4 неделя беременности: Мрак
«Давай назовем ребенка Мрак?» – предложил супруг.
«Мрак Дмитриевич?!» – «Если так, я превращу твою жизнь в ад еще до его рождения.»
Мы сидели летом на кухне и шутили. Это помогало осознавать реальность – скоро мы можем стать родителями. Два полосатых теста на столе не давали забыть об этом. Хотя верилось с трудом.
«Ты веришь?»
«Нет, а ты?»
Самый частый из диалогов четвертой недели беременности.
Отрицание потрясающая вещь. Можно полгода планировать, пытаться, и в итоге сомневаться в случившемся. А когда выяснится, что это все же про нас, планировать снова. При этом любые планы – не больше, чем гипотезы. Фантазии о будущем с кучей неизвестных переменных. И пол с именем ребенка – отнюдь не самая главная.
Это время, когда, то и дело накатывала тревога перед неизвестностью. Как пройдут роды? Вдруг замершая или выкидыш? Что, если врачебная ошибка или генетическая аномалия? И, главное, как теперь жить дальше? Случайно встретив во дворе маму особого ребенка, я встречалась с кучей вопросов к самой себе, о которых не хотела думать. В итоге думала о меньшем из всех возможных зол.
Вероятно, я смогу работать до конца декабря, но это неточно. Токсикоз начнется недели с шестой и продлится до… Фиг его знает. Возможно, я еще успею презентовать свою книгу в ноябре, а рожу где-то в марте… Но и это неточно.
В попытках совладать с тревогой я гуглила блоги и влоги беременных. Помогло отчасти. Одна девушка ушла из PR в психологию и писала уже третью книгу о материнстве. Другая планировала рожать сама при свечах и с аромалампой, а в итоге 15 часов мук, эпидуралка и кесарево. Третья снимала видео про счастливое ожидание, а через две прокрутки – болезненный развод с мужем.
У одной барышни в первом триместре болела грудь, у другой голова, у третьей жопа. Но их «жопа» могла не иметь ничего общего с моей. Стало ясно, что чужой опыт, лекции и мастер-классы, вероятно, помогут тревогу снять, но НИЧЕГО не гарантируют. Может, отпустит после школы материнства? Или поговорить с кем-то из близких? Молиться, меньше стрессовать, надеяться на лучшее. Но и это все неточно…
Было ясно одно. В первом триместре лучше пить фолиевую кислоту и привыкать к осознанию: бонусом к ребенку (а вдруг двойня?) я получала вагон неизвестности, заполненный ответственностью, тревогой за его здоровье и судьбу. Локомотив, который стартует от станции «Зачатие» и, вероятно, продлится всю оставшуюся жизнь. Это не закончится ни с первым скринингом в 12 недель, ни с анализами – показатели будут скакать и удивлять, ни с родами, ни с поступлением «ребенка» в институт. И это то, с чем придется как-то жить. Найти новые опоры. Хорошо бы уже сейчас. Иначе это прямой путь к неврозу.
Было бы желание, а повод для тревоги найдется. Мрак полнейший. Может, стоит внимательней присмотреться к этому имени?
Мои выводы:
– Осознавать тревожность, учиться быть с ней.
– Не пытаться из своей тревоги сделать что-то с мужем, с врачами, с еще не родившимся ребенком. Работать с собой.
– Назначения врачей проверять и фильтровать. Лобби фарминдустрии никто не отменял.
– Общаться с адекватными людьми (психолог, близкие, рожавшие подруги).
Показатель адекватности – после общения с ними становится спокойнее, легче, яснее. Это общение поддерживает. Если после общения появляются стыд, вина, еще больше тревоги «Шеф, все пропало!» – это не оно.
7 неделя беременности: Замедление и отрицание
Даже если утром просыпаешься полной сил, потому что выспалась или чуток отпустило, все меняется сразу, как приходишь в женскую консультацию. Проехала три остановки, силы иссякли. Зато там тоже никто никуда не спешит. Так что смиренно садишься …дцатой в очереди и ждешь. Беременность – это вообще во многом про остановку, ожидание и замедление. То, к чему я часто приглашаю клиентов в психотерапии и на тренингах, здесь достается даром.
Еще это про приливы и отливы, которые накатывают волнами. Эйфория от двух полосок прошла, накатила депрессия. Ничего не радует. Чего хочу, не знаю. Чего знаю, не хочу. Ни запуска книги, ни семинаров, ни консультаций, ни прогулок. Думаешь, поздний кризис тридцати, но нет, всего лишь гормоны.
Гормоны отпустили, началась движуха. Да так, что кажется: «Хм, а я что, правда беременна?» Так ведь и не скажешь. Вот она я, тело, мозг и либидо на месте. То, что принимала за растущий живот, оказалось вздутием.
Есть теория, что первый триместр – это период отрицания новой жизни. «Яна, а про беременность не хотите?», – спросил меня психотерапевт под конец консультации. До этого минут 45 мы говорили обо всем, кроме моего нового положения. Но о чем говорить пока не ясно. И мне, и мужу это было сложно осознать. Нам требовалось время.
К вечеру движуха внезапно прошла, снова накатила усталость. Усталость ушла, забрала с собой любовь к плову и омлету с овощами. А им на смену уже стучатся три подрастающие Ж: живот, жопа и жор. Последний хочет крабовых палочек с колой, а лучше апельсинами. Он заставляет съесть полкило оливье перед сном, а наутро его возненавидеть. Не потому, что лишний вес, а просто вкусы снова поменялись. Но не есть не можешь, потому что жор не может ждать. Голод выносить крайне сложно. Также как и объяснять за праздничным столом, почему не пьешь спиртное. Проще сказать правду, чем выдумывать аргументы. На них, как и на поддержание беседы, тоже нужны силы, которых нет. Зато бонусом к сэкономленной энергии получаешь искреннее участие людей:
