Серия шестая: В таверне «Рауна»
Твинс сидел за столом, держал в руках горячую кружку с чаем и был в прекрасном настроении. Он радовался простым вещам, окружавшим его: малиновому аромату хрустящих вафлей, магии пыли, висящей в воздухе в розовых лучах утреннего солнца, проникающих в окна, теплоте деревянного стола и обволакивающей мягкости кресла, в котором он сидел. Он размышлял о том, кто такой Тоттин, и где он спрятал найденные сокровища, о том, как ручка с картой попала к нему в дом и почему книги Тоттина нельзя читать при свете солнца. Но больше всего его интересовало, какую же такую «утраченную справедливость» могут вернуть спрятанные статуэтки…
Через какое-то время он увидел, как Финлих неспеша вошёл в таверну. Твинс привстал, чтобы поприветствовать его, но его опередили. За столом прямо у входа сидели четыре синих густерса в сюртуках, один из них встал и, подняв руку, грубо крикнул «Эй! Мы тебя уже заждались, старик!» Когда кричавший встал, его лицо попало в полосу света и Твинс узнал нём Мэра посёлка – Припса Хэтта. Лиц остальных троих не было видно. Финлих прошёл и сел с ними за стол. Что ж, Твинсу придётся подождать.
В таверне стоял гул разговоров, но время от времени до Твинса доносился знакомый голос Финлиха: «…беспокоиться не нужно… …никто… …конечно, никому… …этого не знаю не только я, этого не знает никто… …он мне не знаком, видимо, ему кто-то сказал, что я самый старый, вот он и пришёл поспрашивать про старину, он же любопытыш… …никогда… …как я и говорил – её не существует… ...ничего нового, можете не переживать…» Ещё какое-то время густерсы беседовали с Финлихом. Архитектура Рауны была такой, что даже солнечным утром, некоторые зоны были погружены в полумрак. Лиц было почти не видно, но по интонациям и движениям густерсов создавалось впечатление, как будто синие были чем-то недовольны, а Финлих объяснял им, что всё в порядке.
