой, зажатой между двух бордюров дорожке шустро рассекали больно умные автомобили, которые медленным пробкам на параллельных проспектах предпочитали быструю езду между ними. Останавливаться и пропускать пешеходов на данном переходе в среде автомобилей считалось дурным тоном. Все их свободное естество обнажалось на той «взлетной полосе» в 300 метров и не могло прикрыться, растворяясь в моменте узкой линии.

Можно подумать, что у Жени, верно, были проблемы с головой или какая-нибудь, как сейчас модно говорить, повышенная тревожность, популярная в тревожных кругах, но нет. У Жени были все основания подозревать данный переход в дурных намерениях в отношении себя.

На самом деле, хотя она никому об этом не рассказывала, к маю пятого класса у нее уже был неприятный опыт перехода этого перехода. Этой дороги единственной скорости и единственного намерения.

Как-то лет в семь она пузатой сугробами зимой вместе с бабушкой собиралась переходить скрывшуюся под шубой зебру. Той зимой какой-то недотепа, несведущий в гоночных правилах скоростной улочки, решил пропустить их. Бабушка с Женей удивились такому обстоятельству (обычно никто не пропускал, это они обычно всех пропускали), но все-таки рискнули довериться переходу и тому, кто остановился перед ним. На самом деле, ради приличия, они сперва даже постояли на месте, чтобы дать водителю возможность исправиться и поехать как следует, но тот все равно не ехал, вынуждая Женю с бабушкой двигаться первыми. Такое внезапное непотребство лишило бабушку возможности обвинить всех существующих (и еще несуществующих) водителей мира во всех существующих и еще не выдуманных грехах, что, без сомнения, было плохо, а не хорошо. Но стоять на морозе было еще хуже. Водитель просто не оставил им выбора, кроме как сделать ему одолжение и начать переход. В общем, водитель явно был тем еще простофилей. И вот, когда Женя рука об руку с бабушкой чуть было не миновали переходную зебру, из-за остановившегося нарушителя установленного гоночного режима вырвался натуральный знаток. Тот точно знал как нужно ехать и как нужно вести себя здесь. Тогда Женя толком ничего и не поняла (всегда была немного бестолковая). Единственное, что она помнит, так это странное предчувствие, а после него звук откуда-то из неоткуда и нос в снегу. Большущая шапка с бубенцом лежала перед ней, а слева лежала бабушка. Живая. Отделались, как принято говорить в таких случаях, «легким испугом». Впрочем, это было бы не совсем верно. Может, бабушка и отделалась испугом, а Женя даже испугаться не успела. Зато от того предчувствия до сих пор отделаться не могла. А устроивший им свидание со снегом водитель резвой пулей умчался прочь, словно его никогда и не было. Словно и Жени с бабушкой никогда не было.


С этой книгой читают
Случайный рассказ о неслучайном разговоре.Один двор. Один вечер. Одна живая история.И только Вам решать, могла ли она случиться на самом деле.
Каждый человек во все времена мечтал о чём-то большем. Чём-то неподвластном обычным людям. Деньги, власть, уважение, успех и другие ценности, о которых многие так грезят. Но о чём мечтают дети? Что случится, если всё окажется не так, как вы себе представляли? Что, если наше подсознание решит всё за нас, и мы будем уже не в силах ничего исправить?
Молодую актрису Аню начинают преследовать нетипичные для нее мысли. Ей хочется измениться, только она не понимает как. После очередного спектакля она остается на сцене, чтобы поразмышлять над этим, но тут в зрительном зале появляется незнакомый человек..
Старушка-художница Роза Горовиц чувствует приближение смерти и хочет успеть написать свою последнюю, самую лучшую картину. Ее старый дом сопротивляется ей, а любимый кот чует в воздухе нечто потустороннее… Сможет ли наша хрупкая старушка собраться с силами и поставить точку? Рассказ в жанре магического реализма – о красивом и страшном, о глубине искусства, о силе человеческого духа и о женщине по имени Смерть
Сказка о трёх сынах: король постарел и престолу понадобился наследник. Выбор пал среди трёх отроков короля, властного и гордого, богатого и хитрого, доброго и наивного.Апогей застоя: После жестоких реформ эпохи чёрного серебра жизнь не сменилась, а осталась прежней, полной жестокого порядка, пережитков прошлого и церковного беспредела. Ряд революционистов жаждут смены власти и порядков.Кваритоус: Молодой юноша из рода исследователей отправляется
Мои стихи, которые писал, выкинула мама, я очень был огорчен, так как люблю что-то писать с детства. Но собрался с силами и, как начинающий поэт, написал свои первые стихи и опубликовал после первой части «Галактической тюрьмы времени». Книга содержит нецензурную брань.
Годы, последовавшие за развалом СССР, называют то святыми, то проклятыми. Авторы считают, что истина лежит посредине. Из конспективного рассмотрения событий тех лет явно следует, что постсоветские годы – это несчастные годы…И в их несчастности виноват был народ, который оплевал «светлое будущее», который свалил ГКЧП, который с любопытством наблюдал, как расстреливали его парламент.
О немецких подводных лодках, охотившихся на суда союзников в трех океанах поодиночке и в так называемых «волчьих стаях», написаны десятки книг. О том же, что в битве за море активно участвовали и подводные лодки Реджиа Марина (итальянского флота), мало кто знает. Между тем подводный флот Муссолини к началу Второй мировой войны был многочисленнее, чем у любой другой страны, даже чем у нацистской Германии. А итальянские капитаны по смелости, авантю
Книга представляет собой 21-й том, посвященный Белому движению в России, и охватывает действия белых в составе Вооруженных Сил на Юге России зимой—весной 1920 года, то есть последний период тяжелого отступления белых от Орла в направлениях Донской области, Одессы и Крыма, в преддверии Крымской эпопеи Русской Армии генерала П.Н. Врангеля.В настоящем издании собраны воспоминания участников о борьбе в рядах ВСЮР в это время. За небольшими исключения