Сердце стучало как бешеное, гоня кровь по венам, но всё тело сковывал могильный холод. Красные брызги не могли достать меня через стекло, но я словно чувствовала кожей каждую каплю. Липкие, вязкие точки осыпали светлый ковёр, двери и, стекая вниз, оставляли алый след.
Бежать! Нужно бежать, пока они не заметили меня! Но я не могла двинуться с места, глядя на лежащее на полу безжизненное тело. Тот, кто выстрелил, опустился на колени к упавшему мужчине и протянул к нему руку. На безымянном пальце сверкнул золотом перстень.
Я наконец смогла сделать шаг назад и тут же врезалась в журнальный столик, на котором были расставлены шахматы. Фигурки с шумом посыпались на стеклянную поверхность стола и в тот же миг несколько голов повернулись в мою сторону. Эта секунда, когда я рванула к левому борту растянулась в целую вечность.
Спрятаться! Но где? Мы на яхте посреди большой воды. Они найдут меня! Прошерстят все углы, каюты и в конце концов найдут. И что тогда сделают со мной? Ведь я непрошенный свидетель. Времени на раздумья не осталось – я уже слышала крики и топот за спиной. Пробежав по лестнице на нижнюю палубу, я кинулась к корме. До берега около километра, но так у меня появится хотя бы крошечный шанс на спасение. За спиной раздался выстрел и фонарь над головой разбился на тысячи осколков, осыпав мелким острым дождём.
Я вскрикнула и вскинула руки, стараясь укрыться от сыплющегося стекла. Это на мгновение задержало, но в следующий миг, когда мужские руки уже потянулись, чтобы схватить, я вскочила на перила и прыгнула в бездну. Мгновение полёта и грохот воды обрушился на меня, впуская в объятия холода. Тьма приняла, сдавила и потянула вниз. Воздух выбило из лёгких, и первой мыслью было тут же всплыть наверх и глотнуть кислорода. Но наверху меня ждут пули, а внизу – мёртвая глубина.
Неужели это конец? Неужели мне предстоит умереть, поддавшись страху и панике? Вот так выглядит смерть – мрак и холод?
Нужно было сделать выбор, который в любом случае приведёт к гибели. Но только мне решать, как закончится моя жизнь. И я рванула наверх сквозь толщу воды.
На моей памяти тридцать лет Алисе исполнялось уже третий раз. Но, как и все её юбилеи, это была вечеринка года. Самые красивые девушки и самые богатые мужчины, именитые повара, диджеи. Чего греха таить, известные спортсмены и молодые звёзды не чурались посещением подобных праздников. Она всегда знала, кого звать на такие мероприятия. И весь бомонд Москвы понимал, для чего те или иные люди заглядывают на такие вечеринки. Провинциальные девушки, мечтавшие покорить Москву, искали богатых и влиятельных любовников, а последние охотно высматривали среди них подходящие экземпляры. Как говорится, все всё понимали и с удовольствием принимали правила игры.
Я знала Алису девять лет. Это она привела меня в мир богатых и сильных мужчин, научила маленьким хитростям и рассказала всё обо всех. Иногда мне казалось, что ей стало попросту жаль молоденькую провинциалку, которая однажды пришла в клуб в приступе безысходности.
В тот вечер девять лет назад я расплачивалась в магазине за вчерашний батон и бутылку кефира, пытаясь наскрести мелочь.
– Рубля не хватает, – зыркнула на меня кассирша. Я шарила по карманам. Пустые. Подумала уже отказаться от хлеба, как заметила под ногой сверкнувшую серебром монету. Не задумываясь подняла её с грязного пола. Пять рублей. Повезло. Кассирша смерила меня взглядом и отсчитала сдачу.
– Спасибо, – я взяла продукты в руки и выскочила на улицу. На Москву уже опустился вечер, августовская духота пошла на спад, стоило солнцу скрыться за горизонтом. Днём в жару совершенно не хотелось выходить из дома, тем более что куда-то съездить развлечься просто не было денег. И только сейчас я рискнула высунуть наружу нос, чтобы совершить прогулку до ближайшего магазина.
По дороге я стала всухомятку откусывать батон. Хлеб был совершенно безвкусный и немного пересоленный. Из чего они только пекут эту гадость? Но делать было нечего, наличных хватило только на это. В который раз проверила мобильный банк, будто от этого мой счёт мог пополниться как по мановению волшебной палочки. Всё по-прежнему – 5 рублей 30 копеек. Аванс будет только завтра. Звонить маме и просить перевести мне денег не хотелось. Да и зарплаты простого библиотекаря едва хватало ей самой. Когда она звонила, я всегда рассказывала, что у меня всё отлично. Зачем ей говорить, что я едва свожу концы с концами? Она и так переживала о моём решении остаться в столице.
Я вернулась в комнату, которую снимала. Зажгла тусклый свет и осмотрела своё скромное жилище. Старенькие обои, потрёпанный диван, телевизор с кинескопом и платяной шкаф, который видел ещё Брежнева. Столом мне служила крепкая табуретка, куда я положила купленные батон и кефир. Вновь включив телевизор, я щёлкала каналы, пока не наткнулась на какую-то романтично-ванильную комедию, главные героини которых меня ужасно раздражают. Они всегда показные оптимистки, всё-то у них схвачено, они талантливы, успешны и им достаются лучшие парни.
А я… а что я? Самая большая неудачница, какую знаю. Безотцовщина, нищебродка и горе-пианистка, возомнившая, что она может покорить столицу, оказавшаяся в итоге без друзей и поддержки в огромном городе.
Я даже не удосужилась отрезать ломоть и стала откусывать батон, не доставая его из упаковки, и запивая кефиром прямо из горлышка. На сердце навалилась такая тоска, что впору было зарыдать, свернувшись калачиком, и попросту забыться до утра. А завтра капнут денежки на карту и можно будет продолжить жить.
Я завидовала этим девушкам с экрана. Завидовала их уверенности, деньгам, независимости, тому, что они могут позволить себе то, о чём я могла только мечтать. Конечно, я понимала, что в действительности этих девушек не существует, но так хотелось хоть ненадолго прикоснуться к их беззаботной жизни. Меня уколола беспричинная обида – кажется, в детстве меня перекормили сладкими сказками о принцессах.
И тут я поняла, как жалко смотрюсь со стороны. Как жалею сама себя, страдаю, играю трагическую роль театра одного актёра. Но только зрительский зал совершенно пуст. Я в нём одна. Нет даже ни одного свидетеля, перед кем можно было бы излиться в рыданиях, сетуя на свою жизнь. Да и кому интересны мои переживания? Мои проблемы – только мои проблемы. И решать их должна я сама.
Москва, этот дорогой праздник, её ночная жизнь, полная приключений, ждала меня за стеной этой убогой комнатушки. А я вместо того, чтобы кинуться ей навстречу, жалею себя и занимаюсь самокопанием.
Да, в кошельке у меня пусто, но это не заставит меня остановиться. Я вскочила с дивана и открыла шкаф. Вещей было немного. Кое-что уже вышло из моды, но годилось для обычным прогулок по городу. А для выхода в свет у меня была всего одна вещь – маленькое чёрное платье. По лучшим заветам Коко Шанель вечная классика никогда не устаревает.
