Глава первая, из которой читатели узнают, с чего все началось
Привет, меня зовут Лана. Вот уже десять лет я работаю проводницей пассажирских вагонов. За эти годы произошло много событий. И смешных, и трагичных и романтичных…Многие слышали фразу «романтика железных дорог», но лишь единицы могут дать ей объяснение. Я не буду этого делать. Я напишу про свою «романтику». Или, скажем так, о романтике изнутри.
Привела меня в железнодорожный лицей большая любовь и нехватка знаний. После окончания школы я дерзнула поступать в Юридическую академию, но начались бардачные девяностые, и платить за поступление нужно было неимоверную сумму, а взять ее было негде. После провала на экзамене, я ехала в трамвае и ревела от обиды на весь мир. Жалость к себе любимой переполняла, жизнь, казалось, остановилась, и я увидела мир, какой он есть на самом деле. Если у тебя нет средств на осуществление планов, иди по обочине жизни.
Старшая сестра работала проводницей и предложила мне тоже встать на эту стезю, но я от обиды чуть не захлебнулась. Чтоб я, да в проводники?! Я видела себя только в одной роли – роли прокурора. Я хотела бороться с преступностью беспощадно! Мне, казалось, что я могу перевернуть весь мир, ведь так нас учили в школе.
Потерявшая себя, с надломом внутри, я не жила, а ждала чудо, но ничего не происходило и постепенно я смирилась и стала оглядываться вокруг. Это был первый урок жизни и надо делать правильные выводы, думала я. Нужно идти дальше. Я попыталась устроиться на работу в милицию, дошла до полковника, но мне было семнадцать лет и я получала отказ за отказом. Знакомые сестры советовали не терять год, а поступить хоть куда-нибудь учиться, а на следующий год повторить попытку поступления. Об этом я думала, но не знала на чем остановиться.
Было лето, дома сидеть не хотелось, и я ездила иногда с сестрой в поездки по пригородному маршруту. Я помогала ей проверять билеты, совала свой нос, куда только возможно, интересовалась буквально всем. У меня появился новый круг общения. Я подружилась с поездной бригадой и многими милиционерами, которые сопровождали состав. С ними мне было вдвойне интересно, потому что я умела многое и общалась с ними почти на равных. Меня задевало, что просто отслужив в армии, любой парень мог запросто пойти работать в милицию, а меня не взяли из-за моего юного возраста.
Однажды на посадке я познакомилась с помощником машиниста. Он пригласил меня прокатиться на тепловозе. Теперь это кажется невозможным, а тогда во всеобщем бардаке, нам никто даже не сделал замечания. Я еле уговорила сестру, чтобы она отпустила меня. В юбке я поднялась в тепловоз, прошла сквозь орущее шумящее чрево машинного отделения и оказалась в кабине машиниста. С восторгом в глазах я смотрела на дорогу и старалась не шевелиться. Кругом был мазут и с непривычки шум двигателя просто оглушал. На помощника я уже не смотрела. Все мое внимание было приковано к машинисту. Управлять такой махиной! Паша, так его звали, работал в одну смену с сестрой, и мы стали часто видеться. Мое пребывание в тепловозе стало естественным и ни у кого не вызывало вопросов. Я сидела рядом с Пашей, поднимала глаза и видела, что он очень нервничает. Сидеть приходилось очень близко и от этого я испытывала непонятное волнение. Он учил меня водить тепловоз. Я была способной ученицей. Вскоре на некоторых участках дороги я могла уже самостоятельно управлять этой махиной. Восторгу моему не было предела! Паша прикасался ко мне все чаще, руки становились все смелее и я сама не заметила, что стала делать тоже самое. Я нарочно прижималась к его горячему телу и его жар передавался мне. В кабине и так стоит жара из-за работающего двигателя, а так совсем было одуряюще душно и от этого кружилась голова. Запах мазута преследовал меня даже дома, я, наверное, пропиталась им насквозь. Стоит ли удивляться, что скоро мы на конечных станциях целовались как безумные. Паша был взрослым мужчиной, а я семнадцатилетней дурочкой, он казался мне олицетворением мужества и я, естественно, в него влюбилась. Он рассказывал много историй (а ему было что рассказать) и уже через месяц я жить без него не могла. Сестра с недоверием отнеслась к его ухаживаниям и следила за каждым моим шагом.
Но как-то нам выпала возможность остаться дома наедине. Тогда я впервые узнала, что такое мужская страсть. Он буквально сорвал с меня одежду, целуя так, что у меня помутился рассудок. Он издавал рычащие кричащие звуки, одновременно расстегивал штаны, ласкал меня, и я чувствовала себя тряпичной куклой, которую используют в своих похотливых желаниях. Когда он вошел в меня, член его, казалось, уперся мне в желудок. Кроме боли и стыда за происходящее, я ничего не испытала. Но, когда мы оделись, он снова стал нежным и ласковым. Вскоре происшедшее стерлось из моей памяти. Наверное, так и должно быть, думала я.
Однажды я поехала с ним на работу в ночную смену. Когда мы приехали на конечную станцию, у нас было время, чтобы уединиться. Он провел меня в другую секцию тепловоза и там вместо дежурных поцелуев, стал раздевать меня. К тому времени он полностью подчинил меня себе, и я послушно стягивала трусики. Он делал со мной невероятные вещи, и от его ласк я возбудилась так, что совсем не понимала, где нахожусь. Он закрывал мне рот одной рукой, а другой вставлял член. Острое наслаждение пронзило меня и вскоре я почувствовала горячую струю спермы на животе.
– Ты сводишь меня с ума. Ты такая страстная.
Мне было приятно это слышать, но услышать хотелось другое, однако слов любви он мне не говорил. Все мои мысли были о нем, страсть и в самом деле переполняла меня. Любовь и секс смешались во мне. Хотелось видеть его постоянно. Хотелось, чтобы он прикасался ко мне постоянно, он дарил мне море удовольствия. Безумная эйфория накрыла меня с головой. Тот самый первый раз, который ты потом всю оставшуюся жизнь пытаешься повторить. Кто-нибудь это смог?
