— Аня, помоги мне.
Я держала смоченный водой длинный лист переводной картинки и никак не могла пристроить его на бедро.
Напарница подхватила резной край, приложила к ноге. Узор из красных роз, такой же, как на левом плече, засиял на коже. Он отлично гармонировал с алым шелковым платьем. Правда, назвать мой наряд платьем сложновато: это пышные рукава и широкая юбка с разрезом в испанском стиле. Она надевалась поверх обтягивающего как вторая кожа комбидресса, лиф которого украшало кружево, слегка прикрывавшее грудь.
— Лина, зачем тебе каждый раз такие мучения? — проворчала Анюта, вытирая руки. — Давно бы уже набила себе нормальную татушку.
— Я не дура, чтобы тело портить, как ты, — фыркнула я в ответ, бросив взгляд на украшенные рисунками руки подруги.
— Хочешь сказать, что это я дура? — обиделась Аня.
— Нет, ты фанат тату, а я как представлю, что бабочка, набитая в юности, к старости превратится в безобразного дракона, так вздрогну.
Дверь распахнулась, показалась голова менеджера Костика.
— Девочки, скоро ваш выход, поторопитесь. — И тут он увидел бумажные листы от переводной картинки и завопил: — Кайруте, уволю! Это что за уродство? А если клиент заметит?
— Каким образом? — насторожилась я. — Интимные услуги наша компания не предлагает.
— Э, вы... того... — мгновенно сдулся боевой настрой менеджера, — не шумите слишком. Там ну о-о-о-чень важные люди.
Мы переглядываемся.
— А как прикажете выскакивать из торта без шума? — усмехается языкастая Аня. — Или надо выползать?
Она сделала волну телом и пошла грудью на Костика. Маленький и щуплый менеджер испуганно заметался.
— Не передергивай, Соколова! Без чаевых останешься.
— Костик, а твои большие люди приставать не будут?
Этот вопрос меня волновал больше всего. В прошлый наш выход мы едва с Аней отбились, менеджер даже охрану вызвал. Почему-то все клиенты считали, что танцовщицы — это девицы по вызову и готовы на все.
— Э-э-э, — замялся Костик и попятился к двери. — Вы чуть что, на кнопку жмите.
В наших мобильниках установлено приложение «Экстренный вызов», только чаще оказывалось, что телефоном воспользоваться невозможно.
— А я их кастаньетами по мордасам! — захохотала Анюта и действительно щелкнула тарелочками, зажатыми в ладони.
— Попробуй только, — прошипел Костик и скрылся.
Я вздохнула, одернула свой алый наряд, прикинула, куда можно засунуть газовый баллончик. На Костика надейся, а сам не плошай. И, как только менеджер вышел, бросилась к сумочке.
— Рискуешь, Мита, — покосилась на меня подруга.
— Плевать! — я пристроила баллончик в рукав-фонарик, но он оттянул ткань. Тогда засунула его в лиф. — Больше не хочу умирать от страха, как в прошлый раз.
— Поправь здесь, — Аня дернула кружево в зоне декольте, поднимая его чуть выше.
— Буду придерживать рукой, пока не вылезем из торта.
Конечно, в неудобной позе внутри коробки есть риск выронить оружие защиты, но все же, с ним спокойнее. Да и в душе жила надежда, что жестко накрахмаленное кружево удержит внутри маленький пенал, больше похожий на тюбик губной помады.
Мы с Аней остановились у платформы на колёсиках, на которой красовался огромный торт. Костик осторожно снял крышку, помог нам забраться внутрь.
— Удачи, девчонки! — он послал воздушный поцелуй.
Мы лишь махнули на прощание, спрятались внутри торта и превратились в слух. Сейчас для нас это самое главное, никогда не знаешь, к кому попадёшь на праздник, а похотливых загребущих лапищ хватает: торт подают уже хорошо разогретой спиртным компании.
Наконец платформа остановилась. Я услышала скрип открываемой двери и чуть не оглохла от громких криков. Казалось, что снаружи огромная толпа мужчин, скандирующих во все горло:
— С днем рождения, босс! С днем рождения!
— А вот и сюрприз!
— Готова? — шепотом спросила Аня.
— Ага, — я сунула розу в зубы.
Резкий свет ударил по глазам. Еще не успев сфокусировать взгляд, мы выскочили из торта. Аня щелкнула кастаньетами, я подняла руки и приняла красивую позу. На миг наступила тишина.
Наконец зрение восстановилось и я увидела гостей. Не отдельные лица, а массу красных и потных физиономий с горящими глазами. Наш выход всегда вызывал такую реакцию. Теперь нужно поздравить танцем именинника без потерь для себя и исчезнуть.
Множество рук протянулось к нам, помогая выбраться из торта. Центр зала мгновенно очистился от людей, и я увидела виновника торжества. Это был крупный импозантный мужчина, одетый по последней моде, вот только брезгливое выражение лица портило о нем всякое впечатление. За спинкой его кресла стояли могучие охранники в черных костюмах.
Я немного занервничала, мне совершенно не понравилось такое начало.
Заиграла музыка, мы с Анютой разошлись в танце и начали кружиться, постепенно все ускоряясь. Лица мужчин мелькали перед глазами. Я ловила их жадные взгляды, похотливо раскрытые рты. Вот один увязался за мной, попытался дернуть за юбку, но я игриво ударила его розой по пальцам. Он взвизгнул (я намеренно не срезала шипы) и крикнул:
— Стерва!
— Колобок, сядь! — резко приказал именинник. — Эта розочка моя.
Он махнул рукой, на меня набросились охранники и, я даже опомниться не успела, как они потащили к хозяину. Именинник дернул меня за руку и усадил к себе на колени.
— Простите, это не входит в мои обязанности, — пролепетала я.
Аня тоже остановилась. В зале повисло напряжение.
— Я купил тебя, детка, — дохнул алкогольными парами именинник, я невольно задержала дыхание. — Что прикажу, то и будешь делать.
— Но…
— Не нокай, моя кобылка, — он снял с себя галстук и накинул его на мою шею как удавку. — Тп-р-р-р-у, поехали!
Олигарх потащил меня к столу, при этом все туже затягивая галстук.
— Танцуй! Танцуй! — скандировала пьяная компания.
— Что вы делаете! Мы сами! — носилась между мужчинами Анюта.
Кто-то схватил и ее, бросил на стол прямо на полные тарелки.
— Танцуй! — вопили гости в полном экстазе.
Охранники босса подняли меня и поставили на стол. Воздуха не хватало, я открывала рот, дергала узел галстука, пытаясь вдохнуть. Из последних сил нащупала баллончик и выпустила струю газа прямо в лоснящуюся морду именинника.
Он заорал благим матом, и я отключилась…
***
Когда пришла в себя, открыла глаза и не поняла, где нахожусь. Первым делом дернула узел галстука, и только потом сделала открытие: дышу свободно, полной грудью. И это было так здорово, так великолепно, что слезы брызнули из глаз.
Я села, промокнула ресницы, посмотрела на следы туши на пальце.
— Оригинальный способ заявить о себе, — вдруг услышала бархатный голос и чуть не подпрыгнула.
Обернулась и замерла: комната потонула в полумраке, или это мое зрение еще не восстановилось, не знаю. Но в центре помещения сиял круг света, а в нем стояло старинное кожаное кресло, в котором сидел темноволосый мужчина и с усмешкой смотрел на меня. Он был одет в темные брюки и белую рубашку с закатанными по локоть рукавами. Тугой жилет плотно облегал накачанный торс, верхние пуговицы были небрежно расстегнуты, в просвет виднелась мощная загоревшая шея.
