1
Сзади возмущенно сигналили на разные голоса. Он тряхнул головой, взглянул на светофор. Зеленый уже мигал перед переключением на желтый.
Палец автоматически ткнул клавишу аварийки, затем рука вернулась к рычагу КПП, проверила передачу – первая. Левая нога плавно отпустила сцепление, правая легонько коснулась педали газа, и, уже под красный, он припарковался на остановке троллейбуса – другого места видно не было. Да и плевать.
Рявканье, кваканье, вой автомобилей, которым он мешал, прекратились.
Он выключил двигатель, бросил взгляд на украшавшую руль эмблему WV – да, это мой «Пассат», отметило сознание, – снова помотал головой, сильно потер ладонями лицо, как будто умываясь. Осмотрелся. Знакомые места.
Справа новенький, сверкающий торговый центр, дальше призывно реет логотип «Макдональдса»… перебьются… Слева, чуть сзади, витиеватое барокко огромного собора. Светло-салатное. Непристойный какой-то колер. Хотя тоже плевать.
Андрей, вспомнил он. Не 912-й, а Андрей. Андрюша. Андрюха. Андрюшоночек. Тьфу. Андрей Павлович. Палыч. Вот, так лучше.
Почти вплотную к храму, в длинном ряду банков, косметических салонов, магазинов, – «Паста энд пицца». Он и так это знал, можно не проверять, но на всякий случай посмотрел, убедился. Все точно.
Захотелось есть. Это вам не «Макдональдс». Симпатичное заведение, уютное, и кормят вкусно. Когда-то Андрей захаживал сюда, потом зарекся: застал его тут однажды звонок, за которым последовали крупные неприятности; через пару недель ситуация повторилась, только неприятности оказались еще круче. Простое совпадение, конечно, но… Сидеть и ждать очередного такого звонка – удовольствие маленькое. Пицца в глотку не полезет. И паста тоже.
Сейчас, однако, все это не имело значения. Какие еще звонки…
Андрей выбрался из машины – ботинок чавкнул в серой слякоти, ну и погодка, – чуть ссутулился под тухловатой моросью, пересек улицу, не обращая внимания на вновь поднявшуюся истерику клаксонов. Поднялся по ступенькам, толкнул дверь, очутился в приветливом тепле. Негромкий гомон посетителей, приглушенная музыка. Хорошо.
Свободный стол только один. И ладно, годится.
Он сел.
Все время тянуло вспоминать. Особенно – связанное с 912-м. Но сначала, решил Андрей, – перекусить. А уж потом – все остальное. В том числе и подумать, как провести этот… отпуск. Наверное, домой заглянуть… Или нет? Потом, потом!
Он пошарил по карманам. Ага, сигареты есть, зажигалка тоже. Бумажник. Что там с деньгами? Ого! Снабдили от души.
Мобильного нет. Вот и славно. Ключи какие-то.
Закурил. Вот оно, наслаждение.
– Здравствуйте, Людочка, – улыбнулся Андрей подошедшей официантке. Надо же, имя ее всплыло. – Да я без меню обойдусь. Значит, так. Салатик сицилийский, тальятелли с куриной печеночкой. – Он поколебался. – И пива. «Старопрамен» есть? Вот и давайте. Ноль пять для начала.
Машину можно бросить. А можно и не бросать – чего ему бояться-то? Ментов? Даже не смешно.
– А там видно будет, – добавил он. – Правда?
Официантка застенчиво потупилась, кивнула и направилась к стойке.
Нет, подумал Андрей, домой, пожалуй, не поеду. Толку-то… Уж отпуск, так отпуск. Эк бедрами-то покачивает…
Подступила эрекция, с ней – призрак привычной боли. Но только призрак.
Пиво сразу ударило в голову. Естественно, давно ведь не пил. Хотя, что означает слово «давно» в моем случае, спросил себя Андрей? Ничего не означает. Даже меньше, чем ничего. Пей пиво, лопай вволю, ни о чем пока не думай, сказал он себе. Потом подумаешь. 912-й. Ха.
Он с удовольствием съел салат и тальятелли, выпил пиво, и заказал еще пива и еще тальятелли, и жадно выкурил уже чуть ли не полпачки сигарет, и рискованно шутил с Людочкой, которая вполне даже откликалась, и теперь раздумывал, не заказать ли кофе. Решил – нет, не заказать. Еще пива, а к пиву орешков. Только сначала в сортир наведаться.
Когда Андрей вернулся из туалета, за его столиком сидел какой-то человек. Робко так сидел, на самом краешке стула. Педерастического типа экземпляр, оценил Андрей. Волосы светлые, вьющиеся, глаза голубые, даже синие, выражение умильное какое-то. Или собачье. Одет ярко, нарядно: джинсы под цвет глаз, блузончик с искрой, аж переливается. На рукаве, правда, грязное пятно.
