Аэропорт кишел людьми, как растревоженный муравейник. Она терпеть не могла это людское скопище – каждый о чем-то думал, и казалось, что она попала в постоянно бурлящий котел чужих страхов, мыслей, иллюзий и ожиданий. От этого хотелось забиться в угол и зажать руками уши, чтобы хоть на секунду оказаться в тишине. Но сейчас это было невозможно.
До этого уверенно шагавший рядом с ней мужчина чуть сжал ее локоть и вдруг остановился, заставив и ее замереть на месте:
– Постой-ка, моя дорогая. А что мы делаем в аэропорту? Какого черта?
Она повернулась так, чтобы видеть его лицо, но наткнулась на пронизывающий насквозь взгляд голубых глаз, живо напомнивших взгляд другого человека. Вздрогнув всем телом, она забормотала:
– Мы же хотели… решили… Ты что, совсем ничего не помнишь?
– Ничего, – подтвердил мужчина, не сводя с нее этого страшного взгляда. – И вот это-то меня и пугает. С такими провалами недалеко и до более крупных неприятностей, чем поездка в аэропорт. Как ты это делаешь?
– Что делаю? – стараясь взять себя в руки, чуть более уверенно проговорила она. – О чем ты?
– Так, я понял. Возвращаемся. – Мужчина решительно развернулся и вдруг порывисто обнял ее, прижал к себе и, наклонившись к уху, прошептал: – Не сейчас, понимаешь? Точно не сейчас, просто пока не время. Погоди немного, все будет так, как ты хочешь. Я помогу. Но не сейчас. Идем.
Она подавила вздох разочарования, но покорно пошла следом, потому что понимала: он прав, зря она так погорячилась. Нужно выждать немного. Просто немного потерпеть – а потом у нее будет все, о чем она грезит вот уже несколько лет.
Если ты споткнулся и упал, это еще не означает, что ты идешь не туда.
Японская пословица
Марина почти бежала по стоянке от машины к входу в аэропорт, и Хохол с Леоном еле поспевали за ней.
– Помедленнее! – грозно рявкнул Женька в удаляющуюся спину жены, но она только рукой махнула.
– Думаешь, найдем? – с сомнением спросил Леон, вытирая пот со лба.
– Да вот черт ее знает. Это ж Ветка, а она скользкая, как змея, ее никогда не просчитаешь. Хотя Маринка как-то ухитряется иной раз. Будем надеяться, сегодня как раз такой день.
– Я одного не пойму: как генерал-то повелся на это все и согласился с ней куда-то уехать? Ведь не мог он не понимать, что Ворон перевернет все с ног на голову, но его выкопает и заставит отвечать! – Стараясь не выпустить Марину из поля зрения, Леон чуть ускорил шаг и потянул за локоть Хохла, притормозившего, чтобы закурить:
– Погоди, куда ты несешься?
– Так потеряем Марину Викторовну.
– Ее потеряешь, ага, – саркастически усмехнулся Хохол. – И потом, ее в толпе не так заметно, как нас с тобой, дружище, и это значит, что лучше нам не торопиться никуда с нашими-то вывесками. Сейчас покурим и пойдем тихонько. А за Марину не волнуйся, она сама отлично разберется. И насчет генерала ты тоже не прав – он сейчас себе не хозяин, скорее всего. У них с Веткой роман был когда-то, бурный, хоть и не особо долгий. Но Ветка… Понимаешь, это такая сучка – ей если что надо, она так в мозги надует, что себя забудешь. Вот, скорее всего, и с генералом так. Он же не дурак, понимает, что с Вороном шутки плохи. Но когда Ветка за дело берется – все, пиши пропало.
Леон сдвинул очки на лоб и потер пальцем черный кружок на глазу. Ему не нравилось все, что происходило сейчас, потому что четкого плана действий у них не было. Хорошо, можно допустить, что Марина найдет в этой толпе Виолу и генерала. Что дальше? Схватит за руки и потащит от стойки регистрации? А если они уже успели ее пройти и вышли в накопитель? И генерал улетит в страну, название которой неизвестно даже Марине? Что тогда? И главное, что он, Леон, должен будет в этом случае сказать Ворону?
Вдруг Хохол отбросил окурок и схватил Леона за локоть:
– Вон они! Вон, правее от выхода, на крыльце, гляди! – И он развернул Леона в ту сторону, куда смотрел сам.
На крыльце действительно стояла невысокая кудрявая блондинка в ярко-васильковом платье и широкополой шляпе, а рядом – представительный мужчина с чуть поседевшими волосами, одетый в светлую рубашку с коротким рукавом и свободные летние брюки. В руках он держал небольшой саквояж.
– Я не понял… Мы туда, а они с чего-то вдруг оттуда? – процедил Хохол, утаскивая Леона за колонну.
– Может, передумали?
– Или рейс позже.
Хохол вынул мобильный и набрал номер Марины:
– Котенок, ты внутри? Будешь выходить – делай это осторожно и лучше через дальний выход, тот, что ближе к остановке автобуса. Да. Потому что они на крыльце главного входа стоят, я их вижу. Нет. Нет у них багажа, саквояж только у генерала. Вот не знаю. Я сейчас к тебе навстречу пойду аккуратно, а ты тоже резких движений не делай. Надо посмотреть, что они дальше предпримут, Леон пока понаблюдает. Все, пошли.
Убрав трубку, он посмотрел на Леона:
– Давай так. Я за Мариной, а ты здесь понаблюдай, только не светись. Если внутрь пойдут – иди следом, но аккуратно. Да что я тебя учу, ты и сам знаешь. А я Марину встречу и вернусь, будем думать.
Леон не успел ответить, как Хохол уже потерялся в толпе. Пришлось сосредоточить внимание на парочке, по-прежнему стоявшей на крыльце. Не похоже, что они собираются вернуться в здание, хотя на их месте Леон поступил бы именно так – ждать рейс в хорошо кондиционируемом помещении приятнее, чем на жаре.
В кармане завибрировал мобильник, и он с досадой подумал, что сейчас вообще не до разговоров, кто бы это ни был. Но вынуть телефон пришлось. Это оказалась Лиза. «Понятно, верная помощница потеряла шефа», – усмехнулся про себя Леон и сбросил звонок. Выслушивать нытье Лизы по поводу исчезновения генерала он не собирался. Как и вообще не собирался с ней разговаривать, хоть и обещал Марине не рвать контакты. Дело делом, но обида на Лизу засела глубоко. Если бы все это случилось раньше, до того, как внешность Леона необратимо изменилась после взрыва гранаты, он бы даже внимания не обратил на такую мелочь. Подумаешь, попыталась девушка от отчаяния вызвать у кого-то ревность с его помощью. Но теперь… Теперь почему-то было так обидно и больно, как будто взрыв он пережил заново.
«Мелочный я какой-то стал и закомплексованный». Эта мысль понравилась еще меньше, чем ее звонок, и настроение у Леона окончательно испортилось. Он перевел взгляд на то место, где стояли генерал и Виола, и увидел только отъезжающую желтую машину.
– Ох ты, черт, прохлопал! – Он включил камеру на телефоне и максимально приблизил попавшую в объектив машину, чтобы рассмотреть номер такси. – Ладно, хоть это есть.
