Forever young, I want to be forever young
Do you really want to live forever
Forever – and ever
/Alphaville/
Ира.16
Возвращаясь из школы, увидела во дворе ЕГО. Парень с 9-го этажа, из 2-го подъезда. Сережа.
Мы живем в одном доме уже второй год, с тех пор, как я с родителями переехала сюда, и он мне жутко нравится. Катя, моя одноклассница, сказала, что знает его, он учится вместе с ее старшим братом в школе, бывал у них дома. Значит, ему 17 или 18, он в этом году заканчивает школу.
Мы пару раз тусили в их компании – я, Катя, он, Катькин брат Борис и еще четверо человек. Ну как тусили – сидели у подъезда или на площадке возле дома и щелкали семечки. Конечно, этих двух раз хватило, чтобы я по уши втрескалась, как говорит Катя.
Надо сказать, мое увлечение Сергеем подружка поддерживала, всячески старалась меня подбодрить, потому что, как водится, Сергей меня не замечал. Он относился ко мне как к сестре, шутил, толкал плечом, когда грустила, иногда угощал конфетами, но при этом всегда норовил сказать что-то, что меня дико обижало, и я убегала домой, где плакала от обиды в подушку.
И вот, сегодня, он сидел на площадке один, какой-то грустный, рассеянный – так мне показалось из окна моей комнаты. Я тут же нашла предлог слинять из дома – за хлебом – и выпорхнула из квартиры. Мой план был прост: я подойду, спрошу, не хочет ли он прогуляться со мной в магазин, а там дальше разговоримся, надеюсь. Пока ехала в лифте, молилась, чтобы Сережу никто не перехватил, чтобы он так и сидел один, без своих друзей, и тогда я могла бы побыть с ним. Наедине с ним. Сходить вместе в магазин – почти свидание!
В этом плане меня не смущало, что я сама к нему подойду, сама приглашу его прогуляться… Ну ладно. Не прогуляться. За хлебом. Но чем не прогулка?
Для меня не было других вариантов – например, что он не захочет идти со мной. Или не захочет общаться, откровенничать. Я не продумала пути отступления. Что я буду делать, если всё пойдет не так? Где план Б?
А его не было, плана этого. Как всегда, я действовала импульсивно, не думая.
Двери лифта открылись на первом этаже, я спустилась с последних восьми ступенек и с колотящимся сердцем толкнула дверь подъезда.
Эх, была – не была!
– Привет, Сережа!
– О, Ирка, привет! Куда собралась?
– За хлебом, в магазин. Хочешь со мной?
Он прищурился, будто взвешивая все за и против, а потом сказал:
– Ну, пошли.
– А ты что тут один сидишь? Где все?
– Я никого не звал пока, решил посидеть один, подумать, чтобы никто не мешал.
– А-а-а… – разочарованно протянула я. – И тут я нарисовалась. Ну, извини.
Я сделала шаг назад. Ну, сказал же, что хотел один посидеть, чего полезла, дура?
– Да погоди ты! – внезапно Сергей удержал меня за руку. – Ты мне не мешаешь, я же не сказал, чтоб ты уходила.
Я стояла как вкопанная и молчала. Я была ошарашена его прикосновением. Он не убирал руку, и его пальцы жгли кожу, будто огнем. Мне казалось, что кожа сейчас покраснеет, и будет ожог. Как я объясню это дома? Я присмотрелась к его кисти – может, там какой-то предмет, что так греет, и это очередной прикол, и он сейчас рассмеется? Но нет, ничего, кроме его пальцев. А потом вдруг стало холодно, и рука покрылась мурашками.
Он заметил:
– Замерзла?
– Наверное.
– А что так легко оделась? Хоть и тепло, еще же не лето, только 20—е мая. На, накинь мою толстовку!
Он протянул мне свою серую толстовку, которую носил, кажется, всегда, за исключением школы. Я вдела руки в рукава, но не стала застегивать молнию – смотрелось бы нелепо, ведь она была больше на два размера, наверное. Я в ней утонула. Меня окутал чуть резкий запах какого-то парфюма.
– Что это? Туалетная вода?
– Ну…да… – стушевался Сергей. – Не нравится?
Он, наверное, шутит. Как это может не нравится? Запах сводил меня с ума, мне хотелось завернуться в его толстовку, как в плед, и никогда не вылезать из нее. И улыбаться. И фантазировать себе… Ну, не знаю, что может нафантазировать шестнадцатилетняя девчонка? Случайные прикосновения, от которых сердце уходит в пятки, неловкие объятия, неопытные поцелуи… Хотя, почему неопытные? Это у меня – неопытные. А Сергей целоваться умеет, знаю, видела пару раз, как он целовал то одну, то другую девчонку за углом школы.
– Нравится. Как называется?
– Без понятия. Знаю, что там, на коробке, акула нарисована.
– Вкусный запах.
– Смешная ты. Разве говорят про парфюм – вкусный? По мне, это больше к блюду какому относится. Вкусный, – еще раз усмехнулся он, и я вдруг почувствовала себя малолеткой, которая не знает, как правильно.
Опять сказала не то. Ну почему со мной так всегда? Говорю не то и не так, и он меня постоянно высмеивает? Это обидно, между прочим.
Чтобы скрыть досаду, решила перевести тему:
– Надумал, куда будешь поступать?
– Да вроде бы. Хочу быть журналистом, корреспондентом. Хочу объехать весь мир, и писать о тех местах, где побывал.
– Круто!
– Ну, если поступлю.
– Конечно, поступишь!
– Ты в меня веришь? Не сомневаешься во мне? – он шутливо толкнул меня плечом.
– Конечно, я в тебя верю. Почему я должна сомневаться?
– Ну, кое-кто не верит…
– Ну и дураки, значит! – с вызовом сказала я.
– Ирка, спасибо тебе!
Сергей вдруг остановился и порывисто меня обнял.
Слава богу, что он не заглянул мне в лицо, и не видел, какой шок был на нем написан.
Он. Меня. Обнял. Обнял, господи!!! Как же это здорово! А дальше-то что? Что мне нужно делать? Что сказать?
– За что спасибо? – прошептала я.
Он отстранился, и я испытала разочарование. Я бы предпочла, чтобы объятие длилось дольше. Ну хоть чуть-чуть.
– Как за что? – он все еще придерживал меня руками за предплечья. – За то, что веришь в меня. Ты не представляешь, как это важно, когда в тебя кто-то верит. Хотя, что бы ты представляла, ты еще малявка!
Я вырвалась из его рук и зашла в булочную.
***
Сергей. 17.
Вот черт, опять не то сказал! Надо ж было обозвать ее малявкой!
Она ведь обиделась, психанула, вырвалась, даже дверь не придержала за собой, когда в магазин зашла.
Дверь едва не хлопнула меня по носу. А надо бы, наверное! Десять баллов, Серега, за твое ухаживание! Прям супер!
Видел же, как заблестели ее глаза, когда поблагодарил ее, и что? И испугался, что…
Мне вдруг подумалось, что еще секунда, и я нырну в эти глаза, как в озёра, и больше никогда не вынырну, останусь там навсегда.
