Сквозь затемненное стекло автомобиля я смотрела на здание из стекла и алюминия, напоминающее по форме огромный многогранный кристалл.
Это был Центральный московский офис Global. Компании ориентированной на инновационные технологии, возглавляемой моим отцом.
Ее подход отличался от других, и благодаря этому за несколько лет произошел большой технический скачок. Идея создания механических существ захватила сознания людей. Появились первые роботы с искусственным интеллектом и в скором времени сеть Global разрослась по всему миру.
В России компания открыла свой филиал в 2032 году, и тогда все изменилось.
Выпускаемые машины занимали места людей на производстве, в торговле, медицине, полиции… Везде.
Роботам не нужно было платить заработную плату, им не нужен перерыв на обед, отпуск или больничный.
Безработных стало слишком много, и тогда было принято решение разделить общество…
Двери главного входа то и дело открывались, пропуская внутрь новых посетителей. Сегодня их было так много, что мне пришлось ждать, когда машина сможет подъехать ближе, и я тоже смогу войти. Причиной такого скопления народа было полугодовое отчетное собрание.
Вчера за ужином отец намекнул, что готовится нечто действительно грандиозное, что-то, что изменит ход истории.
Машина легко тронулась с места и через полминуты остановилась прямо у центрального входа.
Мой робот-водитель вышел и открыл дверь для меня, протянув руку, чтобы помочь мне выбраться. На секунду мой взгляд остановился на его блестящих, как начищенное серебро, пальцах. Я взялась за гладкую ледяную сталь и вылезла из машины, наконец, оказавшись на свежем воздухе.
Дневной зной уже спал, и накаленный воздух начал остывать. В потоке солнечных лучей, отражающихся от стеклянного фасада здания, воздух вибрировал, казалось можно коснуться его, ощутить, словно это было прозрачное желе.
– Мисс.
Я перевела взгляд на робота. Он выглядел как обычный человек, за исключением того, что его кожа была серебряного цвета, а глаза светились синим.
– Во сколько вас забрать, мисс? – спросил он. Все роботы-мужчины говорили одним голосом, мой отец рассказывал, что этот голос был создан на основе голоса Майкла Граунда – основателя компании.
– В восемь тридцать, пожалуйста, – ответила я и пошла в сторону стеклянных дверей.
Стоило мне подойти, и они тут же раздвинулись в стороны, пропуская меня внутрь здания. Я оказалась в вестибюле. Прямо передо мной была стойка ресепшен, за которой сидели роботы-секретари. А за ними на стене был слоган компании: «Нет пределов технической мощи, побеждающей природу».
– Аня! – этот срывающийся на визг возглас я могла бы узнать из тысячи.
Я обернулась, позади меня стояла моя младшая сестра Мария.
Мы были одного, среднего роста, и имели тонкие талии. Но на этом все наше сходство заканчивалось.
У Маши голубые глаза и светлые волосы, в нашу мать. Я же скорее темно-русая, с проблесками меди, которые, к слову, меня очень раздражали, а глаза цвета карамели. Я не была похожа на родителей, но отец говорил, что я точная копия его бабушки.
Я подошла к сестре и поцеловала ее в щеку.
– Привет, детка, отлично выглядишь! – на сестре было изумрудно-зеленое платье, чуть выше колена спереди и почти до щиколотки сзади. Из-за высоких каблуков она казалась выше меня.
– Спасибо, ты тоже. Золотой тебе идет, хотя тебе не кажется, что это платье старушечье?
Я ухмыльнулась. На мне было классическое платье-карандаш чуть ниже колена, песочного цвета, расшитое едва заметными золотыми узорами, напоминающими розы.
– Мы на работе, – напомнила я. – И что, позволь спросить, тебе не нравится?
– Оно слишком длинное, sis.
Я рассмеялась.
– Мари, ты не исправима. Нам нужно идти, ты ведь не хочешь опоздать на свое первое собрание?
Сестра училась в медицинском колледже и начала проходить летнюю практику в компании, в отделе, занимающимся разработками для больниц. Благодаря новым технологиям медицинское обслуживание стало лучше в разы. Однако врач – та профессия, которая была все еще необходима. А у моей сестры, безусловно, был дар.
– Могу поспорить, никто и не заметит. Сколько там будет человек, тысяч пять?
– Около того… – кивнула я в ответ, – но у нас места в первом ряду, папочка заметит, если нас не будет.
Маша закатила глаза.
– Я надеялась забиться на последний ряд и поспать.
Я фыркнула. Ее совершенно не интересовали дела компании и новые разработки, если они не касались медицины, и то что отец уговорил ее поработать лето в Global, было чудом.
Еще одно наше существенно различие. Я любила свою работу.
Я была модератором рассуждений, я давала машинам «мозг». Опираясь на исследования биологов, психологов, физиологов, лингвистов, мы создавали модели поведения, которые после становились разумом роботов.
Мы с Мари прошли к лифтам, и вскоре были уже на 180 этаже, где располагался конференц-зал.
Я приходила сюда с отцом с десяти лет и как завороженная наблюдала за его выступлениями.
Я помнила каждую деталь зала: огромные панорамные окна с трех сторон, стекла в них небесно-голубого цвета, из-за которых складывается впечатление, что ты находишься под водой. Светло-серый мраморный пол, тысячи синих кожаных кресел с черными круглыми ножками, стоящих ровными рядами.
И самое главное – серебряная, похожая на огромную каплю, кафедра, за которой сегодня будет выступать мой отец.
– Я уже ненавижу все это…, – пробормотала Мария, входя в зал.
Я вздохнула, что я от нее хочу? Ей еще и восемнадцати нет, я в ее возрасте… Нет, я и в ее возрасте не была такой. Мой бунтарский период закончился двумя годами раньше, чем я стала совершеннолетней. А когда мне было около восемнадцати, я, так же как и она, начала практику в «Global», и собрала Джилл.
Джилл – это мой личный помощник. Механический организм, оснащенный искусственным интеллектом, имеющий возможность подключаться абсолютно ко всем техническим устройствам. Джилл имела форму шара, со встроенной в середину камерой-глазом. Благодаря ее небольшим размерам, я всегда могла брать ее с собой. В обычный рабочий день она просто летала рядом, а сейчас лежала в моей небольшой сумочке.
