1
Этот день Евгения Кос встретила с самым оптимистичным настроением за последние несколько лет – по ряду нескольких противоположных, но взаимосвязанных причин. С одной стороны, сегодня стукнуло ровно два года ее успешного руководства орбитальной станцией Кесслер, с чем ее даже скромно поздравило вышестоящее руководство. А с другой стороны, более личной и человеческой, Евгения собиралась подать в отставку и вернуться на планету: по причине столь неожиданной, что и сама до сих пор не верит, – свадьба. Так уж вышло, что, когда ей предложили должность исполняющей обязанности, возлюбленные восприняли данный жест как некий знак. Следование хорошему предчувствию решает несколько задач: позволит убедиться в крепости отношений, получить хорошую строчку в резюме и, собственно, заручиться неплохим социальным пакетом с приличной зарплатой. Но потом ее сделали полноценным директором, а его командировка от научного института затянулась, отчего было решено не спешить с увольнением. И вот их отношения прошли достаточно испытаний, а сама работа на Кесслере скатилась до примитивной поддержки связи и исполнения приказов Министерства обороны. А ведь когда-то отсюда под руководством самого Центра развития технологий отправляли людей в космос на освоение ближайшей планеты, где также на орбите Марса успели построить базу Новый Горизонт. Но тогда все вышло из-под контроля, а трагедия оказалась лишь частью комплексного кризиса для всего Мегаполиса, где по итогу сам ЦРТ отказался от дальнейших инициатив по освоению космоса и развитию науки в том направлении. При этом, что забавляло Евгению и многих, новый с тех пор руководитель ЦРТ Итан Майерс умудрился за последние два года отстроить без привлечения власти и военных свою небольшую космическую базу вдали от планет, с глупым, опять же, по мнению многих, названием Точка. Он отправился туда на ракетоносителе ЦРТ с их личной взлетной площадки. При этом самый совершенный на всей орбите планеты Кесслер исполнял лишь роль страховки, что Евгения и многие специалисты считают искренним оскорблением потенциала станции. Прошел почти месяц с тех пор, как Итан Майерс – гений научного мира и по совместительству главная головная боль правительства – улетел с планеты на свою Точку, где уже было четыре гениальных космонавта, постоянно разносящих по миру процесс создания совершенного двигателя для путешествия к другим планетам.
Помимо бесперспективности дальнейшей работы на умирающем от неправильных приоритетов Кесслере, Евгения черпала силы для своего увольнения в истории Агаты Коберн. Годы назад Агата руководила этой станцией в расцвете сил, отдав всю себя для важнейших на тот момент проектов научного мира технократов. Но череда неправильных решений, причем и в самом руководстве ЦРТ, которое тогда было в руках Бенджамина Хилла, нанесла непоправимый ущерб перспективным и новаторским проектам, что поставило под сомнение компетентность руководства в глазах общественности. Только для Агаты это стало временем самых необычных перемен – прагматичная карьеристка выбрала то, что всегда казалось ей лишь отвлекающим фактором, этаким источником хаоса для осознанной мысли, а именно – любовь. Уволившись, она завела семью и стала прекрасной мамой, при этом заслуженно заполучив должность руководителя научного городка при Министерстве обороны. Евгения тогда не понимала этого решения, даже осудила про себя Агату – но с годами, чуть повзрослев и научившись расставлять приоритеты, осознала ошибку в суждении. Раз сама Агата смогла, то уж Евгения-то точно сможет, к тому же, глядя на неиспользуемый потенциал Кесслера, она ощущает, как сама затухает вместе с этим некогда фундаментом для освоения космоса посредством раскрепощенной науки. Много раз в жизни ей говорили, но поняла она лишь сейчас, по прошествии времени и личного опыта: каждый должен быть на том месте, где сможет реализовать весь свой потенциал в угоду развитию и созиданию. Здесь, с грустью понимает она, не ее место: Кесслер ныне представляет собой лишь остатки своего былого величия. Так вот, сегодня она планировала подать прошение на отставку, желая найти свое настоящее место, где будет куда расти, а главное, кому передать свою мудрость, знания и любовь. Ведь одной лишь мысли о детях хватало, чтобы наполнить сердце счастьем. Звонок жениху по видеосвязи был важен еще и для поздравления его с днем рождения.
– Ну что, красавчик, сегодня у тебя важная дата, и я не могу удержаться от того, как хочу заобнимать тебя и расцеловать в это сорокалетие.
– И я ни в коем случае не буду мешать тебе воплотить это в жизнь!
– Еще чуть-чуть, я вернусь, и мы наконец-то, только после бракосочетания, разумеется, отправимся в долгожданное, только наше и ничье более, путешествие.
– Точно не будешь скучать по Кесслеру и всем научным задачкам?
– Я уже скучаю. Но не по тому, что сейчас, а по тому, как тут было ранее. Я изучала всевозможные сигналы, попутно зубрила языки и умничала в дружном коллективе. Сейчас тут скорее хорошо, чем отлично. Но еще больше, женишок, я скучаю по тебе. А еще не переживай, на нашей планете много мертвых языков и культур со своими индивидуальностями, изучать мне еще на всю жизнь хватит.
– Вот такой настрой мне нравится. Особенно хорошо он подходит для путешествия тем, что позволяет всерьез… ну, я допускаю, что мы найдем свое место.
– Эй, у тебя есть я, какое еще место ты там ищешь, мужчинка?
– Я про то, женщина моя, где сделаю тебя матерью своего ребенка, а то и нескольких, и где мы будем их воспитывать.
– Воу, вот это ты хорошо сказал, мне нравится! Только маме своей не говори пока что, а то она меня своими традициями Природных земель утомит еще так.
– Не беспокойся, до этого еще успеем истоптать землю, а то я знаю, как там трудно без гравитации у тебя, так что грамотный маршрут путешествий уже есть, надеюсь, я смогу тебя удивить.
Да, день этот был для нее особенным по ряду человеческих и оттого понятных причин, где, совмещая самое важное для лучшего будущего, получалось осмыслить прошлое и отпустить его, ибо возвращаться сюда Евгения уже не планировала.
Но вскоре произошел инцидент, чье название столь же неоднозначно, сколь и случившееся, а именно – Отказ.
В четыре часа и две минуты самого обычного для дня случилась смерть. Моментально, тихо, без предупреждений или провоцирующего катаклизма треть человечества разом умерла. Не было замечено никакого внешнего влияния, не говоря уже о каких-либо космических или научных силах. Треть планеты просто упала, словно у марионетки обрезали веревки, превратив мысль и чувства в поддающийся лишь закону гравитации груз. Первые минуты холодной тишины оказались самым ошеломительным и жутким по своему составу, огибающим всю планету кошмаром. Евгения, как и многие, боялась не просто пошевелиться – страх перед любой мыслью сковал ее так сильно, что сам воздух потерял свое значение. Она смотрела на мертвое тело любимого и хотела лишь умереть следом за ним из-за безысходной жестокой скорби. Вскоре Евгения узнала: смерть жениха – лишь часть малого инцидента, равный которому представить невозможно, а значит, есть нечто большее, нежели индивидуальное несчастье, и это необъятно в понимании и осмыслении. Помимо страха и боли, живых объединяла зависть к мертвым, ибо за скорбью оставались уничтожающие вопросы: почему это случилось? как это случилось? почему именно они?
