Мне довелось провести три дня на семинаре Татьяны Викторовны Бабушкиной в Висиме, посёлке Свердловской области.
Хорошо помню: холмы и вода, старообрядческие дома, деревянные, посеревшие, построенные из старой лиственницы, и наша странная компания в большом деревянном доме – то ли школа, то ли лицей. Ночной педсовет в бане (я тогда подумала: «Мама! Куда я попала!») И ещё: самодельный цирк, детдомовские дети, путешествия по местным помойкам в поисках старинных вещей – чего там только не находили! В последний день устроили выставку, и было интереснее, чем в музее.
Тогда, в Висиме, я вдруг оказалась как бы в своём детстве. В той ситуации, среди таких людей, где мне всегда хотелось быть, но почему-то никогда не получалось. Более того, такой образ жизни я давно привыкла считать невозможным, нежизнеспособным и даже, как ни горько, бессмысленным и лишним в этом мире. А тут – возможно! Ты находишься внутри, и тебе вообще непонятно, что тут сложного и что может пойти не так.
И сама ТиВиша – что бы ни делала: кормила ли нас борщом или читала детям сказку на ночь – вызывала присутствие необычайного. Это было «заражение светом». Ты вроде бы этого света и не видишь, только знаешь, что он тебе светит. И вдруг тоже начинаешь светиться, но не отражённым, а своим возникшим светом. Это чудо происходило с каждым.
В то же время я отчётливо понимала, что всё происходившее на семинаре было тщательно продумано, проработано и прожито теми, кто его готовил. И что даже такое тонкое сказочное существование можно сделать вот так, своими руками. Мне это потом очень помогло в работе с учениками.
После Висима всё меня приводило к ней: то случайно прочитанная в книге фраза, то открытка в магазине, так похожая на большие бумажные фонари, которые мы делали в День фонарей…
А моему сыну она написала тогда, что он «юноша, сердце которого растёт тихо, как трава».
Тяжёлые сумки уроков фантазии
…Разбирая черновики будущей книги, я вспоминаю, как в 2003 году осенью бегала к ней после работы с диктофоном и записывала размышления о клубе, как мы медленно гуляли и разговаривали – и записался шум дождя. Не помню почему, но Татьяна Викторовна назвала наши беседы «устной прозой».
* * *
В 1997 г. Татьяна Викторовна пришла к нам на курс и сказала: «Я авантюрный педагог. Кому интересно заниматься авантюрной педагогикой?» Были лекции, семинары, а как-то потом она говорит: «Почему вы не спрашиваете меня, где я живу, почему вы не хотите прийти ко мне в гости?» Мы растерялись и говорим: «Да, хотим».
Мы стали приходить к ней в квартиру (вернее, комнату), поднимаясь со двора по железной лестнице на второй этаж старого двухэтажного дома; она читала нам лекции (своим «атмосферным» способом) и в какой-то момент предложила назвать наш клуб. Поскольку мы приходили к ней в маленькую комнату большой толпой, то такое появилось и название: «Школа одной комнаты». Потом клуб менялся, незаметно и постоянно (и по участникам, и по направленности наших дел), и в какой-то момент мы поняли, что он живёт уже в каком-то другом качестве. И тогда появилось очередное его название – «Внимание, черепаха».
* * *
ТиВи работала с самыми трудными подростками в школах города, читала им особенные игровые лекции. Потом эти старшие школьники проводили уроки фантазии для первых классов. Они будто ощущали ответственность перед младшими. Менялись, становились серьёзней. А летом проводили лагерь, куда съезжалось немыслимое количество друзей и знакомых, и клубовцы прошлых лет со своими детьми».
* * *
В 1998-1999 годах мы с ТиВи проводили цикл занятий в детском доме у малышей шести-семи лет. Это был потрясающий опыт.
Сначала мы не могли разыграть «театр овощей»: овощи не доживали, дети кидались на них и съедали их сырыми. Похоже, эти дети никогда не видели сырых овощей, они жадно ели тыкву, ели картошку…
И тогда мы стали на занятиях сначала просто кормить их овощами и фруктами. А уже потом доставали то, что можно было использовать в «театре овощей».
* * *
Я вспомнила, какие тяжёлые сумки мы таскали для «уроков фантазии».
Там были: старинные кувшины, деревянные ложки, необычно изогнутые, сделанные из коряг и потемневшие от времени, шкатулочки и старинные ключницы с большими старыми ключами, вязанные и шитые мешочки, наполненные пуговицами, фасолью, ракушками и камушками, деревянные подносы и тарелки, различные игрушки, самодельные и просто необычные, музыкальные шкатулки, подсвечники. Фонари и колокольчики….
* * *
Чем были предметы для Татьяны Викторовны?
Она говорила, что это то, через что ты входишь в жизнь. Что между ребёнком и взрослым обязательно должен быть предмет как «связующее третье».
