Глава 1. Запрос во Вселенную
Сумасшедший трезвон мог свидетельствовать только об одном: в гости ко мне явилась лучшая, вернее, единственная подруга Аллочка. Ещё со школьных лет мы с ней взяли за правило в начале апреля поздравлять друг друга с именинами.
— Таисия, чего не открываешь? — это вместо «здравствуй».
— Не привыкла бегать, — ответила.
— Повезло мне, что соседи в подъезд впустили, а то бы в сосульку превратилась, пока любимая подружка соизволит по домофону ответить. К вечеру похолодало, ужас! Не скажешь, что весна. Вот! Бери! Подарок. Сразу посмотри.
— Мой для тебя в комнате. Раздевайся, проходи.
— Посмотри, говорю! — Аллочка успела сбросить куртку и теперь лезла обниматься.
— Духи? — определила я, избавившись от яркой упаковки. — Зачем? Я же нигде не бываю. Наверняка дорогие.
— Разумеется! Стану я на подруге экономить! — она хитро подмигнула. — Я взяла два флакона со скидкой! Будем пахнуть одинаково. Брызгайся давай! Брызгайся, а то обижусь.
Я послушно сняла колпачок, оттянула вырез блузки, пшикнула из пульверизатора себе на грудь. Аромат вполне приятный, маме отдам, ей понравится.
— Спасибо! Проходи, не стой!
Аллочка послушно прошмыгнула в комнату, сдержанно поблагодарила за подаренную книгу и уселась к столу, окинув блюда оценивающим взглядом:
— Не густо!
— Так я не собираюсь всю ночь трапезничать. Ты уйдёшь, сразу лягу.
— Ладно, замнём для ясности. Главное — «Нежность» на месте. Положу себе? Обожаю!
— Для тебя и делала, — улыбнулась я, потянувшись за долькой апельсина.
Подруга набила рот, посмотрела на меня оценивающе и покачала головой:
— Тая, ты таешь!
— Этой шутке лет двадцать! — парировала я. — Как видишь, до сих пор не растаяла.
— Я, между прочим, серьёзно! Бледная, почти зелёная. На улицу вообще выходишь? Так и знала! — возмутилась она, увидев, как я качаю головой. — Работа онлайн в твоём случае выход — не нужно в транспорте толкаться и с коллегами за место у окошка воевать, но всему есть мера! Нельзя же целыми днями за компьютером торчать! Твои, кстати, где? Опять одну бросили?
— На Алтае. Почему бросили? Не сидеть же им весь отпуск со мной в четырёх стенах? Пусть покатаются.
— Могла и ты с ними поехать! Не за экстримом, а просто свежим воздухом подышать.
— Мне нельзя самолётом. Алла! Хватит этих разговоров. Ты меня расстраиваешь.
Я демонстративно положила руку на грудь. Сердце в самом деле заныло, хотя вряд ли это следствие Аллочкиных наездов, к ним я давно привыкла и относилась спокойно.
— Прости-прости! Меняем тему! — подруга взяла графин и стала разливать лимонад по бокалам. — Знаешь, что я целый день пою? В маршрутке крутили, привязалось, сил нет!
— Откуда мне знать? — усмехнулась я. — На маршрутках сто лет не ездила.
— Даже если вам немного за тридцать, есть надежда выйти замуж за принца… — фальшиво гундосила Аллочка.
Я замахала руками, призывая подругу заткнуться:
— Глупая песня.
— По-моему, очень жизненная! Главное — не терять надежды! Возьмём тебя!
— Давай не будем, — всерьёз нахмурилась я.
— Почему?
— До тридцати не дотяну.
— Прекрати! Нельзя жить с таким настроением!
— С моим здоровьем нельзя жить, ты это прекрасно знаешь, так что…
Услышав в моём голосе слёзы, подруга вздохнула, грустно качая головой:
— Сменим тему.
— Именно.
— Предлагаю загадать желание! Помнишь, на новый год загадывали? Повторим. Тут требуется настойчивость!
— Алла, мы давно не дети, чтобы верить в такие вещи.
— Возраст тут совершенно ни при чём! Главное — не сдаваться. Так что бери бокал!
Я послушалась. Подняла свой лимонад, посмотрела на просвет, усмехнувшись:
— У меня одно желание — здоровое сердце. Ничего другого загадывать нет никакого смысла. А это неисполнимо.
— Есть смысл! — подруга придвинулась ко мне, обняла за плечи. — Ты неправильно загадываешь! Нужно так: хочу прекрасного принца! И не просто принца, а доктора! Повторяй!
— Принц, работающий в кардиологии? Что-то я слабо себе представляю…
— Худо у тебя с воображением! Давай я буду представлять, а ты только повторяй! — теребила меня Аллочка. — Ну!
Я засмеялась:
— Ну?
— Прошу презентовать мне лучшего принца-медика во Вселенной!
— Лучшего принца-медика во Вселенной, — повторила я с улыбкой.
— Пусть он подарит мне новое сердце и… — продолжила подруга. — И любовь!
— О-о! — протянула я. — Любовь не для меня.
— С новым сердцем будет для тебя всё! В том числе и любовь. Повторяй!
Что ты с ней будешь делать? Такая уж она, моя единственная подружка — цепкая, взбалмошная, невозможная… Но другая и не выдержала бы моего общества столько лет.
Поддавшись напору, достойному строительного бульдозера, я повторила за Аллочкой всё слово в слово и осушила, наконец, бокал. Подруга тоже выпила и уверенно заявила:
— Теперь наладится! Точняк! Ты, главное, верь.
Смешно, конечно, я действительно поверила. Во всяком случае захотела. Давно такого за собой не замечала. Слишком много пришлось пережить разочарований: в юности ждала чего-то, надеялась, но ограничения только множились. Бегать нельзя — никакой физкультуры, волноваться нельзя — никаких экзаменов, переживать нельзя — никаких романтических отношений. Помнится, Аллочка завидовала мне по первым двум пунктам. Правда, насчёт третьего сомневалась — лишать себя права на влюблённость она ни за что не согласилась бы.
Я, можно подумать, соглашалась. Никто меня не спрашивал. Больное сердце! Радуйся, что ещё дышишь. Детские врачи отмеряли Таечке Ивановой четверть века. Я уже год переходила.
Мы с подругой молчали, глядя в пространство и думая о своём. Тихо, хорошо… С улицы доносится чей-то смех — дружная компания торопится в гости. Басят парни, повизгивают девчонки. Скоро рассядутся, выпьют шампанского, запустят музыку и будут желать друг другу счастья, танцевать, целоваться… Мне захотелось плакать.
Нельзя! Нельзя расстраиваться!
За спиной послышались шаги и грозный женский голос:
— Так, двое! Почему всё время какие-то сложности?
Мы с Аллочкой обернулись. Она стремительно, я плавно — привычка. Тут хоть землетрясение! Никаких резких движений.
Элегантная женщина на вид лет сорока смотрела на нас как прокурор, примеряющий срок. По полной засадить или всё-таки учесть смягчающие обстоятельства?
— Же-е-есть… — прошептала Аллочка, а громче добавила: — Вы где костюм такой купили? Ещё не поступал в продажу, я точно знаю! — подруга повернулась ко мне, округлив большие глаза с подведёнными стрелками и густо накрашенными ресницами. — Я по телеку показ видела!
Меня больше интересовало, как незнакомка просочилась ко мне в квартиру. Здесь проходной двор, что ли?
Дальше вообще какой-то цирк начался!
Эти две ненормальные вели переговоры. Алла торговалась с тёткой о статусе жениха, огорчилась, что принца нет, согласилась на князя. За меня, между прочим, согласилась! Я постепенно начала въезжать в ситуацию.
