Бездна звёзд. Именно такое сравнение приходило в голову каждому, кто в первый раз глядел в иллюминаторы корабля, вынырнувшего из гиперканала в Центре Галактики. Смотреть, упиваясь невообразимым количеством звёзд, за которыми не видно мрачной тьмы космоса – таково было первое желание любого новичка. Однако, на «Разящем» новичков не водилось – на этот линкор шли исключительно закалённые в боях с Чужими или поднаторевшие в деле усмирения колоний офицеры и матросы, а потому никто не обратил внимания на открывшийся им пейзаж. Исключением были операторы орудий, но для них звёзды скорее служили естественным освещением, а потому восторгов не было. Проведя краткую перекличку всех отсеков, первый помощник повернулся к капитанскому креслу и отсалютовал: – Все отсеки готовы к бою, командир!
– Прекрасно, – прозвучало в ответ. Молодой человек, на вид лет двадцати пяти, откинулся на спинку кресла и задумчиво почесал подбородок. С первого взгляда казалось, что ему не место на таком ответственном посту. Его пышущее здоровым румянцем лицо и крепкое тело, на котором ладно сидел мундир, смотрелось несолидно на фоне посечённых осколками рук, изъеденных космической радиацией лиц и, по большей части, седых волос членов экипажа. Однако, стоило посмотреть ему в глаза – и всё вставало на свои места. Такого холодного, всепроникающего, рентгеновского взгляда не было ни у кого на всём корабле. Чувствовалось, что этот юноша привык командовать и знает, что его приказы будут выполнены беспрекословно. Многие офицеры, присутствовавшие на мостике, были гораздо старше его, но всё равно каждый раз молились про себя, о том, чтобы на них не остановился этот безжалостный взгляд. Поочерёдно взглянув на четыре экрана кругового обзора, капитан поднялся из кресла, и скрестив руки на груди, велел:
– Опустить защитные заслонки и активировать светофильтры.
Первый помощник продублировал приказ, и один из офицеров набрал на своём пульте соответствующую команду. Четыре огромных броневых листа медленно поползли вниз, позволяя звёздному свету ворваться на мостик. Однако его торжество было недолгим – нанотриты в стекле быстро переплелись друг с другом, образуя единую энергетическую цепь, и практически мгновенно односторонне поляризовали окна.
– Провести полную проверку всех систем, – приказал капитан. – До рандеву осталось ещё около часа.
– Мы можем не успеть, – вслух подумал один из офицеров и тут же внутренне съёжился, почувствовав на своей спине ледяной взгляд серых глаз командира.
– Тогда начните немедленно, – спокойно произнёс юноша.
– Да, капитан Лонгшот! – и, всё так же мысленно переведя дух, он забарабанил по клавиатуре в унисон с остальными. Капитан подошёл к интерактивному столу в центре рубки и склонился над звёздной картой. Пару минут поизучав её, он выпрямился и вновь взглянул по сторонам. – Мои поздравления, Прокофьев, – негромко произнёс он. – Вы исправили ошибку, допущенную в вычислениях. Однако, это не означает, что я отменю наказание. Вы хороший офицер и прекрасно понимаете, что из-за подобного рода ошибки, мы могли выйти из гиперканала внутри ближайшей звезды, со всеми вытекающими. По возвращении на базу – пять суток ареста.
– Есть пять суток ареста, – отсалютовал штурман, и, мысленно облегчённо вздохнув, вернулся к изучению звёздной карты. Лонгшот же вновь окинул взглядом рубку, и, убедившись, что все заняты работой, подошёл к главному табло, отображавшему состояние линкора. «Разящий» не был оборудован по последнему слову техники, так как слишком часто использовался для рейд-миссий, однако, успешно маневрируя, мог противостоять даже дредноуту, и это Лонгшота вполне устраивало. Взглянув на красный огонёк, горевший на схеме возле главного орудия, Лонгшот слегка нахмурился. Проклятые крысы, без разбора грызущие всё подряд, добрались и до электроники аннигиляционной пушки. Если бы «Разящий» смог побывать в порту больше, чем на срок, достаточный для пополнения припасов и вооружения, корабль был бы очищен от этих тварей. Но увы, верховное командование не считало грызунов такой уж большой проблемой и потому линкор практически без перерыва носился по галактике.
– Иглесиас.
– Капитан? – отозвался первый помощник, отрываясь от своего планшета.
– Ускорьте работы по восстановлению боеспособности. Мне не нравится отсутствие главного орудия в нашей боевой схеме.
– Да, капитан. Пока что мощность генератора перераспределена между среднекалиберными плазмерами, и скорострельность увеличена на 20%.
Лонгшот повернулся, и вперил в него свой тяжёлый взгляд, под давлением которого Иглесиас вновь ощутил себя неопытным мичманом, несмотря на то, что был на добрых полтора десятка лет старше. Капитан отвернулся и, подойдя к креслу, уселся на него, словно на трон. Первый помощник утёр лоб платочком, и, спрятав его в карман, несколько раз коснулся экрана планшета: – Все отсеки, доложить о состоянии!
– В машинном отделении порядок!
– Все исправные орудия готовы к бою!
– Лазарет готов к оказанию помощи. Больных и раненых нет.
– Дефлекторы в порядке!
– Основные и вспомогательные силовые установки работают на полную мощность!
Лонгшот нажал кнопку на подлокотнике кресла: – Машинное отделение.
– Машинное на связи!
– Малый ход. Лево руля на 30 градусов.
– Есть малый ход!
– Меняю курс, – отозвался рулевой. – Впереди поле затенения.
– Войти в поле, – коротко ответил капитан.
– Есть!
Старпом опустил планшет и взглянул на капитана: – Будут приказания кораблю сопровождения?
– Пусть прячется неподалёку. Все действия – по моей команде.
– Эстерсен! Радируй на «Конклав»!
– Есть!
– Старший лейтенант Иглесиас.
– Сэр? – отозвался старший помощник, поворачиваясь к капитану.
– Примите командование, – произнёс Лонгшот, надевая форменную фуражку.
– Да, сэр! – отсалютовал Иглесиас, и вновь уткнулся в офицерский планшет. Воспользовавшись гравилифтом, капитан двинулся вперёд по транспортёрной ленте. Спешившие мимо офицеры и матросы вытягивались в струнку и чётко отмахивали воинское приветствие, после чего, дождавшись ответного кивка капитана, спешили дальше. Казалось, что Лонгшот просто решил прокатиться по уровню, но взгляд его глаз, замечающих мельчайшие детали обстановки, напрочь отметал это впечатление. Скользя мимо запертых орудийных постов, и открытых дверей жилых и вспомогательных помещений, командир, судя по слегка нахмуренным бровям, был занят какими-то своими мыслями. Однако, это не помешало ему сделать несколько замечаний, касательно внешнего вида матросов и указать на проблемы, требующие немедленного устранения.
