Второй месяц зимы в год лиловой луны выдался довольно снежным. На улочках портового города Хормунда снега навалило по пояс. Черный Лес стал похож на пасть белоснежного животного с черными клыками. Миртовое дерево на Хонгардийской скале было занесено по самую макушку. И только высокая башня Драконьего Клыка возвышалась черной пикой над всем этим снежным великолепием. Сновавшим при свете дня горожанам становилось не по себе, при одной только мысли о том, что же будет, когда наступит шестой месяц зимы. Ведь за короткую весну столько снега могло и не растаять.
Порыв ветра рассыпал черный шелк волос в морозном воздухе. В очередной раз хлопнул тяжелый белоснежный стяг с черным драконом, находящийся на самом шпиле башни. Лиловая луна стыдливо прикрылась тучами.
Она повернула голову на север, где черными зубами торчала горная гряда Анги, и находился тот, кто отчасти был виновен в происходящем ныне. Она продолжала сидеть на самом краю крыши, незаметной черной тенью с белоснежными глазами.
Внезапно она сорвалась с места, прыгнув вверх и расправив тяжелые кожистые крылья. Сегодня здесь для неё не было места.
– Я могу для вас что-то сделать, моя госпожа? – спросил Раэль. Она отрицательно покачала головой. Тот опустил голову, осознавая собственное бессилие в очередной раз. Она такая сильная, независимая и такая глубоко одинокая. Все, что он мог – просто быть рядом с ней, быть ей плечом на всякий случай. Но в тех ситуациях, в которых ей требовалась помощь, он точно помочь не мог. Вдруг он почувствовал приятную прохладу от её ладони на своем лице. Она подняла его голову, слегка поглаживая большим пальцем шрам на левой щеке.
– Я тебе не госпожа, – по привычке отозвалась она. Он увидел, что она пытается улыбаться, хотя знал, что это практически невозможно. Она поссорилась с отцом и только что получила очередное письмо из столицы. И ладно бы просто выпустила пар, но нет. Её душа все больше и больше покрывалась льдом, как окрестности Драконьего Клыка.
Внезапно она почувствовала тепло его губ на своих. Сильные руки на талии. Его губы коснулись белой шеи страстно и горячо, но отталкивать его ей не хотелось. Она взъерошила его волосы на затылке и откинула голову. Она чувствовала приятную дрожь, пробегающую по телу от каждого его прикосновения. Спустившись к ключице, предательски выглядывающей из-за ворота её мужского хенсая, он остановился и поймал её взгляд. Тот был полон вожделения. Он поцеловал её более нескромно. Нащупав завязку на поясе хенсая, потянул за тесемку и не ошибся – узлы она завязывала тоже по-мужски.
Спустя несколько минут её спина коснулась гладкого меха постели. Руки Раэля были на удивление мягкими и нежными, видимо не зря она заставляла его носить перчатки. От его прикосновений по телу разливалось тепло, дрожь становилась сильнее. Он посмотрел на нее с немым вопросом на лице. Эсгель вызывающе дернула бровями. Дыхание перехватило на мгновение раньше, чем она ощутила его в себе. Тело напряглось. Почему-то прохладный, лоб Раэля опустился ей на щеку, он остановился, дав ей немного отдышаться и расслабиться.
После получаса безуспешных попыток оторваться друг от друга, им все-таки это удалось. Эсгель сидела поперек постели, прислонившись к прохладному мрамору стены. Голова Раэля лежала у нее на коленях. Она перебирала его волосы.
– И давно? – спросила она.
Раэль погрустнел. Вдаваться в подробности означало напоминать о больном. А разрушать магию происходящего ему совсем не хотелось. Он ограничился скупым:
– Давно, – подумал и добавил. – Моя госпожа.
Вспомнилась ему их первая встреча. Он тогда был в рабстве у нахрака кочевого народа.
В тот день нахрак и его войско попали в знатную передрягу – бессмертный союз воевал с народом итмоса, а кочевники случайно угодили в западню, предназначенную вовсе не им. Их бы перерезали в два счета, но пришли на помощь возвращавшиеся с юга северяне. Всего пятеро. Холодные и безжалостные как северная зима. Четверо мужчин и девушка. Естественно, после случившегося они были желанными гостями нахрака. Раэль в первый раз увидел уважение кочевников во взглядах на женщину. Именно она была предводителем северян. Хенсай из кожи рхара, слегка изогнутый клинок на поясе, холщевые штаны и блестящие сапоги. Ослепительно-белые волосы собраны в высокий хвост. Большие глаза цвета замерзшего моря. Он никогда прежде не видел сородичей, и был поражен до глубины души.
Раэль разносил кубки с вином и так засмотрелся на северян, что случайно споткнулся и пролил вино на сапог нахрака. Тот выругался и схватился за плеть. Первый удар пришелся по лицу, навсегда наградив неуклюжего раба вертикальным шрамом от середины лба до подбородка на левой половине лица. Раэль приготовился умирать в муках – за то, что он натворил, его могли четвертовать, не моргнув глазом. Но второго удара не последовало. Он приоткрыл глаза, и они тут же округлились – северянка остановила нахрака.
– Остынь, могучий вождь, – сказала она. – Не подобает воину срывать недовольство на том, кто слабее.
Нахрак освободил свою руку, свернул плеть и плюнул в сторону Раэля. Тот подумал, что как только северяне уедут, ему точно не жить.
– Северяне – хорошие воины, но рабы просто никудышные! – нахрак выпрямился, показывая свое физическое превосходство.
– Сколько за него хочешь? – от этого вопроса у Раэля отпала челюсть. Такого поворота событий он не ожидал. Но суровый нахрак раздавил его надежды кованым сапогом.
– Ты знатный воин, Льдоглазая. По нашей традиции воин имеет право в бою отобрать то, что ему приглянулось. А в случае неудачи ему приходится отдать что-то равноценное.
Льдоглазая посмотрела на утиравшего кровь Раэля, потом на своих воинов и сказала:
– У меня нет рабов, что пожелаешь в обмен?
Нахрак плотоядно облизнулся. До Раэля тут же дошел весь ужас предлагаемой сделки. Он слишком долго был его рабом и успел изучить привычки и пристрастия вождя. И победить его никому до сих пор не удавалось. У северян, даже у всех пятерых, не хватило бы сил совладать с ним.
– Не надо, госпожа, – попытался вмешаться он. – Не соглашайтесь!
Нахрак от всей души пнул его под ребра. Потом посмотрел на каждого из северян по очереди и сказал:
– Выбери воина, который будет со мной сражаться. А после поражения он присоединится к моим всадникам. Да, у нас не принято сражаться в броне.
– Ты так в себе уверен, могучий вождь, – расплылась в улыбке Льдоглазая. – Надеюсь, в деле ты так же хорош, как и на словах. Твоим противником буду я.
Раэль поднял глаза на четверых северян. Их бесстрастные лица озарились интересом. Неужели они настолько уверены в победе командира, что ни один не остановил её безрассудства? Северянка привычным движением сняла с пояса клинок и протянула его одному из сопровождавших её мужчин. Затем расстегнула хенсай из кожи рхара, сняла и, так же спокойно, протянула его своим воинам. То, что Раэль был удивлен – мягко сказано. Под верхним хенсаем оказался белый с черной каймой безрукавный мужской хенсай. Носить такое было верхом неприличия, но не это поразило раба. На черном поясе висело оружие, о котором он только слышал, но никогда прежде не видел. Это было нечто среднее между кинжалом и укороченным копьем. Лезвие, длиной от локтя до кончиков пальцев, по форме напоминавшее копье, было искусно украшено гравировкой. Оплетенное древко по длине было вполовину короче лезвия. На конце висели две кисточки. Несбалансированное, трудное в обращении, но смертельно опасное в умелых руках оружие носило гордое имя тхинак.
