***
Мне было семнадцать, когда моя жизнь разделилась на «до» и «после». Я училась в десятом классе и жила в Санкт-Петербурге. Обыкновенная жизнь обыкновенной школьницы, скажете вы и будете правы. Во всяком случае до того момента, как я встретила его, всё было действительно обыкновенно. Однако тогда всё казалось проще, чем сейчас, и я была другой. Во всех смыслах. Воспринимайте, как хотите, но в этой фразе непростой контекст. А какой именно, вы узнаете чуть позже…
***
– Не понимаю, чем тебе не нравится. Красивое ведь платье…
Это моя мама пытается убедить меня в том, что её вкус лучше моего. В мягкой форме, потому что иначе со мной не работает. Я слишком, как это говорится, строптивая. Но, в то же время, я прислушиваюсь. Ведь мы с мамой на «одной волне». Она старше меня всего на восемнадцать лет, ей тридцать пять, и она госслужащая в одном из органов исполнительной власти. У неё юридическое образование, и я хочу получить такое в скором времени. Я не отличница, но не глупая. Троек в аттестате у меня, скорее всего, не будет, что уже немаловажно для поступления, ну и конечно ЕГЭ, которым меня все пугают, и от этих разговоров меня уже подташнивает.
– Нет, мам, я надену своё, ладно?
Приходится увиливать, но дело в цвете. Ненавижу оранжевый. Кто вообще носит оранжевые платья? Я лучше надену толстовку и джинсы, хотя обычно предпочитаю одеваться консервативно.
Каждое утро я встаю в 6:30 утра, немного крашусь, хотя мама говорит, что моя естественная красота бросается в глаза. Отца у меня нет, точнее, он бросил маму, когда узнал, что она беременна, хоть и был на порядок старше, но испугался ответственности за молодую девочку, ведь она забеременела мной как раз в том же возрасте, что и я сейчас, по сути, ещё не окрепшей школьницей. Мама говорит, что внешне я похожа на него, но она ни разу не показывала мне его фотографии, и от этого мне порой становится тоскливо. У меня есть веснушки, я не очень высокая, но главной моей особенностью служат глаза и, как говорит моя подруга Мира, брови. Это немного странно, но я и сама это знаю. У меня гетерохромия. Один глаз карий, другой зелёный. Выглядит интересно, хоть в детстве я немного комплексовала из-за этого. Не поверите, какими дети бывают жестокими. Однако со временем я это переросла.
Наша школа в целом ничем не отличается от остальных, я учусь здесь уже три года, и в принципе всем довольна. Хорошо, что мне удалось встретить человека, с которым я могу регулярно общаться. О ней я уже сказала, но на самом деле говорить можно бесконечно, потому что мы крепко дружим. Мира намного сильнее меня. По характеру, образу жизни. Я держусь за неё как за спасительную соломинку. Она с недавнего времени занимается хореографией, и я пытаюсь подстроиться под её плотный график, но так даже лучше. Я больше времени провожу за учебниками, иначе неизбежно скатилась бы вниз по учёбе, ведь довольно часто витаю в облаках. Вымышленный мир нравится мне гораздо больше настоящего.
Но сегодня Мира позвала меня на свой отчётный концерт, как раз поэтому я стою перед зеркалом уже полчаса и не могу привести себя в порядок. Надену красное…
– Ник, а это? – мама тянет мне аккуратное шифоновое платье цвета морской волны, и я мысленно возвращаюсь в тот самый день, когда купила его. Это было почти полгода назад, но я так ни разу его и не надела. Забросила в шкаф и забыла. Так глупо. Но вот и повод показать его Мирке.
Через полчаса целую маму и выхожу из квартиры в нём и туфлях на невысоком каблуке. Каштановые волосы вьются до самой поясницы, но как только я оказываюсь на улице, меня окутывают мурашки. На улице сентябрь, мне казалось, будет тепло, но сегодня как назло всё небо затянуто, а я даже не удосужилась выглянуть в окно перед выходом. Хорошо, что за мной заехала тётя Миры – Наталья Александровна, которая регулярно подвозит нас до школы, потому что именно в тот самый момент с неба начинает лить как из ведра.
– До концерта полчаса, ну надо же какой ливень, – удивляется тётя Наташа, рассматривая хмурые тучи. Я слышу звуки автомобильных дворников и снова проваливаюсь куда-то в свои мысли. Скоро экзамены, по-хорошему мне бы заняться подготовкой. Подумаю об этом завтра…
Когда её машина паркуется возле культурно-досугового центра я пробегаю мимо толпы ребят, что стоят возле входа и курят. Наталья Александровна плетётся сзади, пытаясь открыть зонт, который, как назло, заклинило. Поскальзываюсь. Чёрт возьми. Обычно я не ругаюсь, но сегодня сильно нервничаю.
– Бл… – вылетает из моего рта, и я ощущаю, как чья-то рука подхватывает меня сбоку. Слава Богу, я остаюсь на ногах. И уже поворачиваю голову, чтобы поблагодарить тётю Наташу, ведь почти уверена, что это она сберегла меня от позорного падения у всех на виду, но вижу совсем не её. Карие глаза смотрят на меня из-под капюшона, пока я замираю. Такие красивые, что на секунду перестаю дышать.
– Аккуратнее, – говорит хриплый голос, вынуждая меня застыть на месте. Я уже где-то его видела, точно видела, только вот не помню где. Но поскольку не могу проронить ни слова, стою как истукан и смотрю на него, пока Наталья Александровна не подгоняет меня сзади.
– Идём, идём, Ника. Мы и так опаздываем.
Семеню за ней маленькими шагами и теряю нить с реальностью. Мира выглядывает из-за плотной шторы на сцене и машет нам, когда мы садимся в зале. Через минут десять гаснет свет, и нам представляют конкурсантов. Я слышу, как сзади ругается какая-то женщина. Голос знакомый, я поворачиваю голову и вижу Таисию Леонидовну – учителя русского языка из нашей школы, которая шипит на парней, что толпой заваливаются на задние кресла. Это одиннадцатый класс. Неужели их привели на концерт посмотреть представление? Как это тупо. Словно под прицелом. И главное, зачем? Наполняемость зала и без того высокая. Я оглядываюсь, изучая окружающих, и на секунду вновь застываю, когда вижу, что он смотрит на меня, вальяжно развалившись на соседнем кресле от Димки Перевалова. Его я знаю не понаслышке, ведь Мирка от него буквально тащится. А я даже не понимаю, что она в нём нашла. Тощий, высоченный и абсолютно аморальный. Да и парень слева не внушает доверия. Только вот я его не знаю. Совсем.
– Ника, ну ты где там, смотри, – зовёт меня спутница, и я отворачиваюсь. Впервые вижу такой навязчивый взгляд. Прожигающий во мне дыру. Я сижу спиной и всё равно чувствую, что он продолжает смотреть на меня. Моё платье слегка промокло и это вызывает дискомфорт, потому что непослушная ткань липнет к коже. Мне приходится собрать волосы и убрать их на одно плечо, чтобы хоть немного проветриться. И вот на сцену выходит Мирка. Я громко хлопаю и практически взвизгиваю, пока она смеется. Наша дружба многим кажется странной, но я готова поддерживать её, даже если при этом выгляжу глупо. Так же как и она меня.
