1. Нулевой отсчет. 23.02. День 1. Вечерний дрифт
Держась за руль, он отследил в сумерках затворяющуюся массивную деревянную калитку внушительного каменного забора двухэтажного загородного дома,
которая отсекла его от другого, невидимого «измерения», и укрыла от него последний момент – как последнюю каплю иссякающего источника. Отворачиваясь, вздохнул, смиренно моргнул,
и пробудился. То есть начал медленно возвращаться к действительности.
Он глянул на свое отражение в зеркале заднего вида, отрешенно узнав себя в том стильном зловеще-хмуром почти 30-летнем, (пускай и отлично замаскированном нарочитой хайповостью), парне с усталым, слишком взрослым (сейчас – как по паспорту), взглядом, который будто б окружили вековые морщины, отлично загримированные минутой. Но зеркало послушно отрикошетило ему приемлемую медиа-картинку. Припаркованную за забором.
Вот и все. Он – класный и стильный,
и это – всё, что ему осталось сегодня.
Сегодня – был тот самый день, о котором он грезил столько лет: он исполнил нечто долгожданное, и уже почти успевшее превратиться в призрачное. Он достиг этого, к чему так долго и упорно шел. Но у всего – своя цена… В который раз за сегодня он уже думает об этом?
На прощание случайная пассажирка как «Алё-нушка» оглянулась на полпути от машины к своему двору, к своему миру, и кинула куцое, почти постороннее признательное «спасибо» из-за плеча. Но не улыбнулась. А часом раньше он был почти уверен, что что-то у них случилось, что он ёк-нулся ей. Испугалась? Может, и правда
маленькая?
Папа, наверное, сказал бы сейчас про нее: «прям 15-летняя Наташа Королева»… Интересно, что б еще сказал бы про неё папа?
Байков Вадим – Лунная Тропа.mp3
Молча подглядывая за ней все эти 40 минут пути тет-а-тет, он ждал этой минуты освобождения, и не верил в её наступление, как не верят в обещанный апокалипсис. Пробовал запомнить её черты и сохранить в себе вместе с этими пустыми густыми сумеречными минутами движения в глубины мглы. Обреченно на их окончание. Пробовал отгадать её, или определить шанс на дозволение смотреть на неё… так. Пробовал понять, имеет ли право… на это притяжение. Теперь. Вот так… Сейчас. Освобожденный лишь позавчера… от подобного. От слишком подобного…
И еще пробовал угадать степень её участия в этом своем замесе мыслей и смятений. Она – магнит, или мираж? Есть в этом хоть какая-то доля её «вклада», или он сам всё придумал, на «волне»? Все-таки сегодня был сам по себе такой день…
Он столько лет изливал свое творчество на беспристрастную камеру, в зияющую дыру всемогущего интернета, следуя только своему внутреннему «путеводителю», и столько лет мучительно мечтал понять, обнаружить, что все это не зря – увидеть живую аудиторию, принимающую его как Нужного – глаза в глаза… И вот, получив все это – еле выплыл – это чуть не утопило его, как цунами. Моооощщщь, вынырнуть бы теперь. И продышаться. Приехать домой… точнее – в свою новую домашнюю музыкальную студию в свежеснятой просторной квартире. В своем новом городе. В своей новой жизни. Остаться в своем полумраке. Со своим микрофоном. Со своими демонами. Со своими мыслями, которые графически отмеряет такая уютная и интимная
программа музыкальных аранжировок на компе – только успевай за её бегунком сквозь поперечные символы звуков, образов и смыслов.
Наконец-то он один, и может нырнуть в себя. Наконец то он избавился от её присутствия.
Наконец-то он может взять её с собой. И делать с ней всё, что вздумается. Укладываться на нее…
любыми своими мыслями, интонациями и мелодиями. Господи, хоть бы она была совершеннолетняя. А то… ему как-то стрёмно… так грешить, даже в мыслях…
HENSY – Поболело и прошло.mp3
Он ловко развернул машину друга, отданную напрокат (беззззвоззззмеззздно, то есть даррром), и, отпуская её вперед в ночь, почувствовал, как сроднился с этой приличной послушной иномарочкой. Не привык он к таким красоткам.
Но вроде, адаптация проходит почти незаметно – он тут уже – как «влитой». А что, можно уж и привыкать – скоро, если всё так пойдет, он возьмет себе такую свою. А пока – спасибо друзьям. Его «упакованные» московские приятели доверяют ему, босяку с окраин. Верят ему и в него – безоглядно. И он с благодарностью убежден, что не зря. Они верили в него и раньше, авансом, и лишь теперь ему есть чем это подкрепить.
Он дал газу по пустой дороге, ощущая блаженство пустоты и воли. Да уж… Пора ли привыкать? К таким «гладеньким» прикольным столичным «штучкам»??
Полвечера, исполняя свои самые смелые, самые измученные многолетним ожиданием и надеждами творческие мечты наяву, он попутно пытался определить её возраст. (Совершенно НЕКСТАТИ, кстати!).
Его творчество. Оно никогда не оставляло ему шансов на что-то другое. Постороннее. Никогда не пропускало никого вперед, даже когда было чистым посвящением. Захватывало его, отправляя во второстепенность самое «своё»… Даже когда что-то (или кто-то) рядом было действительно важно.
А тут даже оно потеснилось, разделив его надвое. Напополам. Он пел, показывался, распахивался наизнанку, преодолевал… и угадывал! Непрерывно! Минута за минутой. Но эта истина ускользала от него,
как и отпечаток её настроений и умозаключений на чуть растревоженном хрупком личике, словно нарисованной каким-то идеалистом. В ней звучала то утонченная чувственная и очень хрупкая в деталях юная женщина, то школьница с непомерно серьезным взросленьким взглядом. Отсутствие (может, незаметность?) макияжа и любых коррекций, округлый пышненький сухой тёпленько сомкнутый рот в сочетании с этими детскими параллельными косичками-«колосками» нейтрально-русых волос на прямой пробор, прямые брови вразлет, загорело-смуглые щечки с румянцем. Она трогала всё своим распахнутым взглядом как осторожным изучающим касанием, и от неё исходила неуловимая дистанция, неутоленная. Столько спокойствия и достоинства, и академичной нейтральности в прямой позе и вежливом наклоне головки,
но что скрывается за ними?
И кто?
Не шелохнувшись, она застигла его врасплох. Словно эта западня поджидала его давно… И сама не знала об этом.
VERBEE – Зацепила.mp3
Она так смотрела…
Хотя она попросту сидела на втором ряду, как и все прочие, и делала ровно то, что должна была среди таких же критиков – оценивала музыкантов – «новоришей».
Но она действительно вслушивалась…
Смотрела. И слушала. Всего то. Для того-то её туда сегодня и позвали. Соббббссснаааа.
Почему, кстати, её туда позвали? Именно на эту трибуну сплошняком из важных персон? Не на ту другую, правую, собранную из поклонников?
Не опоздай они сегодня на эту важную, едва ли не первую такой значимости съемку, он знал бы ответ на этот вопрос. Но всё с самого начала пошло не так.
