– Выпьем!
Восемь красных пластиковых стаканчиков столкнулись над центром стола, и их содержимое чуть выплеснулось на старенький кофейный столик. Бедняга пережил уже не одну вечеринку, и пролитое дешевое пиво было не самым страшным, что случалось с ним за эти годы.
Кто-то из компании парней кинулся вытирать поверхность стола рукавом бомбера с логотипом Университета Кента. Алекс скривился от этого зрелища – ему было жалко чужую одежду.
Конечно, богач, подобный этому пареньку, имени которого Алекс не помнил, не привык беспокоиться об одежде. Бомбер за две сотни фунтов он, скорее всего, потом выбросит в урну. Ведь это «не круто» ходить с пятном или, не дай бог, нашивкой на локтях, когда твой папаша миллионер.
Алекс поправил свою любимую застиранную красную рубашку в крупную черную клетку. Недавно какой-то придурок прожег ее рукав сигаретой, поэтому теперь приходилось постоянно закатывать ее до локтей.
– Алекс, ты сегодня был невероятен! Впрочем, как и всегда. Но этот твой финт на последних секундах матча… Ты вырвал победу своими ногами!
Кажется, восторженного парня звали Боб, но даже если Алекс и ошибся с его именем, тому было абсолютно плевать.
– Может, расскажешь, где научился так играть? Ты ведь учился в обычной школе в каком-то маленьком городке, – продолжил донимать Боб.
– Да уж, сова из «Хогвартса» так и не прилетела. – Алекс допил остатки пива и еле сдержался, чтобы не сжать стакан. Он посмотрел на того, кого теперь звали Бобом. – На поле научился, где же еще. Включаешь обучающие ролики на YouTube, смотришь их три тысячи раз и после десять тысяч раз пробуешь повторить все то же самое на поле. А как еще можно научиться? – Алекс медленно, насмехаясь над Бобом, наливал себе пиво, приговаривая: – Не все решают деньги. Те же навыки купить невозможно. Даже лучший тренер не научит того, кто не старается.
– А ты еще и оратор, как я посмотрю? – усмехнулся Боб.
Нет, Алекс таковым себя не считал. Вообще, когда он молча пинал мяч на поле, его жизнь всегда становилась лучше. Меньше драк, меньше ссор, меньше расставаний и больше спокойствия. Он уже давно научился захлопывать свою раковину так плотно, что ни один крепкий удар и уж тем более слово не могли его задеть.
На эти вечеринки Алекс ходил только ради своей команды: чтобы никого снова не поймали с легкой наркотой или в другой ситуации, за которую их могут отстранить от соревнований. Алекс любил играть в футбол, по-настоящему любил, но не видел смысла гонять мяч по газону просто так – без возможности почувствовать спортивный азарт и дух соперничества. Он бы уже вернулся в общежитие, да только на вечеринке еще оставались несколько его тиммейтов, поэтому ему пришлось задержаться.
– Когда следующая игра? – спросил еще один парень.
Его имя Алекс даже не попытался вспомнить, решив для себя, что это будет Джордж.
– Через пару недель.
– Не много времени, чтобы подготовиться, но, думаю, вы будете на высоте, – беззаботно бросил Джордж.
– Конечно. – Алекс терпеть не мог ложь, но в этот раз ему пришлось соврать.
Сегодняшняя игра далась команде не так уж и просто. Это был только четвертьфинал, а уровень соперников так резко вырос. Обычно до середины чемпионата они играли в полсилы, чтобы лишний раз не раскрывать тактику и приберечь козыри и лучших игроков. Но сегодня тренер заставил Алекса выбежать на поле после тайм-аута, и после финального свистка из его футболки можно было выжать ванну пота.
«Финтами», как сказал Боб, Алекс пользовался редко и только тогда, когда необходимо было переломить ход матча. Земля буквально горела под его ногами последние десять минут игры.
В любом случае они победили даже без серии пенальти, и Алекс сыграл в этом главную роль. И все же в их команде не хватает еще пары выносливых парней ему на замену. Такими темпами он рискует получить инфаркт в свои двадцать два или сесть в тюрьму за убийство особо кривоногих игроков.
– Ты сегодня к Рафе поедешь? – спросил Майки.
В его имени Алекс не сомневался. Паренек невысокого роста с коротко стриженными темными волосами был одним из его тиммейтов.
– Вечеринка только начинается. Она обычно звонит тебе с семи часов и требует ехать к ней.
– Как видишь, она этим больше не занимается. – Алекс усмехнулся, вспомнив, как отшил эту девицу перед игрой. Она обожала все контролировать, в том числе других людей, поэтому он посоветовал ей последить за собой и послал ее. – Мы расстались, поэтому мой телефон больше не разрывается от звонков.
– О, друг, перешел на ручное управление? – заржал как конь еще один неизвестный парень. – Сколько вы с ней были вместе? Пару месяцев? Слишком долго для тебя!
– Что не мое, то уйдет само. – Алекс зачесал рукой свою светлую челку, однако она почти сразу опять упала ему на лоб и продолжила раздражать. Хотя, вероятно, больше его бесило окружение. – Я на ручном управлении не был так давно, что даже не помню, как это, и вспоминать не собираюсь. Не стоит тут рекламировать свои курсы. Я разберусь с этим куда быстрее, чем ты доедешь до пункта назначения на своем ручном управлении.
– Слышь ты, блондинчик…
– Смотрите, кто пришел! – закричал Боб, и все, кроме Алекса, как стая бакланов, повернули головы.
– О, девчонки… Я думал, они не ходят на такие мероприятия, – проговорил шепотом Майки, но его все равно услышали все. – Вау, даже она пришла! Лили… Сегодня точно пойдет снег!
– Да ладно вам, – бросил Алекс и медленно, демонстрируя любимое наигранное пренебрежение, повернулся вслед за остальными.
И тут ему сразу стало понятно, почему Майки отреагировал подобным образом. В девушке, которую он увидел, сразу чувствовалась женственность. Причем на совсем другом уровне, нежели у его однокурсниц в университете. Эту Лили так и хотелось назвать «леди».
Только настоящая леди могла оставаться феей среди толпы бешеных футболистов и бейсболистов, которые поливали друг друга пивом и смеялись, считая это лучшей шуткой на свете. Скромное черное платье в цветочек с немного пышной юбкой до колена, тонкий изумрудный ремень, чтобы подчеркнуть осиную талию, на руке бежевые часы, на шее красные бусы. Макияж тоже, как подобает хорошей девочке, не был вызывающим: розовый блеск для губ идеально контрастировал с ее слегка бледной кожей лица и шеи, а зеленые глаза были подчеркнуты тушью. Судя по ее взгляду, она пыталась понять, зачем вообще сюда пришла. Каштановые вьющиеся волосы, собранные с помощью красного ободка, как последний штрих в картине на стене музея, превращали ее в произведение искусства.
