Эта книга была написана методом «автоматического письма». Если читатель не знает, что это такое, я поясню. Существует 2 варианта подобного метода:
– Ты берёшь ручку в свою левую руку, олицетворяющее некое «иное начало», чтобы растождествить себя с этим «началом». Таким образом, тебе будет легче входить в контакт с тем или «иным началом» и получать от него информацию.
– Ты не меняешь руку и пишешь той рукой, какой привычна, но в момент письма входишь в некий транс и считываешь информацию.
Когда, выйдя из своего трансового состояния, ты начинаешь читать всё, что было написано «тобой», вдруг понимаешь то, что в реальности, будучи «в своём уме» ты не могла, совсем не могла написать подобное.
С помощью этих методов ты можешь входить в контакт со своей «Высшей Сущностью», своим «Внутренним Я», или ещё с кем-нибудь.
Что касается меня, я использовала второй способ, потому что именно этот способ был больше приемлем для меня.
Написав книгу о Мэриллин Монро по её личной просьбе, в какие-то моменты, когда мой ум был спокоен, до меня доносились «обрывки иных мыслей».
Мне было очень трудно сосредоточиться на себе, поэтому не выдержав подобного внутреннего напряжения, я, набравшись смелости, наконец, спросила:
– Кто ты? Назови своё имя.
– Джина Давишвили, – услышала я, – Да, я Джина Давишвили. Я умерла, я лишилась своего тела, но сейчас я разговариваю с тобой, потому что ты – отличный канал для того, чтобы я могла передать людям своё послание.
– А разве ты не ушла? – спросила я.
– Нет, я не могу уйти, мой дух присутствует всё ещё в околоземном Пространстве и будет присутствовать там до тех пор, пока я не скажу то, что хотела и должна была сказать. Иначе дух мой не успокоится, и миссия моя не будет завершена. Это так, поверь мне.
Услышав это, я беспомощно опустила руки.
– Я устала! Как Вы не понимаете, Джина, я так устала, что вообще не в силах что-либо писать, я истощена после общения с Мэриллин.
– Почему? – был вопрос.
– Входя в контакт, я чувствую напряжение той души, с которой общаюсь. Я понимаю все проблемы и страдания этой души, а это трудно. Очень трудно, я больше не могу выдержать подобное.
– Я понимаю, – ответила Джина, – я обещаю, что не стану обременять тебя. Я знаю, у тебя сейчас иные планы, ты работаешь над другой книгой о кристалле Земли, поэтому закончи сначала работу над ней. Я терпеливо подожду. Это терпение стоит того. А после того, как ты завершишь свою предыдущую работу, вернись к данной книге. Обещаю, я не стану подвергать твою душу во время этого «общения» напряжению. Книга дастся тебе легко, а я до конца выполню свою миссию и уйду на свой уровень.
– Какой уровень? – спросила я.
– Он очень далеко, и мне трудно его описать, но скажу одно, мне необходимо долго совершенствоваться, это непростой Путь. У каждого свой Путь. Так ты согласна?
– Можно мне подумать? – спросила я.
– Да.
Так родилась эта книга, спустя какое-то время я вернулась к Джине, чтобы выполнить то обещание, которое успела ей дать.
Во время написания предыдущей книги моё общение с душой Джины продолжалось, я получала от неё информацию, которую набрасывала в своём черновом блокноте. С Мэриллин Монро было иначе. Там записи шли спонтанно.
– Это для того, чтобы ты не истощалась, – пояснила Джина чуть позже после того, как часть блокнота была написана.
Джина читала мне свои стихи, сквозь Пространство я «видела» её картины, а когда нашла их на странице интернета, то была искренне удивлена, потому что они очень напоминали то, что я «видела».
– Ты всё ещё не веришь, что общаешься со мной, – как-то раз сказала мне Джина, – Но не переживай, когда ты прочтёшь то, что написала твоя рука под «мою диктовку», ты поймёшь, что всё это было написано не тобой, тогда ты поверишь.
В процессе работы над книгой, я поняла, что душа этой женщины очень страдала при жизни, она старалась ослабить ту глубину боли, которую испытала она и продолжала испытывать после своей смерти, но несмотря на это, я всё равно чувствовала, я ощущала всю глубину этих страданий.
– Я не хочу, чтобы моё состояние передавалось тебе, – однажды сказала мне душа Джины, потому что ты долго не выдержишь.
– Это невозможно, – ответила я ей, – я – не робот. Я – «живой канал», который ты, быть может, так долго искала. Если я не войду полностью с тобой в контакт, не испытаю всю ту боль, которую ты испытывала и продолжаешь до сих пор испытывать, читающие эту информацию, не воспримут, а это важно, очень важно, чтобы они восприняли. Разве не так?
– Я согласна с тобой, – ответила душа Джины.
Глава 1. «Отголоски моей жизни»
«Ты ушёл, унося звуки песни,
и теперь не зови, ты ушёл.
Но, ведь, были мы вместе
В песне нашей любви,
были вчера ещё рядом.
Разгорался уголёк
Но как сегодня ты далёк.
Знаю, любил,
Знаю, берёг,
Это был Жизни первый урок.
(Джуна Давиташвили, 1990 г.)
……..
….Я, Джина Давишвили. Моего отца, иранца по происхождению звали Ювашем (в колхозе он числился в качестве Саркисова, так было проще называть), однако я точно знаю, что его настоящая фамилия была Сардис.
Родилась я 22 июля 1949 года в селе Урмия Краснодарского края, житнице России (тогда ещё Советского Союза). Кстати, о моей матери мало что известно, но скажу одно – она была потомственной казачкой, и звали её Анной Григорьевной.
Многим при моей жизни бросался в глаза мой резкий характер, меня даже называли «несносной гордячкой». Да, казачки такими и бывают, гордыми, крепкими, ни за что не пойдут на поклон, даже если их жизнь зависит от какого-то очень важного и авторитетного человека. Я никогда бы не унизилась. Гордость и где-то самоуверенность – черта, унаследованная мной, как от отца, так и от матери, так что удивляться не приходится.
Я училась в Ростове в медицинском техникуме, а когда окончила его получила распределение в Тбилиси. До этого училась, вернее, поступила и проучилась совсем недолго в Ростове в техникуме кино и телевидения. Но я бросила его, почувствовала как-то сразу, что не моё это; на телевидении я и так очутилась без техникума, просто следовала я не по «обходным» дорогам, а напрямую, будто, чутьё какое-то вело меня.
И вот Тбилиси стал одной из моих «узловых станций» судьбы. Там я познакомилась с Виктором Ираклиевичем Давишвили, и мы как-то очень быстро поженились.
Любила ли я своего мужа? Не знаю. Сама не могу ответить себе на этот вопрос, хотя при жизни многократно задавала его себе. Отвечу так: а многие ли женщины любят своих мужей, даже живя с ними одной семьёй и имея детей? Вряд ли. У меня были свои причины выйти замуж за Виктора. Хотелось закрепиться в этом красивом городе, в который я была по-настоящему влюблена.
