Мои родители были светскими людьми, выросшими и воспитанными в тот послевоенный период, когда общество было пропитано идеей строительства коммунизма и жило лозунгами «Вперёд, в светлое будущее» и «Религия – это опиум для народа». Родители были проникнуты этим состоянием целой эпохи советского народа и меня воспитывали, естественно, в духе светских идей, далеких от божественного восприятия мира.
Я помню, как лет в четырнадцать, философствуя на тему о религии, говорила, что только непросвещенные и безграмотные люди могут верить в Бога: «Посмотрите, – убеждала я своих собеседников, – разве не люди управляют миром? Ведь именно они возводят города в пустыне, осушают болота, строят электростанции, осваивают целину, поднимаются в небо, исследуют космос, совершают научные открытия. Разве не люди сами правят своей судьбой?»
Я была пропитана атеизмом, искренне верила в дарвинскую теорию развития человека, которую изучали в школе, и своими взглядами на религию мало чем отличалась от других окружающих меня людей; ведь в те годы было стыдно даже говорить, что ты человек верующий – это было признанием того, что ты человек отсталый, непросвещённый, глупый.
Мной долгое время правили исключительно земные желания: получить хорошее образование, устроиться на достойную работу, выстроить карьеру, создать семью, обеспечить будущее себе и своим детям. Мои мысли крутились исключительно вокруг материальных ценностей, без какого-либо акцента на ценности духовные. Я уверенно шла по жизни, ставя перед собой всё новые и новые цели, и с успехом достигала их, организовав наилучшим, как мне тогда казалось, образом все жизненные позиции: семью, работу, карьерный рост, материальный достаток, отдых, бытовые вопросы и т. д. Годам к тридцати я чувствовала себя «на коне», победителем судьбы…
Мои жизненные ценности и приоритеты начали меняться, когда стал болеть сын, которому на тот момент было четыре года. К счастью, это не было серьезной, неизлечимой болезнью, это были простудные заболевания, которые проявлялись то в форме ангины, то воспалением в ушах, то в высокой температуре, то в сильном кашле, то в затяжном насморке. Ребенок болел с удивительной частотой, ежемесячно по две-три недели находясь дома, на постельном режиме. Эта частота заболеваний просто выматывала. Уже не было ни сил, ни желаний, ни настроения. Я понимала, что не справляюсь – ни физически, ни морально. Очередной раз, когда заболел ребёнок, моя сотрудница на работе посоветовала: «Сходи в церковь, поставь свечку – поможет». На тот момент я даже представить себе не могла, как я туда пойду и что я там буду делать. Мне казалось, это так стыдно…
Еще какое-то время ложная совесть боролась с безысходностью, и в один прекрасный день ноги сами привели меня к церкви (естественно, я пришла к православному христианскому храму, так как этнически относилась именно к этой конфессии).
Потом, спустя время, когда я анализировала это событие, удивлялась тому обстоятельству, что день, в который я впервые пришла в храм, был праздником Святой Троицы – праздником Единобожия в христианском понимании сущности Творца как Единого Бога в трёх ипостасях. Интересно, что это не был праздник Спасителю Иисусу, или Богоматери, или Святым угодникам, или какой-либо другой день.
Я до сих пор хорошо помню свое состояние в храме и сейчас расцениваю его как первый шаг навстречу к Создателю. Я села на скамеечку внутри здания, около стеночки, и шепотом стала разговаривать с Господом, говорила Ему обо всём, а слезы так лились и лились. Мимо проходила бабушка, послушница в храме, посмотрела на меня и сказала: «Молодец, деточка, к Богу пришла». Я просидела часа два, а когда уходила, впервые в жизни почувствовала совсем новое и совершенно незнакомое для меня ранее состояние – полёт души. На сердце было удивительно светло, спокойно, мирно и легко. Весь мир вокруг стал для меня другим – я больше не была атеисткой…
Я стала посещать церковь, учить молитвы, повторять те действия, которые совершали другие верующие (ставить свечки, писать записки о здравии, держать пост, причащаться…), НО! Любого человека Господь наделил даром мыслить, сравнивать, изучать, анализировать, думать. Кто-то использует этот дар, развивая и совершенствуя его. А кто-то ленится напрягать свой разум и живет «по течению», бессознательно дублируя поведение близких людей, традиции своей семьи или порядки окружающего общества. Это касается и религии в том числе. По моей оценке, большинство людей совершают религиозные обряды (в Православии, например, молятся Святым угодникам, ставят свечки перед иконами, красят яйца и готовят куличи на Пасху, причащаются по праздникам и т. д.) только потому, что так делали их предки, делают их родители, друзья, знакомые. Многие люди подражают друг другу, не заставляя себя даже задуматься, а почему именно так, а правильно ли это, а где об этом можно узнать, прочитать, изучить.
Через какое-то время мне стало недостаточно просто выстаивать службы и повторять за другими очерёдность выполнения религиозных обрядов. Я решила приступить к изучению Христианства, начав при этом с самого простого: приобрела книги о великих праведниках этой религии и приступила к изучению их жизненных подвигов на пути служения Господу. Я ознакомилась с жизнеописаниями таких Святых, как Сергий Радонежский, Серафим Саровский, Николай Угодник, Пантелеймон-Целитель, матушка Матрона и др. Потом перешла на книги о Деве Марии, затем – об апостолах Христа, а далее начала изучать различную литературу об Иисусе и его земной жизни. Через какое-то время прочла Ветхий Завет Библии и несколько раз перечитала Новый Завет. Но странно: чем больше я погружалась в соответствующую религиозную и параллельно историческую литературу, тем больше вопросов и сомнений у меня появлялось. Так, например:
• Самый основной вопрос возник, естественно, в понимании Бога-Троицы или трёх ипостасях Единого Бога. Ведь в Священном Писании христиан нигде не говорится о сущности Святой Троицы. Более того, Библия вообще не даёт основания верить в существование Бога-Сына и Бога-Святого Духа.
Догмат о Троице был принят только через три столетия(!) после земной жизни Иисуса: сначала, в 325 году на Никейском соборе, собранном императором-язычником Константином Великим, была узаконена божественная сущность Иисуса, а спустя 50 лет, в 381 году, император Феодосий собрал Константинопольский собор, где обсуждался вопрос о божественности Святого Духа и уже окончательно был принят догмат о Святой Троице.
Ни в одном месте Нового Завета нет слов Иисуса, где бы он говорил, что является Богом или Богочеловеком. В нескольких местах канонических Евангелий Иисус действительно называется сыном Божьим, но следует заметить, что такое же определение «сын Божий» встречается и в других местах Библии и относится к тем, кто верно служит Богу. Кроме того, в своей знаменитой Нагорной проповеди сам Иисус называет миротворцев сынами Божьими (Матфея, 5:9), так что библейское название Иисуса сыном Божьим не дает основания считать его Богом-Сыном. Сын Божий и Бог-Сын – это всё же разные понятия.
