Было совершенно обычное утро января.
Единственное, что его отличало от всех, это то, что проснувшись, я ни с того ни с сего захотел выпить кофе. Я уже тогда знал, что ничего хорошего мне это не принесет. Кофе – это напиток, аромат которого сводит меня с ума, но почему-то совершенно отторгаемый моим организмом. Может, если бы я этого и не сделал, моя жизнь продолжалась бы дальше, мне не пришлось бы писать всего этого.
Как я и предполагал, кофе, да еще и на голодный желудок, отбил у меня желание завтракать. Я принял душ, собрался и вышел из дома. Я делал это тысячи раз и этот раз, не имел каких-то отличий. Сел в машину, завел ее. Огляделся. За эту ночь нападало много снега, и он продолжал идти. Кто-то замучается его убирать сегодня.
Движение было немного затрудненным, но это ничуть не нервировало меня. В машине, я всегда забывал о таком чувстве как спешка. По дороге, я остановился у магазина, вышел, купил сигареты. Это был мой любимый «Капитан Блэк» с приятными, достаточно благородными вишневыми нотками. Первая сигарета за день, как правило, доставляла максимальное удовольствие, именно его я и получил, перед тем как продолжить свой путь.
Все было, как обычно, но вдруг я почувствовал слабость. Это было ощущение, которое я не мог сравнить с чем-то, так как ранее не испытывал ничего подобного. Ощущение как будто внутри тебя садятся батарейки. Руки и ноги еще слушаются, но ты ясно понимаешь, что это совсем ненадолго. Реальность стала больше похожа на какой-то заторможенный, пугающий сон. Я открыл все окна в машине, морозный воздух и снег сразу ворвались в салон, но, ни как не улучшили моё состояние.
Остановиться. Я обязательно должен остановиться. Как в бреду я повторял это и искал любую возможность в этом утреннем, столичном движении, которая могла бы приблизить меня к обочине. Есть такая фраза «из последних сил», теперь я знаю, что она означает на самом деле. Именно так я смог припарковать машину.
За это время, я уже смирился с тем, что я умираю.
Я вышел из машины. Сел в первое остановившееся такси и поехал в ближайшую больницу. Я не помню дорогу туда. Все мои мысли были заняты тем, что будет после того как я умру?! Дома осталась кошка. Ключей нет ни у кого кроме меня. Как узнают родители о том, что меня не стало? Да, они же даже не знают, где я живу! Сотню раз я предлагал им приехать в гости, но каждый раз они находили все новые причины, позволяющие отложить поездку до лучших времен. Да и если, я пропаду со связи, они расценят это как мою вынужденную необходимость, они уже давно привыкли к подобному, поэтому искать меня никто не будет.
Я уже лежу, и мне измеряют давление. Этот калейдоскоп мыслей, которые вызвала уходящая жизнь, напрочь стер последние двадцать минут моей реальности.
Интересно, я хотя бы сам пришел сюда? Я рассчитался с таксистом?
Укол успокоительного подействовал совершенно чудесным образом, полностью уничтожив чувство неминуемой смерти. А это значит, что я все-таки еще поживу. Но надо обязательно, что-то придумать: как быть с кошкой, ведь подобное может повториться. Да и с родителями тоже надо что-то придумать.
Похоже я дожил до того момента, когда пришло время написать завещание.
Следующие несколько дней были проведены в больнице от и до. Кабинет сменял кабинет, так быстро, что я даже не успевал запомнить, как зовут доктора и его специализацию. Я сдал все возможные анализы и обследовал все, что только было можно обследовать. Результат – панические атаки. Я понимаю, что ошибки не может быть. Я не могу понять одного – они могли быть у кого угодно, но никак ни у меня.
Доктор сказал, что нужно оглянуться и посмотреть, что было неправильно в жизни. Была ли это ирония с его стороны или быть может, доктор был провидцем, но моя жизнь это энциклопедия неправильности. Поэтому начать наверно стоит с самого детства…
Я родился тогда, когда союз ещё даже не думал разваливаться. Когда все профессии были в почёте, бельё можно было сушить на улице, а ключ от квартиры оставлять под ковриком. Стоит ли как-то описывать, как мы жили?! Наверно так же как все, по крайней мере, большинство всех, живущих в то время. Вроде особо ничего не было, но для счастья этого было вполне достаточно. Я помню поделённую шкафом комнату общежития, помню соседей по коммуналке и этот непередаваемый щенячий восторг, когда родителям выдали двушку. Да, она была не совсем в городе, но всего в двух автобусных остановках от него. И это не вызывало, абсолютно никаких не удобств.
Какие события того беззаботного времени могли быть причиной этих атак сейчас?!
Может, я должен был их испытывать ещё тогда?!
Однажды мы почти всей семьёй, пошли в военторг, раньше были такие магазины при воинских частях, в них, как правило, был чуть более широкий ассортимент. Там купили всем по маленькой круглой ватрушке с повидлом, к чаю, домой. Я был ещё достаточно маленьким, что бы обладать таким огромным терпением и, зная, что у нас есть ватрушки, спокойно дойти до дома. Со слезами и уговорами, я добился того, что съел свою ватрушку по дороге. Когда же мы пришли домой и все сели за стол пить чай, моя совесть покинула меня, и я схватил из вазы уже «чужую», такую манящую булочку и что бы от меня её не забрали, сразу же кусил её. В итоге бабушке не хватило. Мне объяснили, насколько я неправильно поступил. Не знаю почему, но именно этот момент сформировал в моей жизни какой-то комплекс. Если я оказываюсь в гостях у кого-то, и меня приглашают за стол, я осознаю, что люди не были заранее готовы к моему появлению и скорее всего, если я сейчас сяду за стол и чего-то съем, то кто-то останется голодным. Напрягает ли меня как-то это момент?! Нет, нисколько, я научился с ним жить. У меня в голове один миллион отказов на этот случай, при помощи которых я покидаю данное гостеприимное место.
Это просто небольшой комплекс и он нисколько не мешает мне. Меня просто научили сначала подумать о других, а уже потом о себе.
С возраста пяти лет началась подготовка к школе, чтение мне давалось очень легко. Я просто мечтал, о том времени, когда смогу читать самостоятельно и мне не надо будет ждать, когда кто-нибудь освободится и почитает мне. Буквально три-четыре месяца и я уже читал. Учитывая, что по телевизору показывали, только две программы, с непонятными для меня передачами, книги открыли для меня яркий, доселе невиданный мир, наполненный приключениями.
А вот математика, таблица умножения, летом, когда тебе всего шесть лет. Это что-то, что никак не хотело запоминаться. Я многократно за день выслушивал, что только идиот, не знает таблицу умножения, когда ему остаётся всего год до школы. Когда не получалось выучить какой-то очередной столбик, мне собирали вещи и грозились отвезти и сдать меня в интернат. Причём реально, пропадали какие-то сомнения, когда чемоданы грузили в машину. Метод был выбран, конечно, весьма специфический, но очень действенный. Я выучил эту таблицу. Да, через слёзы, обиды, непонимание, но я её выучил.
