– Крутишься, крутишься, как белка в колесе! – Дежурный следователь, кряхтя, в несколько толчков выдавил себя на улицу, напоследок хлопнув что есть сил дверцей.
Водитель «Газели», совсем молодой-зеленый, болезненно поморщился, как будто ему отвесили оплеуху, и выругался себе под нос.
Следователь разглядел движение губ, но извиняться, разумеется, не стал, железо все стерпит, а водила в следственной бригаде вообще человек десятый. Подумаешь, обиделся!..
– С какого этажа выпал? – спросил он у подошедшего опера.
– Сейчас установим, – ответил капитан.
Следователь мельком взглянул на вертикальный ряд окон над телом. Открыто было только одно – на шестом этаже. Над служебными входами тянулись ядовито-синие широкие клеенчатые навесы. Под открытым окном навес был разодран, куски клеенки шумно трепыхались на ветру.
– Оттуда. Больше неоткуда.
Капитан отвернулся и полез за носовым платком. Был он ладным и бравым в отличие от тучного, сутулого, насквозь штатского следователя, но вид имел болезненный. Из-под воротника шинели выбивался пестрый сине-зеленый шарф.
– Оттуда, – подтвердил он.
– С чего это вы при погонах? – без особого интереса спросил следователь. – Начальство, что ли, ожидается?..
– Да вчера на задержании куртку порвал… Не поверите, одна у меня куртка. Пришлось шинель надеть…
– Почему не поверю, у меня у самого одна зимняя. На нашу зарплату не больно-то разгуляешься…
К телу никто подходить не торопился.
– Так и будем стоять? – присоединилась к обсуждению судмедэксперт – кругленькая, с татарскими скулами и раскосыми сонными глазами. – Тогда я лучше пойду посплю.
– Следы, – произнес следователь многозначительно.
Она кивнула. То ли понимающе, то ли с издевкой.
– А-а!.. Следы?..
Молча потоптались на месте еще секунд двадцать.
– А я думала – кровища.
– Кровища подмерзла уже, – прогундосил опер.
Постояли еще немного.
– Ну что, мы будем осматривать или нет? – судмедэксперт тронула следователя за рукав. – Покойничков никогда не видели? У вас на лысине гусиная кожа, отморозите. Шапку наденьте!
– Я гриппом последний раз в школе болел, – отмахнулся следователь.
– Так схлопочете менингит.
– Вы бы лучше халат задом наперед надели. Какой от него прок, если он в пол-обхвата?
– На вас бы и так по швам разошелся!
Налетел очередной порыв ветра, окутав всех бензиновым выхлопом.
– Мерзнешь, что ли?! – прикрикнул капитан на шофера. – Двигатель заглуши!
С крыши сорвало несколько мелких сосулек – крупные пообвалились давно, оставив после себя груду уже оплывших осколков, – одна с треском раскололась у самой головы покойника, брызнув во все стороны красным.
– Ну, я наверх? – спросил капитан, поеживаясь.
– Следы свежие, – заметил следователь, – и четкие. Трехтонка, Газ-66. Проехала уже после того, как снег прекратился.
Опер только пожал плечами.
– А он после нее, видите, бахнулся внутрь колеи.
– Точно! – оживился капитан. – а сыпать перестало где-то за полчаса до вызова! Или меньше. Почти сразу, как заступили… Так я наверх?
Судмедэксперт, отчаявшись дождаться руководящих указаний, подошла к телу и присела на корточки у изголовья.
– Множественные переломы нижних конечностей, перелом основания черепа. Предварительно, смерть наступила в результате падения. Летел ногами вниз, затем опрокинулся назад и ударился затылком. – Она приподняла голову за волосы, демонстрируя следователю, как она свободно болтается относительно неподвижной шеи.
– Кофе хотите? – спросил следователь, отворачиваясь.
– У вас в «дипломате» термос?
– Полуторалитровый.
– А у меня яблоко.
– Одно?
– Полукилограммовое.
Они вернулись в «Газель». Пол в салоне был грязным. Следователь неприязненно посмотрел на водителя, дремавшего над кроссвордом.
– Не высыпаешься?
– Завидуете?
Судмедэксперт достала из сумочки обещанное яблоко. Оно и вправду было замечательным: наливным, краснобоким, размером с хороший грейпфрут.
– Нож есть? – спросил у шофера следователь.
– Нет.
– Тогда не участвуешь.
Он расчленил гигантский плод чайной ложкой, погружая ручку в мякоть на всю длину. Потом сделал изрядный глоток кофе, откинулся на спинку сиденья и, примеряясь, с какой стороны почать свою половину яблока, спросил благодушно, не обращаясь ни к кому конкретно:
– Кому это спозаранку полетать захотелось?
– Выкидыш, – проявил эрудицию водитель.
– Вы давно судмедэкспертом? – следователь все не решался откусить.
– Бестактный вопрос!
– Почему?
– Потому что о возрасте.
– Да нет, я не в том смысле.
– А в каком?
– Раньше никогда не встречались на дежурствах.
– Ну и что?
– Будет солнечный день, – снова попытался вступить в разговор водитель.
– С чего ты взял? Ты что, гидрометцентр?
– Народная примета. Восточный ветер, и небо на востоке малиновое.
– Малиновое! – фыркнул следователь. – Тебе почем знать, что оно не алое или не розовое? Вышел бы, лобовое стекло протер, а потом бы рассуждал. Малиновое! Восход на дворе. Каким оно, по-твоему, должно быть?!
Возле тела тем временем собралась стайка синиц.
– Черт бы их побрал, – тихо ругнулся следователь.
– Натопчут? – усмехнулся водитель.
– Нагадят.
– Посигналить?
– К теще в деревню приедешь – там и сигналь! Семь утра, соображаешь, что говоришь? Сейчас полгостиницы из окон повысовывается.
– А из окон все падают и падают старушки… – продекламировал шофер.
– Знаешь что, умник?! – Следователь неожиданно разозлился не на шутку: лоб побледнел, заиграли желваки. – Иди-ка и прогони их! Живо!
– Я че, пугало?! – водитель отпрянул испуганно.
– Чучело ты! Бегом, я сказал! И на вот, яблоко держи.
Судмедэксперт, пессимистически сощурившись, посмотрела на небо.
– Не будет погоды.
– Не будет, – согласился следователь.
– Так давайте заканчивать, а то околеем здесь! Или дождь пойдет.
Покойник был в спортивных штанах и тонкой водолазке. Следователь за пару секунд обшарил немногочисленные карманы – пусто. Понюхал, брезгливо склонившись к лицу.
– Не пьяный.
Появился капитан – оперуполномоченный. Следователь глянул вопросительно.
– Не наш человек.
– Иностранец?
– Нет. – капитан покрутил пальцем у виска.
– Поня-ятно. – Следователь повернулся к судмедэксперту: – Заканчивайте тут, пройдусь и я наверх.
– Не спешите особо. – Капитан посмотрел на распахнутое окно шестого этажа и плавно опустил взгляд до земли, задержавшись на разорванном навесе, как бы отслеживая путь погибшего.
– А чего там?
– Там холодрыга почище, чем на улице. Окно настежь, сквозняк.
– Следов борьбы нет?
– Нет.
– А свидетели?
– Пока не нашли.
– В соседних номерах шум слышали?
– Нет, все было тихо.
– Ладно, сейчас покурим и поднимемся. – Следователь достал пачку «Лакки страйк». Предложил капитану.
– Спасибо, не надо. Бросаю.
– Фамилию установили?
– Болотников. Якобы известный шахматист.
