С 1970 года я живу на Дальнем Востоке в приморской деревне Рощино. Проработал геологом до 93-го года. Исходил десятки сапог почти по всему Приморью. Каждую зиму во время отпуска охотился на своём охотничьем участке. С 1993 года стал работать на стационарной пасеке, в 25 км от села в тайге, пчеловодом. Так что зимой охотился уже весь охотничий сезон. Никаких выдумок я не пишу. Всё это правда. Даже многие встречи, когда видел тигра мельком, я и не описываю.
***
В 1975 году я работал недалеко от с. Ясная Поляна. Осенью хорошо уродился жёлудь. Пошли мы с Пекуром Владимиром за барсуками. С нами было две собаки, его Дружок и моя Эльза, они хорошо работали по барсуку. Мы шли по тропе почти по девственной кедрово-широколиственной тайге. Собаки работали и на глаза почти не попадались. Вдруг смотрю: Дружок застыл на тропе метрах в 20, и передние лапы стоят на валёжине, и смотрит он в тайгу очень внимательно, будто бы хочет что-то сказать, мол, смотрите. Я тут же остановился и машинально поднял ружьё. Посмотрел в сторону, куда указывал пёс. Большой тигр поднялся с земли, посмотрел в нашу сторону и начал спокойно уходить в тайгу прочь. Володя тут же произнёс:
– Не стреляй.
Я, в общем-то, не собирался стрелять, да это невозможно было сделать, так как тигр сделал один-два шага медленно, а потом как молния полетел, причём бесшумно. Ещё пару раз мелькнув в кустах, исчез из нашего поля зрения. А я стоял ещё какое-то время, очарованный красотой и мощью такого красавца и так рядом. Встреча была такой короткой, что описать его и рассмотреть толком не удалось. Володя предложил посмотреть место, откуда он поднялся. Мы подошли.
Собак наших не было, убежали куда-то. На земле лежало туловище барсука без головы, с шеи струйкой ещё пульсировала кровь. Володя взял барсука и начал его заматывать в целлофановый мешок. Я ему говорю:
– Зачем? Пусть останется ему, он вернётся.
– Никогда он не вернётся, это я точно знаю, я давно уже в тайге. Свою добычу он бросает легко и почти не возвращается к ней. Ещё по теплу, может, вернётся, но я даже ни от кого не слышал, а к замёрзшему точно никогда.
После я находил в тайге зимой добычу тигров – то два, то три подсвинка. А один раз даже семерых (трёх в одном месте и в километре четырёх). Съедал он, как правило, пять-шесть, до 10 килограммов мяса, остальное бросал, чем после пользовались серая ворона, вороны и орлы. Так что слова, что якобы «тигр-санитар, эколог», вызывают у меня другие мысли. Тогда меня поразило, что голова была словно отбрита и ее не было. Очевидно, он её пережёвывал и из-за этого подпустил нас так близко.
***
По р. Микуле строители готовили зимник (мостки, переезды), чтобы вывезти пробы руд из партии. Строители жили в передвижном балке и тянули его по мере подготовки зимника за собой. Я решил найти подходящее дерево на лыжи. Если далеко зайду – переночую в ихнем балке.
По старым заросшим дорогам по-над речкой росло много черёмухи Маака, но найти для лыж – задача не из простых. Может, из 100 деревьев подходящего диаметра нужно выбрать такое, чтобы раскололось ровно (не кручёное). Долго мне пришлось бродить по долине реки. И набрёл я на тигриную охоту.
Три убитых тигром самки изюбра лежали припорошенные снежком, который прошёл четыре дня назад. По следам его охоты я прочитал такую картину. По замёрзшей наледи ходом друг за другом шло семь изюбров. Тигр выскочил им наперерез, буквально с 30 метров, где он довольно долго лежал прямо на льду. Наледь широко там разлилась и промёрзла. Когда он рванул за ними, изюбри тоже побежали прямо, как и шли через долину р. Микулы, гуськом друг за дружкой. Возможно, по замёрзшей наледи (льду) от речки бежать быстро не получалось.
Первую (бежавшую последней) он убил сразу, обездвижил мгновенно, так как вторая успела пробежать примерно 15—20 метров. Третья лежала от второй примерно в 20—30 метрах. Далее наледь была покрыта водой и бежала речушка Микула. На мне были надеты зимние, мной сшитые обутки (улы), которые я уже промочил в наледях, и я вернулся. Похоже, что тигр тоже вернулся от воды, хотя я не совсем в этом был уверен. Следы размыло водой, и на другой берег я не хотел переходить, чтобы только посмотреть.
Вернулся он к первой убитой самке изюбря. Съел от задней (ляжки) ноги немного мяса. Повыедал внутренний жир и чего-то ещё с брюшины, прилегающей к ноге. Далее добычу бросил и ушёл куда-то в сопки отлёживаться или продолжать свой маршрут. Эту его охоту я обнаружил минимум на 4—5-й день после его охоты. Мороз был ночью сильным, и туши замёрзли. Я рассказал строителям из балка, у них сушился и ночевал, они через день сходили туда и добычу перетаскали себе. Так что было минимум пять свидетелей. Конечно, в тайге ничего не пропадает зря. Почти все её обитатели всеядны: колонки, норки, соболя, еноты и другие. Даже белки, не говоря уже о мышах – кормилицах всех. А вот воронью я бы не позволял жиреть. Подкармливать не грех, а жиреть нельзя. Все должны добывать хлеб насущный в поте лица своего. Многие из них хитры и умны. Начинают летать за тигром, волками, кабанами и пр. По их крикам я часто определяю – вот летят на пир, эти сопровождают зверя, эти орут на людей в тайге, а вот и хищник – будь бдительней, берегись. Пекур Володя мог их и подзывать, и прогонять голосом, а я только слушать и понимать, да и то не всё.
Кабаны
Уж очень был красив тот тигр, что встретился нам на охоте на кабанов, – картинка. Да и не скоро такое зрелище можно будет увидеть другим.
В 1975 году, осенью, я работал на рудопроявлении Идингу. База у нас стояла на р. Белогорке. А участок – под самой сопкой Идингу. Возле базы в трёх метрах от склада проходила дорожка. По ней-то с определённой регулярностью проходил тигр. У нас на базе было две собаки, но тигр на них особо не покушался. Потому как зверя там в ту пору было довольно много. Я убивал зверя только по необходимости на пропитание. Так мы там жили и работали до самого снега. Наконец, полевые работы были закончены. Мы собрались все на базу и готовы были уезжать в Рощино, ждали наших машин. Кочкин был начальником моего участка. Он предложил, чтобы я добыл мяса домой.
Мы со своим напарником по охоте в партии, Пекуром Владимиром, решили, завтра пойдём. Утром встали пораньше, и вот он – первый хороший, пушистый снежок – сантиметров 15 выпал ночью, с морозцем. Для истинного охотника это огромная радость. Душа запела – солнышко и снежок, этого не передашь словами. Мы пошли прямо от базы вниз по долине речки. Не прошли и километра, как нам встретился свежий след огромного секача. Я подумал, что сам Бог даёт такую добычу. И мы решили идти за ним, пока он не остановится на кормёжку. Он повёл на левый борт ключа, по следам я понял, что он не пуган, но питанием не интересуется, а делает разведку или ищет стадо. В общем водил он нас примерно до часу дня. Взяв один ключ, он его вывершил, пересёк перевал, спустился по борту другого почти на ту же высоту, с какой начинал.
