Я всегда смотрел на него с завистью. Мне казалось, что его жизнь такая красочная и насыщенная, а самое главное, беззаботная. Будто ему всё доставалось проще простого. Как щёлкнуть пальцами и иметь всё, что захочешь. Дорогую машину, огромный особняк в престижном районе, шикарную девушку. Я будто открывал модный журнал и смотрел на глянцевые картинки, где главным объектом обожания всегда был именно он. В идеальном костюме, с платиновыми запонками и аккуратной причёской. Он почти всегда смотрел на меня как на мусор. И жизнь, которая постоянно тыкала меня лицом в грязь, казалась ещё более убогой, если думать о его успехах. Скользкий, кичливый и совершенно аморальный тип, коим я его всегда считал. Я говорю о своём начальнике – Джо Уоллене. Его кабинет находится напротив моего. Сейчас я смотрю, как люди проходят мимо туда-сюда, даже не замечая его дверь, которая отныне заперта для нас. Ведь ровно неделю назад он повесился прямо на своём рабочем месте. И вот парадокс – я думаю о том, что это произошло не просто потому что ему не понравился утренний кофе. Теперь я догадываюсь, в чём была причина. Но чтобы понять всю суть и мораль этой истории, нужно заглянуть чуть глубже. В самое начало…
***
Моё детство, как и детство большинства из мальчишек, живущих в пригороде, проходило там же. Жили мы небогато. Семья из четырёх человек, которые всегда находили, чем себя занять. У меня было много друзей, я ценил время, проведенное с отцом, стремился к чему-то большему и мечтал о том, что когда-нибудь буду жить в большом городе. Днями напролёт я трудился, не покладая рук, мыл лошадей, кормил скот, убирал сарай, разгребал погреб или делал другие дела по хозяйству, а вечером спешил заняться своими интересами. Это были прогулки по полям, купания в прохладном озере, рассветы в хлеву. Тогда мне казалось, что я абсолютно и по-детски счастлив. Но чем старше я становился, тем сильнее мне хотелось уехать оттуда. Что-то внутри меня никак не желало мириться с такой реальностью. Я выдумал себе жизнь, которой не существовало, но искренне в неё поверил и начал добиваться. Даже если с самого начала знал, что шанса у меня не было.
Как только мне исполнилось восемнадцать, и я закончил школу, то сразу переехал в Нью-Йорк. С пустыми карманами и мешком амбиций за спиной, но и этого мне было достаточно, ведь я в себя верил. Сначала меня ждало поступление в университет и обучение на «Бизнесе и экономике». Я сделал это по государственной программе, благодаря экзаменам и оценкам, не заплатив при этом ни цента. Я подрабатывал вечерами в ближайшем баре, зарабатывая на питание. Жил в общежитии и отказывал себе буквально во всём, чтобы продержаться и получить высшее образование. Так начиналась моя взрослая жизнь. Родители осуждали это, но я шёл вперед, несмотря ни на что. Мечтал чего-то добиться и никого не слушал.
После окончания меня ждало трудоустройство в той самой компании, в которой я работаю по сей день. Это был выигрышный билет, как я думал. Я надеялся достичь таких высот, которые сделали бы из меня известного процветающего магната, но как же я, мать Вашу, ошибался.
Все эти мечты так и остались мечтами. Очень скоро я понял, что без связей и денег в этом мире невозможно чего-то добиться. Сколько бы я не трудился, задерживался, клал хер на себя ради работы, никто ничего не замечал. Будто всё это было в порядке вещей. Руководству не нужно было видеть перед собой умных трудящихся сотрудников, им нужны были роботы, которые молча выполняли муторную монотонную работу. Рвения и самопожертвование оставались незамеченными. И всё чаще не вызывали во мне ничего кроме усталости и ненависти к самому себе.
Когда к нам пришёл тот парень – Джо Уоллен, причём сразу после университета, у меня начал дёргаться глаз. Его посадили на должность начальника практически сразу. «Просто повезло», – как он изъяснялся. Но самым главным было то, что он ничего не делал для этого. Вообще ничего. Его не интересовали перспективы компании, усовершенствование работы, развитие личных качеств. Он всё рабочее время тратил на себя и свои «хотелки». И очень скоро я понял, что именно такие люди правят нашим обществом. Безмозглые, самонадеянные и совершенно недальновидные. В его поступках не было логики, а унижения, которым он нас подвергал не стоили того, чтобы держаться за эту работу, но мы держались. Как обычно и бывает. За стенами этого офиса он, вероятнее всего, и за людей-то нас не считал, и это было неприятно, но всем не угодишь.
Я терпел. Старался абстрагироваться и терпел, но из-за всего этого становился замкнутым скучным снобом, который всё чаще читал книжки и совершенно никуда не выбирался по выходным. Так моя жизнь стала похожа на бесконечную рутину, и я забыл о мечтах и целях, которые ставил перед собой, потому что отныне считал их недостижимыми. Невозможно верить в себя, когда перед тобой люди, которым досталось всё на блюдечке с голубой каёмочкой. Не исполнив и малую часть того, о чём грезил, я сдался и просто плыл по течению, пока вдруг не случилось нечто странное. То, что я мог бы назвать настоящей мистикой или даже чем-то поинтереснее этого…
***
Ровно три месяца назад я, как обычно, ждал своего отпуска, выжимая из себя последние соки на ненавистной работе. Мне уже ничего не хотелось. Только бы поскорее вкусить жалкие три недели свободной жизни, после которых меня неизбежно ждало продолжение этой вакханалии. Поэтому я вальяжно развалился на кресле и игнорировал звонки клиентов, представляя, что я нахожусь не здесь. Моё выгорание достигло апогея, если можно так выразиться. Мысленно я горел заживо, но почти никто не замечал этого, кроме…
– Ответь уже, я разрываюсь! – рявкнул на меня мой сосед Майк. Я недовольно покосился на него, потому что витал в облаках после новостей о суициде Джо. Я был слишком чувствителен и напряжен. Мы работали в одной из брокерских фирм Нью-Йорка, но в последнее время работа не приносила больших денег и уже тем более удовольствия, а всё больше топила в проблемах и неурядицах. Однако с Майком мы дружили уже долгие годы. Из всех моих коллег, именно он был самым адекватным и если бы не наши вечные пранки друг над другом, я бы вероятно здесь не выжил.
– Барнс слушает, какой у Вас вопрос, – безжизненным голосом произнёс я, подняв трубку. Какая-то женщина начала тараторить и срываться на меня мерзким писклявым голосом, от которого у меня закладывало уши. – Минутку. Я проверю. Мне жаль, что Вы потеряли активы, но…Мисс? Можете не кричать на меня, дайте мне минуту, пожалуйста!
Работа здесь – сплошной отстой. Вечные крики, обвинения, скандалы. Иногда я хотел уйти вслед за Джо. И это у меня ещё не было прекрасной квартиры, девушки и дорогущей тачки.
