* * *
В районе М города Н стоял весьма приметный по своей внешности дом. По документам ему уже лет 400 и последние 50 из них в нем никто не живет. Однако занимал он местечко весьма привлекательное, в центре спального района. Так что на право организовать тут постройку зарилась уже не одна строительная кампания, но пока еще никто окончательно не затвердил свои претензии на занятую старым особняком территорию.
Другой причиной снести дом были скверные события и слухи. Якобы бездомные временами устраивают там свои оргии. Это подтверждалось пронзительными воплями и совершенно ненормальным хохотом, которые по ночам слышали жители соседних домов. В окнах нижнего этажа временами замечали свет, будто от костра, и пожарным уже несколько раз приходилось выезжать на настоящие возгорания. Тем не менее, дом, как будто притягивал разного рода маргинальный элемент.
Последние обстоятельства весьма беспокоили и местные власти, и заботливых родителей, дети которых весьма часто использовали дом в качестве игровой площадки. Разумеется, взрослые знали о том, что еще лет 8 назад вблизи дома пропали несколько ребятишек. Полиция, по просьбе родителей, провела зачистку ветхого строения, в результате которой пропавших детишек нашли. Только вот состояние их было таково, что близким пришлось изрядно раскошелиться на детских психиатров. Тогда и всплыл впервые вопрос о сносе. Но конкурентная борьба помешала. Многие строительные кампании начали дергать за ниточки в мэрии, стремясь оторвать себе этот примечательный кусок земли. Дело стало усиленно топтаться на месте и в итоге было отложено в долгий ящик. Но пару дней назад в неприятную историю с этим домом влипла дочка самого мэра, который, как оказалось, жил в том же квартале. Пришла она под утро, в изорванной одежде, синяках и ссадинах. Сколь-нибудь вразумительных объяснений от нее добиться не удалось, однако медицинская экспертиза установила банальную попытку изнасилования. Дело осложнилось тем, что потерпевшая не могла описать гнусных мразей, решившихся на такое.
Лишь некоторое время спустя смогла рассказать, что поздно вечером торопилась домой и решила срезать дорогу, пройдя рядом с домом. Помнит, как что-то тяжелое мягко стукнуло ее по затылку, и она отключилась. Больше ничего внятного добиться от пострадавшей не удалось.
Естественно, ее отец осерчал, дал команду полиции, провести расследование, а сам принялся за свой аппарат. Выяснив личности всех ответственных за затягивание решения по сносу, мэр начал, что называется, рубить с плеча. Полетели головы одних, под другими загорелись стулья, и новый начальник администрации данного района, откликнувшись на праведный гнев главы города отдал приказ о немедленном начале работ по сносу.
Меня зовут Маркин Станислав Валентинович. Работаю оценщиком при администрации города. Сегодня, после утомительного рабочего дня я, наконец, добрался до этого строения, так как получил задание уже наутро предоставить документально оформленный оценочный список работ, необходимых для скорейшего сноса здания.
Это был поздний вечер. Погода стояла не по-летнему прохладная, хотя на вечернем небе были лишь небольшие облачка. Солнце, заходящее за горизонт, окрашивало их в восхитительные оранжево-багровые тона, и на этом фоне величественным и мрачным черным призраком вырисовывался старый трехэтажный особняк. Полицейское оцепление, впрочем, сильно смазывало романтическое впечатление, настраивая на деловой лад.
Проехав на машине к ближайшей стоянке, я поставил ее на свободное место (единственное, так что мне повезло). Прихватив камеру, мощный фонарь и планшет с блокнотом и ручкой, я пошел по направлению к дому. Навстречу мне вышел полицейский:
– Сержант Георгиев, – козырнул он, – Проход запрещен. Прошу предъявить документы.
Недолго думая, я вытащил из портфеля свой паспорт, удостоверение сотрудника оценочной службы и разрешительное письмо, заверенное, в том числе, и начальником полиции города Н.
Патрульный включил фонарь и некоторое время внимательно рассматривал документы. Потом достал мобильный, набрал чей-то номер (видимо, дежурного) и минут пять разговаривал. Похоже, выяснял некоторые непонятные ему моменты. Потом, убрав трубку, обернулся ко мне, протянул документы и устало произнес:
– Поздновато вы, господин оценщик.
Я невесело усмехнулся.
– Работа. Пока получил все документы, пока собрал подписи. Указание поступило только утром, а завтра уже работу сдавать.
– Мммда. – Сержант вздохнул. Его рабочий день тоже изменял свою длительность сообразно приказам вышестоящего начальства, поэтому я решил, что он прекрасно меня понял. В этот момент к нему подошел напарник. Перекинувшись с ним парой слов, Георгиев повернулся ко мне:
– Получил распоряжение сопровождать вас. Вы же в курсе, что тут случилось?
– Ага, – кивнул я. – Поэтому мэрия и надавила на нас.
– Тогда давайте сделаем все побыстрее. Место вроде романтическое, но ото всех этих историй мне как-то не по себе.
– Не вопрос. – Мне тоже не терпелось разобраться со своей задачей. Дома ждала жена, ужин, спокойный и тихий вечер. Сержанту не пришлось меня торопить. Все, что мне было необходимо, я захватил еще перед тем, как уйти со стоянки. Ткнул кнопку на брелоке, поставив машину на сигнализацию, и кивнул Георгиеву:
– Начнем, пожалуй.
В первую очередь необходимо было осмотреть дом по периметру. Потом оценить толщину стен, и, зайдя вовнутрь, прикинуть состояние перекрытий и опорных конструкций здания. После этого, спуститься в подвал, если он есть, осмотреть фундамент. Возможно, пара-тройка несильных взрывных устройств, и дом аккуратно «сложится» без помощи экскаваторов и прочей строительной техники.
Первое, что поразило нас обоих на подходе к дому, это невероятная, почти физически ощутимая завеса тишины. Время было вечернее и дом, окрашенный кроваво-красными лучами заходящего солнца, казался мрачным призрачным замком, словно сошедшим с картины Александра Бенуа. Уж на что я зачерствевший реалист, но тут даже меня проняло. С момента последнего происшествия территорию непрерывно патрулировали. Запретную зону четко обозначили черно-желтой лентой. И она, как нарочно, ясно очерчивала ту незримую границу, за которой разом исчезали все звуки.
