– Они алые! – торжественно шептала в телефон Ирка, моя лучшая подруга.
– Кто, «они»? – непонимающе переспросила я, и тут же поймала на себе с десяток недовольных взглядов конкуренток.
– Ни «кто», а «что»! Сапоги!
– Слушай, Ира, давай потом, а? – боязливо зашептала я, опасаясь, что меня сейчас разорвут в клочья зубрящие свой текст длинноногие девицы.
– Не дрейфь, Ксюша! С твоим творческим подходом тебя обязательно возьмут! – хихикнула Ирка. – Как пройдешь собеседование, айда ко мне в кабинет! Кофе выпьем.
– Ладно…
Я вырубила телефон и вцепилась вспотевшими от волнения ладонями в листок со своим текстом. Мне было неуютно среди матерых фотомоделей, готовых на все ради лакомой вакансии ведущей на местном канале новостей. Но я всегда мечтала о работе на телевидении и не собиралась отступать.
Красный диплом факультета мировой экономики без дела болтался у меня в черной лаковой сумочке, купленной на последние сбережения в очень приличном магазине, и, похоже, вчерашняя отличница Ксюша Коренева никого не интересовала. За высокий IQ в нашем городе платили мизерные зарплаты. Зато за приличный вид и умение красиво говорить платили вполне достойно. И да, черт подери, мне очень нужна была эта работа! Работа, за которую в нашем процветающем городке платили большие деньги.
Всем нравились стройные девушки модельной внешности, с придыханием зачитывающие новости или красиво рассказывающие о прогнозе погоды на ближайшую неделю. А вот «серые мышки» с красными дипломами никого не интересовали.
Мне повезло с внешностью: в институте я занимала призовые места на конкурсах красоты, а полгода назад я вышла в финал «Мисс любимый город». Конечно, выбрали не меня – у меня банально не было спонсора, да и ублажать судей я не умела. Сказывалось строгое семейное воспитание: до свадьбы – никаких отношений. Глупо, знаю. Но ничего не могу поделать со своей скованностью в этих вопросах, вбитой в голову родным папочкой – преподавателем экономики в академии и бабушкой, которая всю свою жизнь проработала в школе на должности заместителя директора по воспитательной работе.
Волшебная дверь, ведущая на экраны местного телевидения, распахнулась, и невысокий мужчина в ярко-желтом пиджаке громогласно объявил:
– Коренева Ксения Александровна!
Потом смерил взглядом взбудоражившихся от его появления блондинок и брюнеток, и добавил:
– Есть такая?
Я почувствовала, как от волнения сердце ухнуло куда-то в низ, сглотнула противный ком в горле и робко отозвалась:
– Я Коренева.
– Проходите, – выискивая цепким взглядом изъяны в моей фигуре, довольно кивнул мужчина. Потом остановился на моих роскошных длинных волосах цвета карамели, и удовлетворенно хмыкнул. В глазах блеснула уже знакомая мне похоть, и внутри что-то оборвалось. Не смогу я, ну, не смогу продавать себя этому коротышке за теплое местечко, как не смогла выйти победительницей на городском конкурсе!
«Неудачница с заявкой на победу, вот я кто», – подумала я и, обреченно вздохнув, поплелась следом за прытким коротышкой.
– Присаживайтесь, – указал он мне на место за столом, на котором в полном беспорядке были разбросаны разные бумажки. – Я – Павел Крылов, властелин и хозяин этой великолепной телестудии и нашего городского канала новостей. Помните, Ксения, сейчас все зависит исключительно от вашего таланта. Потому что только я решаю, кто будет занимать место в эфире.
Осторожно, будто стул меня покусает, я опустилась на свое место. Я нервничала, и это было не очень хорошо. Когда волнуюсь – сбиваюсь. Как говорить на камеру, если меня трясёт, а язык прилип к нёбу? Ох, зря я снова сунулась туда, куда не надо. Говорил же мой папа: не высовывайся, Ксюша. Сиди, как мышка. Получай тихо скромную зарплату и радуйся жизни. Береги себя для мужа.
Но папа вечно витает в своих фантазиях, и из-за этого с деньгами совсем туго. Нет смысла продолжать сидеть, как мышка. Тем более, что диплом я уже получила. Мировая экономика – наше все. Только вот, хлебные места заняты, а получать копейки на низкооплачиваемых должностях мне очень не хочется.
– Мы вам позвоним, Ксюшенька, – слащаво улыбнулся Крылов после не очень удачного представления на камеру и накрыл мое запястье своей горячей похотливой ручищей.
«Странно, он такого низкого роста, а руки непропорционально огромные», – подумала я на выходе.
Мой новенький айфон цвета «розовое золото», за покупку которого я выслушала гору упреков от отца, снова завибрировал.
– Ксюха, ну, ты где? – нетерпеливо затараторила Ира. – Прошла свое собеседование?
– Прошла.
– И как?
– Позвонить обещали. Но они всем так говорят, – угрюмо ответила я. Представила, как огромные ручищи Крылова блуждают по моему телу, и вздрогнула.
– Перебегай дорогу и поднимайся на лифте на восьмой этаж! Комната восемьсот пять! Ставлю чайник! Сапоги – огонь!
– Да иду уже!.. – отмахнулась я от надоедливой подруги.
Вышла из здания, в котором располагалось городское телерадиовещание, и зашагала по усыпанным золотыми листьями дорожкам мимо красивого городского парка. Середина октября, а погода стоит такая теплая, что о сапогах думать совсем не хочется. Хочется прогуляться по парку, купить мороженое, устроиться на одной из резных лавочек, что стоят рядом с центральным фонтаном, слизывать сладкое лакомство и ни о чем не думать. Но нет! Ира ждет. Не отцепится же!
С Ирой мы вместе оканчивали факультет мировой экономики. Родители устроили ее работать экономистом в процветающую компанию по производству и продаже ювелирных изделий, а я, как бедная Золушка, уже третий месяц топталась по собеседованиям, и все никак не могла найти достойное место.
И сапоги эти – совсем ни к чему. Я знаю, зачем Ира названивает с утра. Роскошные сапоги она купила в интернет-магазине за бешеные деньги, но они оказались ей малы. А так как я ношу тридцать седьмой размер против Ириного тридцать восемь – тридцать девять, то и ждет она меня, чтобы натянуть их на мои аккуратные стройные ножки и всучить их в рассрочку. Только платить за новые сапоги мне нечем. Мне даже за кофе в автомате сегодня не заплатить. И домой я поеду на простом автобусе. Ведь три месяца без работы кого угодно оставят не только без кофе…
Я перешла дорогу и нерешительно остановилась у сверкающего небоскреба. Шикарные авто перед входом указывали, что такой нищенке, как я, совершенно нечего делать в комнате номер восемьсот пять. Но я уже пообещала Ире, что загляну, и деваться было просто некуда. Ну, не отвертишься от нее потом, она такая прилипала… Лучше быстро отхлебнуть пару глоточков горячего кофе, отказаться наотрез от алых сапог (в жизни ничего подобного не носила, тем более за такую цену) и бодрым кабанчиком скакать на автобусную остановку.
