Квентин Тарантино - Однажды в Голливуде

Переводчики: Сергей Карпов, Алексей Поляринов

Дизайн обложки: Джоан О’Нил

Copyright © Quentin Tarantino, 2021

Cover art © Visiona Romantica, Inc., 2021

Cover photographs by Andrew Cooper

© L. Driver Productions, Inc., 2021

© С. Карпов, А. Поляринов, перевод, 2022

© ООО «Индивидуум Принт», 2022

Книга посвящается

Моей жене

ДАНИЭЛЕ

и моему сыну

ЛЕО

Спасибо за счастливый дом,

где так хорошо пишется

А ТАКЖЕ

Всем старожилам из числа актеров, что поделились со мной потрясающими историями о Голливуде того времени

Благодаря им вы держите

эту книгу в руках.

Брюс Дерн * Дэвид Кэррадайн * Берт Рейнольдс

Роберт Блейк * Майкл Паркс * Роберт Форстер

и в особенности

Курт Рассел

На столе Марвина Шварца звонит «Диктафон». Палец агента «Уильям Моррис» нажимает на рычажок.

– Это насчет десяти тридцати, мисс Химмельстин?

– Так точно, мистер Шварц, – доносится из крохотного динамика голос секретарши. – Мистер Далтон ожидает в приемной. Вы готовы?

Марвин вновь нажимает на рычажок.

– Всегда готов, мисс Химмельстин.

Дверь в кабинет открывается, и первой заходит молодая секретарша, мисс Химмельстин. Это двадцатиоднолетняя девушка хиппарских убеждений. На ней белая юбка, подчеркивающая длинные загорелые ноги, на плечах лежат каштановые волосы двумя косичками, как у Покахонтас. Следом за ней заходят сорокадвухлетний красавец актер Рик Далтон и его модный блестящий влажный темно-русый помпадур.

Марвин поднимается с кресла, его улыбка становится все шире. Мисс Химмельстин хочет их представить, но Марвин ее одергивает:

– Мисс Химмельстин, я только что закончил гребаный киномарафон Рика Далтона, нет никакого смысла мне его представлять. – Марвин подходит и протягивает руку актеру-ковбою. – Дай лапу, Рик!

Рик улыбается и начинает энергично трясти руку агента.

– Рик Далтон. Спасибо большое, мистер Шворц, что нашли на меня время.

– Шварц, не Шворц, – поправляет его Марвин.

«Господи Иисусе, я уже облажался», – думает Рик.

– Вот же ж мать твою… простите, бога ради… мистер Ш-ВАРЦ.

– Просто Марвин, – говорит Шварц, встряхивая руку Далтона в последний раз.

– Марвин, просто Рик.

– Рик…

Они заканчивают рукопожатие.

– Не желаешь выпить чего-нибудь? Мисс Химмельстин принесет.

Рик отмахивается от предложения:

– Нет, я в порядке.

Марвин настаивает:

– Уверен, совсем ничего? Кофе, «Кола», «Пепси», «Симба»[1]?

– Ладно, может быть, чашку кофе.

– Хорошо. – Хлопнув актера по плечу, Марвин поворачивается к верной помощнице. – Мисс Химмельстин, будьте так любезны, принесите моему другу Рику чашку кофе, да и мне заодно.

Девушка кивает и идет к выходу. Когда она уже закрывает дверь, Марвин кричит вслед:

– А, и, ради бога, только не поганый «Максвелл Хаус» из комнаты отдыха. Зайдите к Рексу, у него всегда лучший кофе – только не берите эту турецкую хрень.

– Да, сэр, – отвечает мисс Химмельстин, затем смотрит на Рика. – Какой кофе предпочитаете, мистер Далтон?

Рик поворачивается к ней.

– Вы разве не в курсе? «Черный – это красиво»[2].

Гогот Марвина похож на звук автомобильного клаксона, мисс Химмельстин хихикает и прикрывает рот ладонью. Не успевает секретарша закрыть дверь, Марвин кричит:

– А, и еще, мисс Химмельстин, если только мои жена и дети не погибнут в автокатастрофе, меня не беспокоить. Хотя знаете: если жена и дети мертвы – что ж, они и через полчаса будут мертвы, так что даже в этом случае не беспокоить.

Агент жестом приглашает актера сесть на один из двух кожаных диванов, стоящих друг напротив друга со стеклянным столиком между ними, и Рик устраивается поудобнее.

– Для начала, – говорит агент, – моя жена, Мэри Элис Шварц, передавала тебе привет! Прошлой ночью мы устроили в своем просмотровом зале двойной сеанс Рика Далтона.

– Ого. Я польщен и смущен одновременно, – говорит Рик. – Что смотрели?

– «Таннера» и «Четырнадцать кулаков Маккласки» на пленке.

– А, ну эти два из удачных, – говорит Рик. – «Маккласки» снял Пол Уэндкос[3]. Из всех моих режиссеров этот – мой самый любимый. Он снял «Гиджет», где я должен был играть[4]. Мою роль получил Томми Лофлин. – Тут Рик великодушно отмахивается от воспоминания. – Но все окей, мне нравится Томми. Благодаря ему я получил свою первую роль в театре.

– Серьезно? И много ты играл в театре?

– Не очень. Мне быстро надоедает раз за разом повторять одну и ту же херню.

– Так значит, Пол Уэндкос – твой любимый режиссер, а? – спрашивает Марвин.

– Ага, я у него начинал. Играл в его «Битве за Коралловое море» с Клиффом Робертсоном[5]. Весь чертов фильм мы с Томми Лофлином маринуемся в подлодке на втором плане.

Марвин делает свое очередное фирменное заявление об индустрии:

– Пол, мать его, Уэндкос. Недооцененный мастер боевиков.

– Абсолютно согласен, – говорит Рик. – И, когда я попал в «Закон охоты», он подключился к проекту и срежиссировал где-то семь-восемь серий. Итак, – продолжает Рик, напрашиваясь на комплимент, – я надеюсь, двойной сеанс Рика Далтона не был слишком мучительным для вас с женой?

Марвин смеется.

– Мучительным? Перестань. Прекрасно, прекрасно, прекрасно. Значит, с Мэри Элис мы смотрели «Таннера». Ей не нравится, что в наши дни в кино так много насилия, поэтому «Маккласки» я приберег напоследок, чтоб глянуть одному, когда она пойдет спать.

Раздается едва слышный стук в дверь, и в кабинет входит мисс Химмельстин в мини-юбке, с двумя чашками дымящегося кофе для Рика и Марвина. Она осторожно ставит горячие напитки перед джентльменами.

– Это ведь из кабинета Рекса?

– Рекс сказал, вы должны ему сигару.

Агент фыркает.

– Ох уж этот прижимистый жидяра. Хорошего пинка под зад – вот что я ему должен.

Все смеются.

– Спасибо, мисс Химмельстин, можете быть свободны.

Она выходит, оставляя мужчин наедине обсуждать индустрию развлечений, карьеру Рика Далтона и – самое главное – его будущее.

– На чем я остановился? – спрашивает Марвин. – Ах да, насилие в современном кино. Мэри Элис очень его не любит. Но она обожает вестерны. Всегда любила. Пока я за ней ухаживал, мы только вестерны и смотрели. Смотреть вестерны – одно из наших самых любимых занятий, и «Таннер» доставил нам кучу удовольствия.

– Ой, это так приятно, – говорит Рик.

– Так-то всякий раз, когда мы устраиваем двойные сеансы, Мэри Элис засыпает у меня на коленях примерно за три катушки до конца первого фильма. Но на «Таннере» она уснула перед самой последней катушкой, а это было аж в девять тридцать – для Мэри Элис весьма неплохой результат.

Пока Марвин объясняет Рику зрительские привычки счастливой семейной пары, Рик делает первый глоток горячего кофе.

«Эй, а вкусно, – думает актер. – У этого самого Рекса правда лучший кофе».

– Фильм кончается, она идет спать, – продолжает Марвин. – Я открываю коробку гаванских, наливаю себе коньяка и смотрю второй фильм в одиночестве.