ПРОЛОГ
{Общественные уборные, Северный вокзал, Паризия, Франское королевство}
Корсет – удивительнейшее приспособление для красоты и пыток, придуманное человечеством. Осанка сразу становится королевской, талия осиной, появляется грудь, даже если ее размер чуть больше нулевого. А коль природа виновата, то поможет даме вата. И сверху, и снизу.
И вот с этим приспособлением мадемуазель Жаклин де Ламбер нужно расстаться.
Потому что по всему вокзалу ищут девушку. Молоденькую и испуганную. Но не лохматого паренька в мантии выпускника Монпелье и с билетом через Ла-Манш.
Так что придется вот прямо тут в кабинке мужского туалета расстаться и с платьем, и с отрезанной косой и да, с корсетом. Как и все девочки Жаклин носила его с детства и представить, что можно вот так, без него обходиться было странно…
Хлопнула дверь туалета.
Жаклин вздрогнула, судорожно сжала одноразовый амулет мини-портала, и куча вещей с толстой косой на вершине испарилась, чтобы появиться глубоко под землей в катакомбах, а уж там вещи растащат бездомные, и любой поисковик завязнет. Аномалия, плохо поддающаяся изучению, как говорилось в книгах.
Девушка затаилась, боясь пошевелиться. Капля пота скатилась по лбу.
Вошли двое. Делать свои дела они не спешили, лениво переговариваясь на грубом английском. Или это у них акцент такой? В салонах матушки и потом на работе в библиотеке мадемуазель де Ламбер привыкла слышать совсем другую речь и теперь с трудом, но понимала, о чем говорят ее преследователи.
Хоть не полицейские – все-таки отчим не хотел широкой огласки.
Просто наемные маги, что не легче…
Из здания вокзала теперь не выйти. Один из тех, кто пристроившись у стеночки делал свои журчащие дела, процедил сквозь зубы, что щупать франкских девок не работа, а удовольствие, только там, где его поставили за час лишь какая-то старая кошелка прошла, а вот кому-то повезло… И громко высморкался.
Ему нецензурно ответили, что начальство звереет, того гляди по поездам отправит. И лучше бы они с этим приказом припозднились, а то состав на Ла-манш скоро отправиться, а он огромный, быстро не осмотришь. Придется задерживать. Это возможно, но стоить будет столько, сколько они и за год не заработают.
И вообще, почему этим бифштексам не сиделось у себя на острове, портал поставили, а теперь дерут с три дорога за переправу…
Жаклин сжалась в комочек, и дрожала. Это только в книгах приключения – это весело. А на самом деле страшно.
Магическая сила развращает. Что стоит этим двоим бугаям поиздеваться над неказистым ботаником, коим она сейчас выглядела?
Мужчины ушли, не вымыв руки. Судя по состоянию раковины, ее нечасто баловали вниманием уборщики и посетители туалета. Мадемуазель перевела дух, все-таки это не в родной библиотеке за стеллажами прятаться. Леди нервно хихикнула, схватила свой саквояжик и выскользнула из общественной уборной.
Чтобы тут же повиснуть над землей. Один из тех магов поднял ее за шиворот и старательно выговорил на франкском:
– Подслушивать нехорошо, месье!
Переодетая девушка яро закивала и дернула ногой. Ботинки были ей безбожно велики и теперь норовили свалиться с ног. А там один носок с дыркой.
Правильно она никогда не любила приключения!
– Что говорите, месье? Полностью осознали вину и готовы искупить ее? О нет, месье, мы же на службе! Как можно! Но если вы настаиваете…
Жаклин не настаивала. Да и куда она без саквояжа-то денется? Пусть побег и был спонтанным, но взять из семейного сейфа немного денег и артефактов у нее мозгов хватило. Не украсть! Она все вернет – вот как устроится работать на новом месте, так с первой же зарплаты и вышлет! Но лишь бы до этого нового места … дожить!
– Как мы можем!? – продолжал паясничать маг, а второй корчился от хохота. – Ваши извинения должны быть материальны? Вы весьма, весьма разумный человек, месье.
– Оставь его, – вытирая слезы от смеха, выдавил его товарищ. – Что с него взять? Не видишь, это же яйцеголовый!
Если бы у него было больше мозгов, то девушка решила бы, что в его голосе презрение, а не опыт: с таких вот потрепанных молодых ученых взять нечего.
Ее поставили на землю и издевательски отряхнули пыль с мантии.
– Куда едешь, месье? – без интереса спросил маг, все еще щерясь выбитым зубом.
– Так вот же… – из кармана была вытащена сложенная газета и продемонстрирована своим же преследователям. Бросить бы в них парочку боевых амулетов, но, во-первых, таковых в запасах отчима не водилось, а, во-вторых, Жаклин была особой умной и понимала, что против двоих тренированных быков даже с сундуком артефактов у нее шансов мало. Тут не драться надо, а бежать!
Рядом с сообщением о том, что еще одна девица поддалась модному веянию и сбежала со свадьбы, в разделе международных новостей размещалась заметка о том, что сивилла Британской Империи объявляет отбор. И что попытать силы на должность телохранителя жемчужины короны может любой маг вне зависимости от силы и подданства.
– А-а-а, – протянул тот, плохо скрывая издевку. – Ню-ню! Удачи!
Жаклин кивнула и бросилась бежать. Ускорения ей придал пинок под зад и дружный гогот за спиной.
В поезд она влетела за минуту до отправления. Потом еще долго искала свое купе, раз за разом ошибаясь, пока кондуктор не взял ее за руку и не отвел буквально до двери.
– Добрый день!
Попутчиков в купе второго класса было трое. Первый, жизнерадостный молодой мужчина потрепанной внешности, вздрогнул, окинул ее цепкий взглядом и расслабился.
– Прелестная погода, мистер! – он обаятельно улыбнулся. – Тоже держите путь в наш туманный Альбион из города солнца и праздника?
– Да, как-то так, – девушка неловко запихнула свой саквояжик из дешевой кожи на верхнюю полку и робко присела на соседнее сиденье.
Второй мужчина вместо приветствия всхрапнул, а пожилая дама-маг сухо поджала губы и отвернулась к окну.
Никто из них вступать в беседу не желал, в отличие от первого господина.
– Так куда вы путь держите? Слушайте, вы такой бледный, а? Плохо кушал, да? Так вам не в Люнденвик, вам в Ниццу или там в Рим надо. Вот я как-то был в Республике Венеция, так я вам скажу, такой пасты с соусом болоньезе под сухое вино вы нигде не попробуете. Так вкусно даже моя мама не готовит, вот только вы ей об этом не говорите!
– Да я вот… Как бы… – девушка по привычке кокетливо потупила взор, но тут же вспомнила, что она теперь как бы парень и стрелять глазками в каждого симпатичного и не очень мужчину – чревато последствиями. Поэтому она достала газету, разложила ее на столе, разгладила мятый лист и ткнула пальцем в заметку. Руки захотелось вымыть или вытереть: казалось, к ним прилип запах типографской краски и вчерашних пирожков, которые в эту самую газету и были когда-то завернуты.
