Утром по радио услышала детскую песню, и этот незатейливый мотив не отпускает целый день: в голове вновь и вновь прокручиваются слова:
Какой весенний день!
Какой прекрасный день!
А день действительно был великолепный. Яркое солнце, на небе ни облачка. И такая синь в вышине! Чистая, светящаяся. Воздух свежий, ощущается запах чистоты, запах распустившихся молодых листочков! Такой пьянящий, волнующий!
Я расположилась с книгой на скамье в глубине сада санатория «Глория», где отдыхала уже второй день. Еще не успела ни с кем познакомиться, так что пока наслаждалась одиночеством. Отдыхающих в санатории мало, не наступил сезон. Но скамья, что находилась неподалеку, была занята. Две женщины, не молодые, но и не старые, вели разговор. Я прислушалась.
– Ошибка матери превращается в непроходящую боль, которая будет присутствовать в душе ее до самого последнего издыхания, – говорила блондинка, явно крашеная, яркая, красивая.
– Бедные матери! – вздохнула тяжело ее соседка и горестно покачала головой. – Как трудно это чувствовать, но страшнее осознавать это. Правда, говорят, что ошибки в воспитании можно исправить?
– Нет. Ошибки в воспитании неисправимы. Это одно утешение. Их можно завуалировать, скрыть, но только на время. Рано или поздно они проявят себя и бумерангом нанесут боль в первую очередь матери, родителям, – уверенно говорила блондинка.
– Но как не допустить ошибок? Как достичь совершенства? Как стать счастливой матерью? – отчаянно воскликнула ее соседка, судорожно вытирая слезы, которые текли и текли по ее не старому, но уже тронутому возрастом лицу. Это была Алена, впоследствии я с ней познакомилась, и оказалось: она очень интересный собеседник. Речь ее настолько выразительна, образна и откровенна, настолько содержательна, что не слушать ее было невозможно. Мы часами проводили время, свободное от лечебных процедур, и я достаточно много узнала о ее жизни, тревогах, о взглядах на мир и, я думаю, поняла: ей интересна жизнь только в той степени, насколько она касается ее дочери.
И сколько таких Ален на нашей земле, которые свою жизнь ассоциируют только со своими детьми! Наверное, это не совсем правильно, но суди сам…
«Скорая» мчалась быстро, сирена ревела, люди с горечью провожали взглядами несущийся автомобиль: «У кого-то несчастье! Кому-то плохо!».
А в это время в машине врачи боролись за жизнь женщины. Налицо явное отравление лекарственными препаратами. Но какими? Почему?
Доктора сделали все, чтобы спасти ту, которая не желала этого спасения. Она хотела умереть, хотя хорошо понимала, что это не решение всех проблем, накопившихся в ее семье. Но она не видела выхода, не знала, как справиться со своим отчаянием.
У ее кровати в палате сидели муж и дочь. Таня плакала, шептала матери:
– Мама, мамочка! Что ты наделала?! Мы тебя любим! Мамочка, прости меня! Все будет хорошо! Я сделаю все, чтобы было все хорошо! Мама, ты только выздоравливай! Ты нам так нужна!
Муж сидел молча, опустив голову. И столько горя ощущалось в его опущенных плечах, что санитарка, которая находилась здесь же, проговорила, подавая стакан воды:
– Мужчина, выпейте! Успокойтесь, все позади! Она поправится.
Так Алена оказалась сначала в больнице, а потом в санатории. Но причина, какова все-таки причина случившегося? Она, конечно, есть. Дыма без огня не бывает.
Алена очень долгое время заблуждалась, не допускала мысли о своих ошибках. Ей казалось, что ее воспитание дочери безупречно, она счастливая мать. Но пришло время, и стало понятно, что дочь не такая, какой она хотела ее видеть. Хотя, если честно, мысль закрадывалась и раньше, но Алена ее отгоняла прочь. Не хотелось верить. Что теперь делать? Как жить с этим? Будущее виделось безрадостным, одиноким, со стороны Тани – только эгоизм, раздражение, не будет нежности, чуткости, любви. Но при этом Алена твердо знала, что Тане будет трудно без нее. Кто ей поможет, кто о ней позаботится, как не мать? Хотелось помочь, подставить плечо. А нужно ли это дочери? Это вопрос, на который нет ответа. А не лучше ли…
Алена проснулась рано. День ожидался обычным. Для нее последнее время все дни были обычными. Она ждала ребенка. Беременность была желанной, но в то же время пугала. Алена не видела себя матерью. И пугало именно это новое ощущение.
Проснувшись, занялась делами по дому. Она хорошая хозяйка. Любит, чтобы в квартире был порядок, уют. И, нужно сказать, что этого она добилась. Действительно, в доме у Алены и Романа было хорошо. Все, что необходимо для молодой семьи, они приобрели сразу.
Жили дружно. Но Алена не испытывала тех больших чувств к Роману, о которых читала в книгах. Было что-то другое: тонкое, хрупкое, нежное – что это, она не знала. Она гордилась его работой, должностью (он был начальником ГАИ ГОВД), радовалась: он не увлекался спиртным, любил дом, уважительно относился к ее родителям, исполнял практически все ее желания. Но надо отдать должное – Алена не злоупотребляла этим. И так они прожили уже семь с половиной месяцев.
День 29 мая выдался солнечным, теплым. Алена много дел переделала. Когда Роман вернулся с работы, решили сходить к родителям. Они жили в этом же городе, недалеко, всего две остановки отделяли их дома. А вот родители Романа находились далеко. Алена видела их только один раз, когда они с Романом дружили. Поэтому никаких отношений еще нет. Но Алена много думала о них, представляла их встречу и предполагала, что сможет назвать их отцом и матерью. Так она мечтала, и теплота в душе ее к Роману, его родителям росла с каждым днем.
Пошли пешком. Алене нравилось гулять, она любила бывать в отчем доме. Ее тянуло туда. Любила общаться с мамой, которая была мудрой, доброй. Но с родителями жил ее младший брат, Вадим. Как говорят о таких, «неблагополучный». Учиться не хотел, рано сел в тюрьму, работать тоже не хотел, пил, скандалил. Но Алена все равно по-своему любила его. Ей очень хотелось, чтобы у него все наладилось в жизни.
– О, здравствуйте! У нас гости! – радостно встретила мать дочь с зятем.
– Здравствуй, мама! Вот, решили прогуляться и к вам зашли. Где Вадим?
– Да вон, опять пьяный! Никак не может нажраться! Совсем сдурел! – рассерженно ответила Татьяна Ивановна.
А в это время Роман прошел к тестю в сарай. Иван Митрофанович что-то, как всегда, мастерил. Увидев зятя, обрадовался:
– Здравствуй, дорогой зять! Вот, приготовил вам на пол балкона доски. Смотри, какие хорошие! Все ровненькие, гладкие. Длина подходящая. Как раз хватит вам. Я все высчитал.
