В венах пламенем вспыхнул адреналин, обострив все чувства. В ушах громко стучал пульс, воздух рвался через нос в легкие с каждым нарочито глубоким вдохом. Мышцы переполняло напряжение, но я продолжала пристально следить за своим соперником.
Напротив меня за журнальным столиком сидел развалившись демон и наблюдал за мной мягко светящимися красными глазами. Свет лампы, горевшей в гостиной, заливал его теплую кожу цвета ириски с красноватым оттенком. По ковру вился длинный тонкий хвост с шипами на подергивающемся кончике.
На столе между нами лежали две стопки игральных карт и приз – четыре сдобные булочки с корицей из ближайшей пекарни в пластиковом контейнере, облитые белой глазурью.
Я переключила внимание на свои карты: червовая двойка и пиковая дама. Чтобы выиграть, мне нужно было разыграть обе карты, прежде чем мой противник сбросит свои.
Зуилас щелкал своей парой, изучая меня.
Развлечь демона было непросто. Он ненавидел все, что связано с экраном, и его было практически невозможно уговорить попробовать настольные или карточные игры, пока я не поняла, чем его можно заинтересовать. Он не хотел просто играть. Он хотел выигрывать, а выигрывать без приза было скучно.
– Твой ход, – заметила я.
Уголок его рта приподнялся, обнажив острый сверкающий клык. Он провел пальцем по верхней кромке своих карт, затем вытащил одну и положил ее в отбой. Валет червей. Мне пришлось пропустить ход.
Я стиснула зубы, когда он выложил свою последнюю карту.
– Vh’renith, – самодовольно объявил он. – Я выиграл.
Еще крепче сжав челюсти, я собрала в кучу оставшуюся часть колоды и отбой.
– Два – два, – подытожила я. – Пятая партия будет тай-брейком.
– Победитель получает еду, – согласился он.
Я перетасовала карты тщательнее, чем нужно, на случай, если он придумает способ сжульничать. Он был демоном, так что я не могла исключать такую возможность.
– Я не жульничал, drādah.
– Хватит читать мои мысли.
– Хватит кричать на меня своими мыслями.
Я застыла, забыв о перетасовке.
– Стоп. Ты… – выдохнула я. – Конечно, ты жульничаешь! Ты можешь читать мои мысли, поэтому знаешь мои карты и знаешь, что я собираюсь делать!
– Не знаю я твоих карт, – фыркнул он.
– Но ты можешь читать мои мысли, а значит…
– Не знаю я твоих карт.
Услышав намек на рычание в его голосе, я захлопнула рот. Демоны не лгут и даже могут распознать, когда лгут другие. И ему очень не понравилось, когда я предположила, что он лжет.
Я сдала карты.
– Если ты слышишь мои мысли, то почему не знаешь моих карт?
Он сгреб свои карты с журнального столика и расправил их веером в руке.
– Если бы я слышал каждую ka’an мысль, что мелькает в твоей голове, я бы не смог думать.
– Что значит ka’an?
– Снимай первую.
Я сняла верхнюю карту колоды, чтобы сбросить ее в отбой.
– Ты всегда знаешь, о чем я думаю. Всегда замечаешь, когда я…
Покраснев, я прокашлялась и схватила карты.
– Когда ты оскорбляешь меня в своих мыслях, да? – хитро спросил Зуилас.
– Вот видишь, ты точно знаешь, о чем я думаю.
Он сбросил двойку бубен в отбой.
– Только то, что ты хочешь, чтобы я знал.
Я вытащила пару карт из колоды и разложила их в руке, недовольная тем, что ему повезло в самом начале партии.
– Что ты имеешь в виду?
– Твоя очередь ходить.
Я пошла бубновым валетом, вынудив его пропустить ход, затем выложила бубнового туза и следом червового. Теперь у нас с ним снова было равное количество карт. Вот так намного лучше.
Он пристально изучал свои карты.
– Почему ты считаешь, что мне известно все, о чем ты думаешь?
Нахмурившись, я задумалась над его вопросом и чуть не пропустила, как Зуилас разыграл карту. Я старалась не думать о его способности читать мои мысли, но заметила, что он реагирует не на каждую мою мысль. Наверное, он каким-то образом отстраняется от меня, чтобы мой внутренний диалог не сводил его с ума.
Я сбросила еще одну карту в отбой.
– Мне кажется, ты всегда знаешь, о чем я думаю.
– Почему? Потому что я тебя слышу или потому что просто догадываюсь, что в твоей голове?
Догадывается? Не мог он догадываться, о чем я думаю.
– Ты реагируешь на мои мысли так, будто я разговариваю с тобой.
– Да. Когда ты думаешь обо мне. Иногда я слышу и другие мысли. Но никогда то, о чем ты не хочешь, чтобы я знал.
От удивления я замерла, открыв рот.
– Возьми карты, drādah. Две.
Я перевела взгляд на отбой. Из-под двойки червей выглядывал червовый валет. У него осталось всего три карты. Я взяла две карты из колоды, добавила их к остальным и выложила восьмерку.
– Объявляю пики.
Он сыграл девяткой пик. В руке у него осталось две карты.
– Ты хочешь сказать, что не слышишь, о чем я думаю, только тогда, когда я не хочу, чтобы ты слышал? – подозрительно спросила я, перетасовывая свои карты, планируя следующий ход и одновременно анализируя выражение его лица. – Откуда ты об этом знаешь, если не слышишь, о чем я думаю?
Он ничего не ответил, ожидая, какой ход я сделаю. Поэтому я сбросила двойку пик и двойку треф. Демон плотно сжал губы и взял четыре карты. Теперь у него было шесть карт, а у меня – четыре.
Немного подумав, он выложил восьмерку.
– Бубны.
Я тоже пошла восьмеркой, громко шлепнув картой об стол.
– Снова пики.
Он хмуро посмотрел на свои карты, затем взял одну. Я снова сыграла пиками. У меня остались валет и шестерка пик. Пока он не поменял масть, я могу сыграть обеими в свой следующий ход и выиграть тай-брейк.
– Ты не ответил на мой вопрос, – упрекнула его я, пока он тщательно обдумывал, какой ход сделать дальше.
Демон оторвался от карт и посмотрел на меня алыми глазами.
– Есть много вещей, о которых, как ты думаешь, я не знаю. Мне нравится твое лицо,
