– Боже, нет, как они могли так облажаться?! Нет, я не верю в это, это просто невозможно! Нет, нельзя дважды наступать на одни и те же грабли. Это всё фикция! Политика запугивания. Такое уже было раньше, всегда эффективно работало. Я не верю всяким слухам, пока не появится официальная информация.
– Ой, да замолчи ты, тупая ты овца, ни черта не понимаешь, что говоришь! Это и так официальная информация. Мелишь всякое, как только рот у тебя открывается? – завопил Йозеп, сжимая в руке бутылку пива. От злости на Мирьям, чуть было не разлил столь драгоценный напиток, который купил за два доллара в местном супермаркете. Сделав ещё небольшой глоток, вытерев рот рукавом свитера, он продолжил свою травлю. – Ты ведь вообще ни хрена не смыслишь в политике. Как ты можешь здраво рассуждать, если все твои занятия сводятся к стирке белья за своим крысёнышем, да ублажению своего муженька-алкаша?
– Йозеп, прекрати, хватит, не до тебя сейчас. И так не видишь, что в стране творится? – вмешалась сестра Йозепа – Айра, худощавая низкорослая брюнетка восточноевропейской наружности. Одета она была в потертые джинсы двухлетней давности и старый коричневый свитер, явно на два размера больше. Впрочем, это её обычная одежда, другую она и не носила. – Потерпи еще немного, быть может всё ещё изменится.
– А, по-моему, всё как раз-таки очевидно, – настаивал Йозеп. – И то, что говорит Мирьям, полная хрень. Нет никакой политики запугивания. Вспомни, что было в 2016 году. Точно такая же ситуация. Все тогда ставили на победу Хилари Клинтон, ее поддержали в 18 штатах, включая и Вермонт. Вермонт всегда чтит свои традиции и голосует за демократов.
– А в итоге выбрали этого недалёкого ума старикана, – выразилась Мирьям и сразу же пожалела, что вообще решила продолжать этот бессмысленный спор, да и ещё с человеком, который ей был неприятен. И чувство то было взаимным.
– Ну и идиотка же ты! Впрочем, я не удивлен. Трамп был нормальным мужиком. И политик он хороший. Не многие после победы выполняют свои предвыборные обещания. А он был в числе тех, кто сдержал слово.
Мирьям хотела было возразить, но репортер из телеканала «NBS» в очередной раз выступил со своей речью:
– Уже совсем немного времени осталось, до вынесения окончательного результата выборов. Буквально несколько секунд назад нам сообщили из комиссии «Fox News», что Оклахома и Арканзас поддержали Нормана Хинтона из Демократической партии. Похоже, это означает, что Норман Хинтон станет сорок шестым президентом Соединенных Штатов.
– Нет, Господи, я не могу это слышать, – взвыла Мирьям, нервно покусывая свои и без того сломанные от ручной стирки ногти.
«Да, похоже, что это конец», – подумал Йозеп, отложив бутылку пива в сторону, пить было уже не в радость. О конце света говорилось в священном Писании. И вот, видимо, апокалипсис уже наступил.
* * *
– Это уже не первый раз, когда очевидный выбор на деле оказывется вовсе не таким уж очевидным. Остались считанные минуты до разглашения результата. Напомним вам, что ещё семь штатов не определились с выбором. Говорить пока ещё рано, но, похоже, что уже с большой вероятностью можно сообщить, что сорок шестым президентом США станет Норман Хинтон, – резюмировал диктор из телеканала «CNN».
– Да, это самый лучший день в моей жизни! Вы слышали это?! – Джеймс Росс радостно вылетел в коридор, раздвинул дверцу шкафа, достал небольшую подарочную коробку и вынул бутылку шотландского вина, который приберег на особый случай. И сегодня был тот самый случай, ведь сегодня день, который должен изменить ход истории.
Вернувшись в гостиную, он открыл штопором бутылку и разлил красноватого цвета напиток по бокалам. Ханна раздала бокалы Дилану и Камилле.
– Так выпьем же за это, за светлое будущее. За новую Америку! – произнесла тост Ханна и осушила бокал.
– К черту весь мир, к черту всех! Наконец- то Америкой будет править человек, который выведет нашу страну на новый уровень. Который вернет Америке её былое величие! Который не прогнётся под натиском этих выскочек из Европы! – резюмировал Джеймс.
Осушив до дна бокалы, они принялись дальше наблюдать за репортажем.
– Думаешь, Хинтон сможет выполнить свои предвыборные обещания, не развязав при этом национальную или религиозную войну? Или того хуже, не развязав гражданскую войну? – Дилан всегда старался придерживаться консервативных взглядов, его трудно было переубедить. Джеймс же настаивал, что великие свершения требуют радикальных перемен.
– Ну конечно же, мой дорогой друг. Конечно же сможет. Я не уверен, что люди легко примут все эти перемены, но по крайней мере уже при нашей жизни путь к успеху будет проложен. Люди должны осознать, что это все вынужденная мера. И выборы на пост президента Хинтона это подтвердят. Люди хотят перемен, но они боятся. Они ни за что не сдвинутся с места, пока кто-нибудь их не подтолкнет.
– Тише, мальчики, все пропустите, – вмешалась Ханна. – Осталось совсем чуть-чуть. Ещё рано праздновать победу.
– Вот тут не поспоришь, – согласился Дилан и скрестил руки возле лица.
Между тем волнение все нарастало. Джеймс уже готов был уйти в отрыв, но на секунду он представил, а что же будет, если остальные семь штатов не поддержат Хинтона? Что тогда? В выборах победит Ридли Харвут? Снова у власти окажутся республиканцы? Как минимум четыре года просиживать штаны, когда можно было заняться делом? Ну уж нет, такого допустить нельзя. Сегодня будет положен конец многолетнему застою.
– Вот-вот, сейчас уже скажут, – сообщила Камилла и прибавила громкость телевизора.
Джеймс уселся на диван, между Ханной и Камиллой, прижал руки к лицу, глубоко выдохнул, поправил волосы. Алкоголь стал приятно теплить в желудке, но волнение всё ещё присутствовало.
– Это один из самых важных дней в истории нашей страны. Миллионы людей по всей Америке наблюдают у экранов телевизоров в ожидании окончательных результатов. Вирджиния также сообщила о результатах выборов. Нетрудно догадаться, что лидирует Норман Хинтон…
За Америкой светлое будущее.
* * *
– …мы продолжаем наблюдать за результатами выборов. Оставайтесь с нами, – закончил репортёр.
Йозеп вытер потные руки об кофту. Несколько дней он молился, чтобы победу на выборах одержал республиканец, но теперь, казалось, что мольбы его не были услышаны. Однако ещё была надежда. Больше всего его, как и всех американцев, волновала неопределённость, это тягостное чувство, что давило изнутри.
