– Вниманию пассажиров, направляющихся в Тайбэй! Начинается регистрация на рейс MH5601…
Лучи солнца, пробивавшиеся через окна аэровокзала, выходящие на взлетно-посадочную полосу, озаряли личико, на котором светились юный задор и энергия. В силуэте девушки сливались свет и тень, отчего она еще более выделялась в отражении.
Неподвижно застыв на месте, Чаоси рассматривала взлетное поле по ту сторону стекла. Время для нее будто бы замерло. Только сообщение, переданное по громкоговорителю, вывело ее из ступора.
Как раз в этот момент мимо пронесся мужчина и, подцепив футляром от музыкального инструмента, висевшим на его спине, дорожную сумку, которую Чаоси держала в руках, вырвал ее, и та полетела следом за бегущим. Чаоси вскрикнула и рванулась вперед, но толпы снующих пассажиров преградили ей дорогу. Теперь она никак не смогла бы догнать того пассажира. Ей только и оставалось, что беспомощно наблюдать, как сумка с глухим стуком падает на пол. Кто-то даже умудрился пнуть ее.
Чаоси наконец дождалась, когда в потоке людей образовалась брешь. Но к тому моменту ее сумка оказалась в руках у какого-то парня. Мотая головой, он направлялся в противоположном направлении. Чаоси и этого незнакомца – белокожего, долговязого и стройного, примерно одного возраста с ней – разделял длинный переход. Когда их взгляды встретились, парень просиял улыбкой, которая обнажила выдающиеся клыки, чуть ли не мерцавшие в солнечном свете. Чаоси даже показалось, будто бы у него светится все лицо.
– Лови! – Он поднял сумку высоко над головой.
– Не надо! – замахала руками Чаоси.
– Сейчас кину! – Парень, будто бы ничего не слыша, изобразил, что собирается забросить сумку далеко-далеко от себя.
Чаоси подпрыгнула, но подхватила воздух. Лишь снова оказавшись на земле, она заметила, что сумка как была, так и осталась в руках у незнакомца.
– Шутка! – С неугасающей ухмылкой он закинул ее себе на спину.
Так и пошли они вдвоем: одна – с кислой миной, другой – с улыбкой во весь рот, и оба не заметили, как сзади на них надвигался неуклюжий верзила. Ничего вокруг не замечая, он врезался в парня. Сумка сразу же полетела прочь, а вслед за ней и парень. Чаоси ощутила, будто ее колотящееся сердце подступило к самому горлу. Сумка упала недалеко от незнакомца – поймать ее он не успел.
– Ой, ну как же так! – Чаоси выступила вперед, подхватила сумку и убежала с нею за угол, чтобы проверить содержимое.
Мужлан с футляром за спиной помог парню встать на ноги.
– Сижун, да что ж с тобой не так? Мало того, что отстал, еще так ударил лицом в грязь!
Сижун не ответил и стрелой понесся туда, где стояла Чаоси, с беспокойством оглядывающая сумку.
– Все в порядке? Ничего тебе не сломали?
Чаоси, страшно бледная, поспешно закрыла молнию, но Сижун успел-таки мельком увидеть, что там было внутри. Они встали: он – с вытаращенными от удивления глазами, она – с побледневшим лицом.
– Прости, я не хотел подглядывать, – начал Сижун, запинаясь. – Только убедиться, все ли в порядке.
Чаоси покачала головой, но все же открыла сумку и начала приводить ее содержимое в порядок.
– Извини, что не удержал. – Сижуну оставалось лишь чесать затылок.
Чаоси с каменным лицом обогнула его и направилась к стойке посадки. Сижун поплелся за ней, продолжая кидать ей в спину извинения.
Музыканту-верзиле эта сцена явно пришлась не по душе.
– Сижун, если тебя игнорируют, то и ты наплюй. Ты плюхнулся на землю, а она только о сумке и печется, будто бы ты ничем не лучше мешка с картошкой!
Чаоси повернула голову, испепеляя мужчину взглядом.
– Это же вы у меня сумку выхватили! И даже не извинились!
– Так получилось. У моего футляра глаз же нет, вот и не видит, что хватает. Рта у него тоже нет, так что и извиняться ему нечем.
Красивые глаза Чаоси сразу округлились от возмущения.
– На вид вам вроде бы пятый десяток, а манерам вас так никто до сих пор не научил!
– Пятый десяток?! Мне тридцать девять стукнуло! Еще и глаза вытаращила…
– Эй! Брейк! – Сижун понимал, что если его спутника не остановить прямо сейчас, то он разразится целой бурей ругани.
Сижун утомленно приложил правую ладонь к кончику брови. Наконец, он сказал:
– Дядя мой еще совсем молод, не определился пока в жизни, так что позвольте мне принести за него извинения! – И отвесил девушке низкий поклон.
Чаоси прыснула.
– Ладно уж. У меня нет времени спорить с «малышами».
– И меня тоже простила? – Сижун оскалил «тигриные» клыки, которые придавали ему одновременно и дурашливый, и немного грозный вид.
– А я на тебя и не обижалась.
– То есть ты на меня вообще не обратила внимания…
– Я в запарке, нужно время прийти в себя. Я не злюсь.
– Ты…
В диалог снова встрял мужлан:
– Пошли на посадку! Хватит болтать! Все равно летим в одном направлении. Садитесь вместе и общайтесь хоть все четыре с лишним часа от Куала-Лумпура до Тайбэя!
Чаоси покачала головой и произнесла:
– У твоего дяди нет даже намека на манеры.
– Это вы должны старших уважать, а не спорить с нами по мелочам!
Дядя бросил на Сижуна свирепый взгляд. В ответ племянник лишь высунул язык.
Добравшись до самолета, Чаоси пошла по проходу. Сижун следовал за ней по пятам.
– Сижун, мы здесь. Ты куда намылился? – громко позвал его еще один мужчина неопределенного возраста, уже занявший место.
– У сынка твоего глаза разбежались из-за девушки, вот он и плетется за ней. – Дядя Сижуна не упустил шанса пожаловаться на судьбу.
– Правда? Где? Посмотрим, хорошенькая ли она, – бросил папа Сижуна и посмотрел назад.
Чаоси прикинулась, что ничего не услышала, и пошла дальше искать свое место.
– Хотите, чтобы я сгорел со стыда? – Разобравшись с ручной кладью, Сижун занял место рядом с отцом.
Чаоси разместилась ближе к хвосту. Усевшись, она украдкой глянула в сторону компании Сижуна. С ним вместе, как выяснилось, путешествовали еще пять человек: четверо мужчин средних лет и женщина чуть постарше. По виду добродушные люди. Они увлеченно переговаривались. До Чаоси доносились обрывки рассказа дяди Сижуна о том, в какую нехорошую ситуацию они попали в аэропорту.
Самолет начал разбег. Чаоси прикрыла глаза маской и задремала.
