Всего пару слов для первой страницы. Моя скромная просьба ко всем, открывшим эту книгу: «Пожалуйста, читайте про себя». Не спешите произносить все эти слова вслух при других людях. Написанное не только и не столько для ушей. Не могу утверждать точно, но ощущениям своим верю – песни должны быть спеты, а стихи впитаны наедине с собой в тишине и сохранены в душе. Стоит озвучить, и они потеряют часть своего волшебства, но приобретут совершенно ненужные интонации, которые в них не вкладывали. Пусть эти строки так и останутся шёпотом, не произнесённым вслух; мгновением жизни, не запечатлённым на фото; шелестом ветра в вечерней листве.
Приходит время и каждый из нас отправляется в путешествие. Так же неспешно как маленькое семя, мы начинаем чувствовать что-то неописуемое внутри. Пусть крошечные, ничтожные, несравнимые, но уже начинаем осознавать свою суть, свой смысл. И вот уже тесным становится наш мир внутри семени и всё сильнее необъяснимо тянет вверх. Всё нестерпимее ожидание чего-то удивительного. Всё чаще начинает сниться по ночам то, что мы однажды назовём «светом», когда поймём и почувствуем его близость и тепло где-то совсем рядом. Набираясь сил внутри кокона-семени, мы будем терзаться вопросами: «Почему сейчас так темно? Что за странные сны и мечты о том свете, который я никогда раньше не видел? Фантазия это или просто глупости, которые надо отбросить и жить себе дальше?»
Вырвавшись из семени хрупким ростком, мы сделаем маленький шаг в своём путешествии в этот мир. Вместе с этим миром. И будем очень удивлены, не увидев света своей мечты. Но, когда придёт время, начнём понимать, что таков наш путь и земля отдаёт нам все силы какие только может, какие мы только в состоянии впитывать. Бережёт нас, пока мы крепнем и тянемся вверх, считая помехой то, что спасло нас, укрыв от холода.
Поэт остаётся неузнаваем,
Тих, безличностен, одинок
И просыпаясь первым трамваем
Утра города взводит курок.
Поэт от имени отказался,
Свою историю сжёг дотла
И только в строчках своих остался
В надежде дожить до тепла.
Поэт отдельно от человека,
Чьи руки пишут обязан жить.
Он отголосок другого века,
Он заходил сюда погостить.
А тот, кто пишет слова поэта
Имеет имя, семью и дом,
Но каждый вечер, мерцая светом,
Они склоняются над листом.
Говорят, что рукописи не горят.
Странно, а я жгу одну за одной подряд.
Но не проводи параллелей с убийством —
Я жгу лишь те, что пропитаны неверным смыслом.
Те, что всердцах я писал и злобою,
Острие словно в яд погружал. Попробую
Оставить лишь те, что учат хоть чуть терпению
И любви. И ты писать погоди ненависти рождение.
Этот огонь лучше сам погаси. Дождись,
Когда ярость остудят прощенья дожди
И ты не откроешь ответа
О том, что делиться и приходить к листам
Нужно только со светом.
Только со светом…
Кто мы если не звёзды, вплавленные в сердца,
Если не дети, к свету тянущиеся в небеса,
Если не солнце, что льётся тысячами лучей,
Кто мы если по капле не соберёмся в ручей?
Если на этой планете ты остаёшься ничей,
Если задует эхом печали пламя многих свечей,
Кто мы, если не ветер, запутавшийся в листве,
Если на этом свете я не приснюсь тебе?
Кто мы, если за грани не будет сделан шаг,
Если после скитаний вернёмся снова во мрак,
Если дойдём до точки, слепо веря другим?
Флаги, ленточки, строчки, лживо вплетённые в гимн.
Кто мы, если не вечность, ищущая себя,
В гранях переливаясь оттенками янтаря?
Если не сила мысли, если не воля, то
Кто же, скажи мне, кто же… Кто же мы… Кто?
Сможешь ли ты мечтать, если в городе станет тихо,
Если вся суета и дыхания стихнут где-то совсем вдали?
Сможешь ли ты узнать из наброска узор для триптиха,
Если сумерки всю паутину дорог будто бы обнялИ?
Станешь ли ты молчать в полуночном густом тумане,
Если сердце сожмётся пружиной, взведённой в груди
И монетой затерянной смелость отыщешь в кармане
Всем сомнениям, словно на выдохе, скажешь – уйди?
Сможешь ли ты шагнуть в запределье,
что вмиг распахнётся
Для того, кто узоры ключа от замков подобрал?
И как в вечности ты или вечность в тебе отзовётся,
Когда вдруг осознаешь, как крепко ты спал?
Сможешь ли ты узнать, как родство через кровь,
через поры,
Через что-то без имени и неподвластное тьме
Переполняет и расчленяет тебя на просторы
И сливает в единое с каждой частицей на этой земле?
Как вплетается неотделимо в дыханье,
В каждой клеточке, в каждой частичке заря,
Тёплый свет, предвкушение, осознанье,
Что ты вечен и что существуешь не зря…
Что иллюзий и замков, надуманных сонмы
Как волною смахнёт у тебя на глазах,
Когда ты перестанешь растерянно-сонным
Вместо силы выпитывать злобу и страх…
И увидеть, что соткан и создан из света
Должен бережно лета тепло передать
Тем, кому до сих пор не приснилось всё это,
В ком мечты начинают едва прорастать.
Я менялся местами с ночью,
Распахнувшись закрытым окном,
Иногда уходя в точку,
Иногда становясь огнём.
Рассыпался листвой, рыдая,
Жёлтым блеском срывался вниз
И вопросом себя пытая —
Я художник или эскиз?
Я менялся местами с луною
И ловил на себе взгляд,
Я менялся местами с собою
Тысячи раз подряд.
Что бы только намёк малый,
Похожий на детский каприз,
Получить на вопрос усталый:
Я художник или эскиз?
В кружении дней и летящих минут
Со скоростью тысячи стрел,
Я видел, как годы рекою текут
И думал: «Что я успел?»
Смотрел в тишине на багровый закат,
На солнце, плывущее вниз.
Застыло мгновенье и на руках
Увидел свою жизнь.
Она то бежала прозрачным ручьём,
То камнем лежала ниц.
Я был в основании, был ни при чём
И стаями был птиц.
Шагая дорогой извилистых троп,
Ведущих часто кругами,
Я падал в событий водоворот,
Размахивая руками.
Сегодня, почти что в начале пути,
Себе напомнить хотел,
Что надо, отбросив сомненья, идти,
Чтоб вовремя я успел.
15.05.2004
