Далеко в горах, среди заснеженных пиков лежит тропа, ведущая к подножию древнего величественного строения. Случайный путник, забредший на эту тропу, не поверил бы своим глазам – между горами возвышался зиккурат из желтого камня. В этих краях так не строили, да и материалов таких никогда тут не бывало. Стены его с наружной стороны были исписаны или изрисованы затейливыми символами и закорючками, что же было внутри – никто, наверное, и не узнает. Нет на свете таких глупцов, что отчаялись бы входить в настолько чуждое этим краям загадочное строение, источавшее странную, страшную энергию, будто отпугивая все живое вокруг.
Хм, случайный путник? Откуда ж ему тогда здесь взяться, случайных путников тут точно не появлялось. Но вот неслучайные…
На входе в зловеще желтое строение стояли две фигуры, они были примерно одного роста, черноволосые, в одежде из шкур горных животных.
– Ну что, пойдем? – заговорил мужчина, одетый то ли как воин то ли больше походивший на охотника: тяжелые сапоги, металлические наколенники, юбка из шкуры, чтобы не затруднять движений при беге или в бою, меховая накидка на плечах. У него были черные волосы почти до плеч, поддерживаемые у лба металлическим ободом.
– Ты зачем топор с собой взял, Микул? – спросила девушка, прищурив глаза. Она стояла на одном колене, ощупывая ладонью стертые ступени на входе в зиккурат. Волосы у девушки были тоже черные, и вообще, на спутника своего она была даже чем-то похоже, кто-то даже сказал бы, что они брат и сестра, но это было не так. На ней были плотные кожаные штаны и кожаная куртка, укрепленная металлическими заклепками и пластинками. На поясе висели два изогнутых ножа. В Данный момент девушка, налюбовавшись ступенями, села на них и начала переодевать сапоги: сбросила свои тяжелые, а из мешка, лежавшего перед ними, достала легкие из мягкой кожи, такие, чтобы ступать можно было почти неслышно, а через подошву чувствовались любые неровности пола.
– А ты Джаннет, зачем тебе эти сапожки? Боишься, что нас услышат? Серьезно?
– Ловушки, Микул, ловушки! Они ведь там наверняка есть, да и тишина нам уж точно не помешает.
– Но у меня нет таких сапожек! Ты что, предлагаешь мне идти босиком? – она не заметила, но в глазах Микула была издевка, он просто хотел поболтать о чем-нибудь, разрядить обстановку.
– О, Боги, за что ты мне! Пойдешь в пяти шагах от меня, если тебя и услышат, то будет слишком поздно…
– Так в себе уверена?
– Уверена. Зачем топор?
– А что бы я еще взял туда? Оружие ее все равно не возьмет. Сама говорила. Что нам надо? Сжигать книжные полки и отвлекать колдунью, с топором я там больше полок посшибаю, да и этот топор, он ведь не тупится.
– Это-то мне и не нравится, он ведь магический! А она ведьма, не боишься, что она воспользуется силой, что таится в этом артефакте? – На лице Джаннет не было следов волнения или страха, она будто старалась уличить спутника в некомпетентности или просто хотела задеть его.
– Топор мой – единственное мое наследство, он никому больше не послужит, и вообще, хватит шуток, Джаннет. – Он увидел, как на лице подруги появляется дерзкая ухмылка. – У нас здесь серьезное дело, а ты все улыбаешься, да шутишь.
– Да, дело серьезное, но меня всю трясет от желания поскорее накинуться на эту тварь и разорвать ее собственными руками! Я ненавижу магов, а эту ведьму больше всего на свете.
– Ладно, с ней все ясно, а маги в общем? Откуда такая ненависть? Все потому что они одарены, а ты нет? – Микул был серьезен, в этом вопросе они никогда не могли найти общего языка.
– Одарены… знаешь, я не рассказывала тебе, но когда я еще жила в городе, то часто встречалась с волшебниками и магами разных званий, полов, характеров. Так вот была одна такая сука-волшебница Ирен Сиверли, вся ходила важная, напыщенная. Когда в городе начали пропадать младенцы, то она первая забеспокоилась, засуетилась, все обещала поймать подонков и казнить на главной площади собственноручно. Какого же было мое удивление, когда я узнала, что красотка Ирен увлеклась магией крови и использовала младенцев как источник своей силы. Угадай куда она тратила её?
– Не люблю играть в угадайку, рассказывай давай!
– Из мучений младенцев можно получить огромные потоки силы. Маленький ребенок существо чистое безгрешное, он ни в чем не виноват и никому ничего не должен. Страдания его самые страшные и искренние – это огромный источник силы для магов, решивших воспользоваться запретным искусством получения могущества из крови и жизни другого. А эта тупая недоучка, купившая, наверное, все экзамены в академии волшебства, использовала всю эту небывалую мощь, чтобы оставаться молодой, разглаживать морщинки на теле. Мерзкая шлюха была долбаной нимфоманкой и трахалась со всей знатью города. Да уж, ей всегда нужно было выглядеть достойно. Какого же было мое удовольствие, когда я перерезала ей горло своим любимым зазубренным ножом.
