– Стой, гад, ноги переломаем! – донеслось с экрана телевизора.
Картинка, передаваемая с дрона, показывала двух девушек, гонящихся за парнем по территории школы. Судя по всему, разведывательный аппарат был весьма продвинутым, раз ещё и звук от наблюдаемых объектов передавал.
– Живым не дамся! – выкрикнул в ответ догоняемый.
– Вы чему их учили, старые коряги?! – воскликнула женщина, сидящая перед экраном и наблюдавшая за происходящим.
– Проведению десантно-штурмовых операций, естественно!
На что она только простонала, а потом выдала: «Тогда понятно, почему они так жениха заманивают!»
* * *
– Эй, малец, просыпайся, – проговорило расплывчатое тёмное пятно.
Я честно попытался ответить, но, по ощущениям, окоченел уже так, что язык едва ворочался. Даже мысли не особо-то шевелились. Хотя мелькнула одна, что как-то резко сон переменился. Хотя и предыдущий был не особо, но хоть девки были красивые!
– Эк тебя. Да ты уже почти богу душу отдал. Твою же мать, только не в моём дворе!
После этих слов мне какой-то наждачкой стали кожу сдирать на ладонях и лице.
– Уже весь обморозился, поздно тебя снегом растирать, – донеслось до меня.
Что-то этот сон совсем не очень, там хоть шанс убежать был…
* * *
– Да не спеши ты так, захлебнёшься, – сказал мне дворник.
То расплывчатое пятно и было им и зовут его Тимофеич, больше мне он о себе ничего не сказал. Затащил вот к себе в подсобку, дал тёплого сладкого чая, стакан которого едва держу обеими руками, прижавшись спиной к батарее. Стул здесь всего один, и он занят хозяином, так что сам нахожусь на полу. Стоять, похоже, не способен в принципе – ноги просто не держат. Ответить тоже не могу – обессилел настолько; ощущаю себя так, будто меня моя намокшая одежда просто раздавит. Уставился на свои же руки, предположительно, вид-то от первого лица, в том смысле, что из собственных глаз. Проблема… Не узнаю их, от слова совсем. Мало того, что они прокрыты паутинкой мелких розовых, уже затянувшихся, шрамов, так ещё и явно более хрупкие, на фоне привычных мне рабоче-крестьянских, а-ля полупудовая гиря. Да, подраться мастак, хоть и не такой, как мой бывший однокашник, КМС по боксу, кстати. Но в моём возрасте уже как-то несолидно, пятый десяток уже. Да и два высших образования. А тут прости господи… Но не это наводило на размышления, а явная их молодость. Не может быть такой кожи у взрослых, да и пропорции окружающего мира намекают, что как-то мелковат для своего возраста. Хотя, может, я бессмертный вечно молодой карлик? Тоже вряд ли. Скорее малолетний шкет, но зеркал здесь нет. Самое страшное – похоже, мне это не снится!
– Ну что, согрелся? – обратился ко мне Тимофеич.
Попытался ответить, но только нечленораздельно промычал.
– Понял. Тогда слушай. Я налью тебе ещё один стакан чая и дам булочку… Одну… Но ты за это исчезнешь с моего двора раз и навсегда!
На это его заявление лишь недоумённо уставился на него.
– И не зыркай на меня так! Была бы ночь, просто вышвырнул бы тебя на улицу! Лучше там сдохнешь, чем у меня во дворе. Объясняй потом городовому, что никто тебя здесь не привечал! Затаскают потом, как моего дружбана! Мне такого счастья даром не надоть!
М-да, вот тебе, бабушка, и Юрьев день. Прямо светится от человеколюбия. Ладно, с пропащей кошки хоть шерсти клок. Нужно лишь время маленько потянуть, погреться.
* * *
Солнышко светит, птички не поют – зима всё-таки. Потому только снег под ногами хрустит. Морозец не слабый. Выморозил влагу из воздуха, вот и падает снежная пыль. При этом ни облачка. Приятная сытость и тепло в районе желудка, даже на ногах уже почти твёрдо стою, на краю улицы, дойти до которой помог Тимофеич.
Кстати, где это я?! В прямом смысле. Просто не понимаю! Архитектура домов, среди которых оказался, намекает на какой-то хай-тек, а не провинцию, а вот почти полное отсутствие авто говорит об обратном. Да и они почему-то только покрышками шуршат. У них двигатель-то есть или нет?
– Чтоб я так жил! – высказался вслух, увидев пролетевшие в небе два ховера.
Мало того что тело не моё, так ещё и мир… Мои размышления прервал какой-то свист. Странно знакомый…
* * *
Очнулся в наспех организованном госпитале. Похоже, взрыв я уже не услышал. Из-за окон доносились звуки разрывов и выстрелов автоматов. По ощущениям, где-то в отдалении.
– Смотрикося, оклемался, – сказал колоритный дедок, сидящей на соседней кровати.
Во-первых, щупленький. Во-вторых, седой как лунь, с космами, торчащими в разные стороны, и всклокоченной жидкой бородёнкой. Довершала образ законченного эксцентрика одежда. В жизни такого сочетания цветов и фасонов не видел. Стильный пиджак, одетый поверх буквально кричащей кислотными цветами рубахи, заправленной в ватные брюки.
– Надо же, сработало. Вот уж не думал, что от популярной ритуалистики будет толк.
– В каком смысле? – решил я уточнить, что за бессмысленный набор звуков он произнёс.
– Да… На старости лет вот магией увлёкся. Лекарства дорогие, а на пенсию по дурости не откладывал. В молодости-то оно кажется, что мы бессмертные и старость не наступит.
– Магией?
– Не обращай внимания. У нас только книги по ритуалистике доступны. Так что сам понимаешь. Но знаешь, оказался совсем не бездарен. Вот и обхожусь без таблеток. Тебе помог.
– В смысле?
– Так того, медикаменты только на специалистов тратят, а такие, как мы, сами по себе. Разве что иногда доктора заходят проверить, не подох ли кто. Ещё протухнет. А тебе сильно досталось от близкого разрыва, второй день в сознание не приходишь. Капельницу-то никто ставить не будет, мог и от обессиления копыта откинуть. Да ещё долго, видать, валялся, пока нашли. Весь в обморожениях. Вот я и решил помочь. Тебе, малец, ещё жить да жить, а если есть не начнёшь, помрёшь.
Всё-таки я теперь пацан!
– Так что шевелись, скоро обед, а тебе никто его сюда не принесёт. Ложку, плошку и кружку дадут там, – продолжил он после некоторой паузы.
* * *
Очередь в столовке двигалась быстро. Звуки разрывов, доносящиеся и сюда, никого не пугали. Давали гречку с добрым куском масла и двумя сосисками! И ещё целых четыре кусочка ржаного хлеба! Только здесь мне стало понятно, насколько я проголодался.
– Хм. Извините, а как к вам обращаться? – решил узнать у дедка, когда пошли со своими порциями к себе.
– Изя. А тебя, кстати, как зовут?
– Вы еврей?
– Нет, сокращённо от Изяслав, но как-то привык уже.
– А меня – Пётр.
– Петя, значит.
– Скажите, пожалуйста, а почему все так спокойны, когда слышны взрывы, и довольно мощные?
– А чего дёргаться-то? Шереметьевские борзые ещё не совсем оскотинились, чтобы по больнице стрелять. Тут не скажешь «промахнулись», как раньше. Высокоточное оружие. Это город им не нужен, вот и разрушают до основания, а Красный Крест – территория нейтральная. Похоже, Волынские этот ГОК потеряли.
