Перестук вагонных колес, словно удары молотка, отзывался в моей голове.
И даже выпитая теплая водка не давала возможности заснуть, и не слышать этого перестука, пьяного бормотания будущих сослуживцев и собственных мыслей.
Мыслей о том, что мог бы сейчас спокойно сидеть на кафедре биологии и слушать занудную лекцию биологички.
Мадам, а-ля, бальзаковского возраста, с грудью, неподдающуюся определению размера, и такой же обширнейшей задницей, под которой преподавательский стул скрывался полностью, одни ножки от него торчали.
Пожалуй, что только из-за нее я и перевелся на заочное и пошел в военкомат, с требованием отправить меня в действующие войска.
Военком, посмотрев на меня, недобро улыбнулся.
– В действующие, говоришь…, а чем тебя на гражданке амебы и пестики не устраивают?
– Тем и не устраивают, что амеб полно, а пестик только один, пусть отдохнет.
– Ну, это у нас запросто, подключим все остальные члены, чтобы про пестик на два года забыл.
Дал мне неделю отдохнуть, проводы собрать, напиться до потери пульса, главное, чтобы до военкомата довезли.
Батя, сразу сказал.
– Ну и дурак, нужна она тебе, та армия?
Мать закатила истерику, как будто я и впрямь на фронт собрался.
Успокоил ее, опять же, батя.
– Наоралась…, тогда пошли за водкой и продуктами.
Одноклассников уже не было, кто тоже в армии, кто по институтам.
В общем, собрал кого мог.
«Брательник», еще до армии не добрался, родственники понаехали, да школьная любовь.
По мне, так ее одной бы и хватило, а водку и самому найти не проблема.
Вера, так же, как и мои родители, совсем не ожидала от меня такой выходки.
– Ну и зачем, тебя же в армию бы совсем не взяли.
– Отучился, вернулся сюда в школу.
– Пока учился, мог бы жениться на мне, ребеночка родили, и никакой армии.
– Вот это меня и пугает.
– Что, ребеночек?
– Нет, болото, какое ты мне нарисовала.
Обиделась, психанула.
– Ну можешь и не жениться, больно надо, и без тебя обойдусь.
Понятное дело, что обойдешься, это же не школа, когда всегда рядом, это армия, и к тому же на два года.
Тем более, что не девочка уже, гуляй, не хочу.
А школа…
Из Коми мы переехали в Калужскую область, в село Сокиничи, и то не в сами Сокиничи, а в лесничество, в пяти километрах от этих самых Сокиничей.
В школу я пошел в это село, в шестой «а» класс.
Вот там девчонок и парней, было как раз почти одинаково, в отличии от моего класса в Коми.
Встретили меня, да как обычно встречают пацана в новом месте, кто ты есть, и кем ты у нас будешь?
То ли в лидеры сразу попадешь, то ли в середнячки, которых большинство, ну или будешь последним.
Верховодил в классе, по силе, некий Серега Баранов.
Я, в общем то, и в Коми никогда силой не хвастался, не принято это там было, но постоять за себя мог.
И вот, после первого же урока, на перемене, собрался выйти из класса.
Возле доски и учительского стола дорогу мне преградил этот самый Серега.
Молчком положил на мое плечо руку, но прием мне был давно известен, повернешь голову посмотришь на его руку, а он тебе ей же и по челюсти.
Я также молчком перехватил его руку своей правой, крутанулся и бросил через плечо, мелькнули ноги, которые по пути снесли все с края учительского стола, и Серега грохнулся спиной на пол.
В классе стояла тишина, молча переступил через него и вышел в коридор.
Вернулся в класс, когда уже прозвенел звонок, сел на свое место на последнюю парту, которую и выбрал сам с первого урока.
В общем, статус-кво, в классе был восстановлен.
Серега подошел ко мне на следующей перемене, пожал руку и предложил дружить, я был не против, худой мир, все же лучше хорошей войны.
Прикинув, что на мое лидерство больше никто претендовать не собирается, стал разглядывать девчонок класса, впрочем, многие с любопытством разглядывали меня.
Свой взор я сконцентрировал на невысокой черноволосой девочке, у которой уже начали формироваться грудки, надеясь наладить с ней контакт и подружиться.
Но каково же было мое разочарование, что в классе, оказывается, есть еще и формальный лидер, и он завтра должен вернуться из Артека.
И девочка эта, его любовь, причем взаимная, чуть ли не с детского сада.
Об этом мне и рассказал, тот самый Серега Баранов.
Пришлось отступить, не потому, что испугался, а потому, что любовь у них была взаимной, и я догадывался, что ловить мне там нечего.
Ну, а остальные девчонки, меня как-то и не вдохновили.
И до начала десятого класса, я как бы вообще забыл, что девочки существуют.
К тому же занялся самбо, и приходилось с уроков пять км. домой, потом в секцию те же пять км, и обратно, уже поздно вечером, опять их же.
А летом, огород, сенокос, речка, да и лесничество не в ста метрах от села, лишний раз туда не тянет.
Наступил десятый класс, класс выпускной, то есть, по армейским понятиям, мы вроде как, дембеля.
И вот однажды, идя из школы втроем, догнали четверых девчат, нам совершенно незнакомых.
Выяснилось, что это дурновские девчонки, учившиеся до этого в чуусовской восьмилетке, а теперь перешли в девятый и доучиваться приехали в Сокиничи.
Жили они в интернате, в центре села.
Познакомились, проводили до интерната, а вечером я и сам заявился в него для продолжения знакомства.
Выяснил у интернатских ребят про девчонок, с кем гуляют, есть ли у них кавалеры.
Оказывается, что кавалеры были у всех, но мне это уже было до лампочки, запал на одну из девушек, грудастую и с неплохой фигуркой.
Парень у нее был дурновский, после восьми классов пошел в училище жуковское, или просто, ПТУ.
Пару раз заезжал к ней сюда, ну и в пятницу ждал ее на автобус.
Девушку, я в тот же вечер пригласил погулять, благо середина сентября стояла теплая и не дождливая.
Одна она, однако, идти не хотела, и позвала с собой подругу с кавалером, кавалера звали Женька, а подругу Люба, ну, а девушку, которую я пригласил, Вера.
Потихоньку, потихоньку, вроде как приручил ее, случился даже первый поцелуй.
Но мир, как говорят, не без добрых людей, ее бывшему кавалеру донесли о том, что у нее уже другой.
Перед шестичасовым чуусовским, вечерним автобусом, на котором, и я иногда ездил домой, чтоб не тащиться пешком на горку, они меня и встретили, втроем.
– Ну чо, пацан, пойдем поговорим за остановку… -передо мной стоял лохматый парень.
– С тобой одним, или со всеми тремя… -спросил я, оглядывая троицу.
– А, ты чо, зассал что ли… -спросил другой из них.
Я мрачно посмотрел ему в глаза.
Не знаю, как у них в Дурново, а мне, то, что я в числе первых, а не середнячков и последних в школе, приходилось доказывать вплоть до десятого класса, так что опыт имелся.
– Ну пошли… -сквозь зубы процедил я… -и первый пошел вниз за остановку.
