1. Первый, ставший последним
Среди всех северных кронств1Ярхейм – меньшее, но возвышающийся над бурыми почвами каменный форт Яргард – крепость столь же грозная и неприступная, как Абфинстермаусс, Варвиккен или Клоггенбор. Яргард – столица и оплот Ярхейма; её лицо, ум, честь и совесть. Здесь нет недостатка в рыбе, и как морской порт Яргард ничем не хуже соседних эйнарских портов, чьи маяки освещают Злое море круглосуточно и вдаль на пол-лиги. И пусть здесь не так много золота, как в Златограде, или минерала «вечнолёд», как в Нордгарде – люди здесь не менее счастливы, чем там.
Возможно, в Яргарде не найдётся столь искусных магов, как на полуострове Тронн, чьи алхимические изыскания позволили найти философский камень, красную ртуть и наноксил – но этого что лордам, что простому люду и не нужно: они привыкли довольствоваться малым, извлекая из него многое. Обсидиан из Таликети? Драконит из Феевой земли? Пожалуй, их тут не найти; зато элизиум и магнезиум, мор и поганец, щёлчерод и прочее здесь в достатке (и даже в избытке).
Прапотомку кронинга Дугласа «Каштана» Тэнкера, наследному принцу Брану2Тэнкеру3 посчастливилось родиться в этом славном крае, и первую половину своего детства он всегда будет вспоминать с теплотой. Его окружали весьма достойные люди – леди и лорды, няни и гувернёры – которые стремились привить в нём качества и добродетели, взрастить в нём что-то доброе и хорошее, развить различные умения и способности.
Любознательный мальчик рано научился говорить и ходить; рос спокойным и послушным. Бран влюбился в шахматы, предпочитая их всем прочим, более подвижным играм (что лишь подчёркивало, из какого он благородного дома, ведь все Тэнкеры отличались умом и сообразительностью).
За шалости, за провинности воспитатели его наказывали – не жестоко и сурово, но строго и справедливо, и Бран им за это признателен и благодарен.
Однако отец Брана по достижению сыном двенадцати лет потерял всякое терпение и был до крайности разочарован – отрок-книголюб оказался совершенно прохладен к охоте, к проводимым в Яргарде рыцарским турнирам и к военному ремеслу. Бран оказался не склонным к оружию и всему, что с этим было связано – будь то ношение, упражнения и прочее.
– Вы что наделали? – задал он вопрос воспитателям Брана на Малом совете. – Вы вырастили… Девочку?
– Мы хотели как лучше, – нашёлся сидящий за столом лорд Гвир4Сандур5, немного подаваясь вперёд, – Ребёнок разумен и находчив; нам удалось посеять в нём зерно истины…
– Посеяв при этом зерно раздора в моей семье, – закончил за него кронинг, насупив брови и еле сдерживаясь от гнева, – Цветочки, грибочки… Ну что это такое?! Всё должно быть в меру!
Малый совет молчал.
В это время Бран находился в преисполненном желтобрюшек6 и вуалехвостов большом кронском саду (и в центре его – чистый и прозрачный водоём, в котором водились завезённые из Дальних краёв имперские фригидры7). Принц искал встреч с Мией8Дроммер9, Шинни Армастус10 и Тоттой11Раккаус12 – но ни Мия, ни Шинни, ни Тотта не пришли сегодня с ним играть и читать по ролям в беседке одну добрую сказку… Интересно, почему? Может, кто-то запретил им входить в оранжерею?
– Он хоть постоять за себя сможет? – Продолжал кронинг. – Я не вечен, а в нашей истории войны случаются не только в прошлом и настоящем, но и в будущем! Кому я корону передам? Слабой, трусливой, робкой и застенчивой дочери по имени Бран? Стыд и позор, ведь он даже не умеет (и не хочет уметь) драться! Как я ни пытался…
– Похоже, что вы, о мой кронинг, совсем не любите своего сына и не желаете принять его таким, какой он есть, – заметила леди Тругва13Фиорсанн14, – История помнит многое (в том числе правителей, не умеющих держать в руках меч, но при этом не ставших никудышными как правители). Я верю в этого мальчугана и ручаюсь за него.
Непреклонным оказался кронинг; недовольство его лишь росло. И вычеркнув из своего сердца Брана, он искал близости с супругою своей вновь после многих лет равнодушия и безмолвия. Та же ко времени становления сына из мальчика в подростка была уже тяжелобольна неизвестной хворью, которая не дозволила ей понести от мужа. И дала кронинхен добро на суррогатное материнство, и вошёл кронинг к единокровной сестре жены своей. И зачала, и выносила, и родила – всё, как подобает здоровой женщине. Но великой скверной подобное считалось и в самом кронстве, и в соседних с ним кронствах.
– Мы же не варвары какие, не дикари, – шептались адепты одного из наиболее распространённых культов в кронстве, – Не должно так быть. Коли госпожа не смогла родить сама – значит, не дано, и смирению тут самое место!
По рождению нового чада кронинг устроил великий пир – и знатный был праздник, и наводнился Яргард купцами – и зеваками, спешащими к ним на ярмарку.
И ворвался принц к отцу со слезами на глазах:
– Чем таким я провинился? Я словно бастард тебе, а не родня!
– Не сын ты мне больше, но глубочайшая, величайшая ошибка; второй такой не будет, – сетуя, ответствовал кронинг, когда Бран предстал пред ним, – Иди прочь и впредь не попадайся мне на глаза. Я сам выращу новую надежду – если не по своему образу и подобию, то уж точно не таким жалким, как ты! У горлануса15 больше отваги и доблести, чем у тебя!
И выбросил отец все игрушки Брана (что странно, ибо их и было сравнительно немного, и игрушкам этим Бран, как уже говорилось выше, предпочитал книги да шахматы). Бран не был избалован и невоспитан – увы, его лишили того немногого, что было дорого сердцу – вырезанного из каштана единорога, и горшок с заморской орхидеей также вылетел через окно.
И отослал от первенца всех воспитателей, запретив им видеться под любым предлогом. И все легенды и мифы об эльфах, гномах и драконах объявил чушью, ересью, бредом, россказнями и пустой болтовнёй.
И запретил кронинг сказки – не только читать их детям на ночь, но и вообще повелел сжигать в печи все книги, имеющие хоть какое-то отношение к волшебству.
– Сказки делают человека мягким; всё это есть ерунда, ненужная нормальному фрекингу16. Настоящий норд – не мечтатель, не романтик, но твёрдый волею воин!
И издал кронинг указ, согласно которому отныне воспитывать детей не следует вовсе:
– Пусть дети сами познают этот мир. Мы лишь иногда будем нивелировать их пути в выгодное нам русло. Это естественный эволюционный путь: изначально наши предки, основавшие это кронство, поклонялись культу Древнего огня и утоляли голод богов, совершая жертвоприношения детьми; ныне над всеми нами по-прежнему царит, довлеет магократия и старые морально-нравственные законы. Но теперь пришла пора избавить современность от пережитков прошлого;
