1.
Зима – не время думать о начале.
Но, сбросив пух
непраздничных одежд,
мы и весны
почти не замечали,
как тают горы скомканных надежд.
Чего же мы хотим на самом деле
от новых вёсен,
жизни и друзей?
Нет ни ручьёв,
ни солнечной капели
Переживёт ли вечность Колизей?
Он, нас своим бессмертием пугая,
не заслужил
покойной тишины,
свободы
от зазубренного края
и ожиданий Воли у стены.
Цепочка дней и к дому и от дома.
Всё меньше с кем-то
хочешь говорить.
А дождь идёт
под звуки метронома,
и ускользает шёлковая нить.
Мне от дождя укрыться будет нечем,
пока не станут
день и путь ясней.
Взвалив луга цветочные на плечи,
вновь по апрелю МАЯться весне.
Тороплюсь по декабрьским лужам.
Сквозь сугробы спешу в январе.
В феврале укрываюсь от стужи.
Не играю в снежки во дворе.
Я зимою дрожу от озноба,
от колючей метели бегу.
Королевы бесчувственной злоба
теплоту утопила в снегу,
отбирая все силы для действий,
ледяного порыва укус…
Жду прогноза вечерних известий,
что зима повернула на плюс.
Только в грязном снегу утопая,
про себя продолжаю ругать,
что погода стоит «никакая»,
потому что привыкла страдать.
…………….
Но случается, греет суконце.
Меня радует белая «стынь»,
когда абрис озябшего Солнца
украшает небесную синь.
Вдруг Судьба за подарки осудит?
Провожая ещё один год…
НОВЫМ СЧАСТЬЕ, конечно, НЕ БУДЕТ,
Слишком много тревог и забот.
СОХРАНИТЬ бы мне СТАРОЕ СЧАСТЬЕ,
я, крестясь, узелки тереблю,
с кем делила весну и ненастье,
тех, кого я любила, люблю.
Бесконечно, боясь телефона,
обходя вкруг всех чёрных котов,
ЧИСТОТОЙ КОЛОКОЛЬНОГО ЗВОНА,
ОЧИЩАЯСЬ ОТ МРАЧНОСТИ СНОВ,
избавляя себя от вопроса,
чтобы снова чего-то не ждать…
Счастье девушкой простоволосой
незаметно мелькнуло опять.
Дуют предчувствия с Севера.
Холода строгая власть.
В волны душистого клевера
хочется летом упасть.
Лечат простуду припарками.
Душу хочу я согреть,
а с поцелуями жаркими
в клевере и умереть.
Но умереть не навовсе, нет.
Дней для желания рать,
чтоб до унылости осени
счастья часов не считать.
Примет молитвы гостиная
Вдруг снизойдёт благодать?
Ночь новогодняя длинная.
только б успеть загадать…
Декабрь плакать
продолжал, и слякоть
с подругой «хмарь»
сбивали календарь.
Игра природы,
шалости погоды,
с детьми стишки.
С игрушками мешки
снимая с полки,
наряжали ёлки.
Но ёлки вряд
ли нравился наряд.
Не зная боли
незавидной роли
зелёных муз
с безвкусицею бус,
она дрожала,
но не возражала,
держа шары
и цепи мишуры.
Куранты били
словно говорили:
«Всё хорошо…».
И робкий снег пошёл.
Безграничные снежные дали…
Здесь придумали время чудес.
Покутили опять, погуляли
(«эх!») с весёлым азартом повес.
Отшумевшего праздника звуки
с понедельника и до среды.
……………………………….
Вот метель куролесит от скуки,
заметая деяний следы.
Наконец раздарили подарки.
Загадали желание в ночь.
……………………………….
От свечей новогодних огарки,
что пытались нам в этом помочь…
Растворяли записки в бокале,
и серьёзными были черты,
и под звуки курантов глотали
мы обрывки заветной мечты.
Век детьми притворяются люди,
ритуал соблюдая: «А вдруг….».
…………………………….
Но будильник нас к жизни разбудит
своё знающий дело «пастух».
Дня ушедшего на тротуарах
перепутано столько следов!
Обнимаясь, счастливые в парах
наступали на снежный покров,
и частили сапожками дети,
и цепочка шагов стариков.
Растворяясь в неоновом свете
снег закроет узор от коньков.
Чистотой наполняются скверы,
принимая зимы естество.
Мир светлеет от снега и веры.
А как тихо вокруг…
Рождество….
Отпустила Крещенская стужа.
На поддёвку приладив кушак,
по январским сугробам и лужам
в одиночестве бродит душа.
Откусив залежалую сушку,
но держа горделивую стать,
закадычную ищет подружку,
хочет ей обо всём рассказать.
Ведь не сможет на званом обеде,
своего не утратив лица.
Как легко в задушевной беседе
открывать свою жизнь до конца!
Шла дорогою этой когда-то,
след былого пути уловим.
Нелегко босиком по накату,
по зарубкам шагая своим…
Закоулками тихо блуждая
свою тайну не в силах хранить
………………………………
…, и стоит перед «но» запятая.
будто кем-то оборвана нить.
Наполняя любовью до края
каждый час свой и каждый свой день,
беспокойна душа: «А права ль я,
за оградой ломая сирень?».
А дорога навстречу катится,
снег лежит какой-то поношенный,
вдоль деревья стоят каракатицы,
словно кошки в прыжке взъерошены.
Не достанут когтистой лапою.
Что ж бояться кошачьей ярости?
Дождь январский не к месту капает,
предвещание долгой старости.
Блики
тоже не вечных
странников
помогают
собраться с мыслями.
Без уюта
домашних драников
в своем множестве
так бессмысленны.
На Земле только
игры брачные,
люди здесь
выполняют миссию.
имена звёздам
всем назначили,
чтобы звёзды
от них зависели.
Ты расспроси меня о погоде на святки.
Наш диалог будет длиться какое-то время
и без игры с моим самолюбием в прятки,
когда ощущаешь каждой минуты бремя
Вдруг расскажи о планах своих на лето,
какие тебя волшебные ждут страны.
Я, глобус вращая, увижу легко где это,
под песни метели придумывать сказки стану.
Дожди в январе преградой для грёз зависли.
А зимние дни в своём побегут режиме.
Не проговаривай вслух обо мне мыслей,
ведь даже свобода не сделает нас чужими.
Мелкий дождь несносен.
Птиц оседлых стая.
На исходе осень.
Первый снег растаял.
Птичьи разговоры
о заботах вечных.
Воробьи, как воры,
лазают в скворечник.
Гордая голубка
с кочки и на кочку.
Пёрышки – не шубка,
трудно в одиночку.
Мокрые дорожки.
Уступив вороне,
склёвывает крошки
прямо у ладони.
***
Не смотри
на собаку
с ласкою,
ведь она
с игрой не знакома.
Просто так
заглянул ты
в глазки ей,
и проводит тебя
до дома.
Нет предела
собачьей
радости
Обрела, наконец,
хозяина.
За тобой пойдёт
не за сладости,
даже если
твой дом —
окраина.
И хвостом уже,
как пропеллером,
или, как у машины,
дворники.
Будет место,
почти уверена,
рядом
с дверью
на мягком
коврике.
Дом хозяина
уже ближе ей.
У подъездов
разбиты
лампочки.
Дверь захлопнулась,
и обиженной
приносить
не придётся
тапочки.
