Дорогие читатели, эта книга – сборник рассказов о любви, если говорить уж совсем просто. На самом деле, она о каждом из нас, о людях, о человеках. О желаниях, смыслах, мечтах, потерях и приобретениях. О чем-то важном, что рождается внутри каждого, кто проходит через какую-то историю в своей жизни. Эта книга о пути, какими мы были вначале чего-то, и какими стали в конце, о чем задумались, что поняли, что вынесли важного. Все эти истории, которыми я с вами делюсь, короткая она или длинная, они о каждом из нас. И о людях, которые нас окружают. В общем-то, мы бы никогда ничего о себе так и не поняли, если бы не люди вокруг.
Поэтому эта книга так и называется, «Отражение жизни в ТЕБЕ». Потому, что она о вас, дорогие читатели, и обо мне тоже. И мне искренне хочется, чтобы вы читали ее не как что-то отвлеченное, про кого-то другого, а как что-то, что может рассказать о вас. Как отражение, что вы видите каждый день в зеркале. Это отражение не есть вы, но вы видите себя в нем.
Все люди – это наше отражение, все истории и ситуации – это наше отражение. Потому, что это МЫ видим в них что-то, и именно для НАС, для тех, кто смотрит на картину, она раскрывается именно так, а не иначе. И мне бы хотелось, чтобы после прочтения вы хотя бы немного задумались, о чем же на самом деле была эта книга для вас. Что вы чувствовали, о чем думали, и почему для вас это важно.
Ты помнишь, какие мы были? В расхристанных куртках, с растрепавшимися волосами, спешили на встречу с ветром, и не думали ни о чем, кроме друг друга. Ты помнишь, мы несмело брались за руки, прятались, все время прятались от чужих глаз. В школе на улице, дома, как будто не хотели, чтобы кто-то еще влез в наш мир. Ведь он был только наш.
Ты помнишь? Как бегали по весенним лужам, как мочили ноги, как нам было плевать на мокрые носки и хлюпающие кроссовки. Мы сидели на лавочке, продрогшие от дождя и снега, на мокрой лавочке, касались друг друга пальцами, и казалось, что сейчас самое жаркое лето.
Ты помнишь, как смотрела на меня, ожидая одну фразу, которую я никак не мог произнести. Я кусал губы, задыхался, не смел отвести взгляд, и еще больше тонул, отчаянно пытаясь выговорить хоть слово. Я тогда считал про себя, и надеялся, что после «трех», я все-таки скажу это. Потом после десяти, потом после ста… Я знал, что ты уже все знаешь. И твоих слов мне тоже было не нужно, чтобы понять, что ты чувствуешь. Мы все знали, но почему так трудно было это сказать?
Ты помнишь, как по вечерам мы шептали и шептали друг другу эти слова? По очереди, с длинными паузами, слушая дыхание друг друга. Мы все-таки сказали, но каждый раз снова и снова эти слова забирали весь воздух из легких, и сердце билось чаще.
Ты помнишь, как мы ругались? Как я смотрел в твою уходящую спину, как разбил костяшки в кровь, как ревел, сползая на землю. Я не знал, что умею так плакать. И мы сидели потом за одной партой, не посмотрев за целый день друг на друга ни разу, и ни разу не коснувшись. И это была пытка для нас.
Ты помнишь, как мы мирились? Со слезами на глазах, осторожно трогая кончиками пальцев ладони, как бы спрашивая разрешения. Как мы долго обнимались, как я прижимал тебя к себе все крепче, и мне казалось, что нет ничего прекраснее в мире, чем этот момент.
А помнишь, как твои родители уехали на дачу, и мы стались совсем одни? До выпускного оставался месяц, до новой жизни оставался месяц, а мы не могли напиться друг другом. Помнишь, как смотрела на меня, приглашая остаться на ночь, нервно теребя кончики своих волос, и как улыбнулась, когда я ответил, что останусь. Облегченно, но нервно. Ты хотела этого и боялась.
Помнишь, как лежали нагие под одеялом, боялись включить свет, и боялись вылезти из-под одеяла? Ты прижималась ко мне, горячая и такая маленькая. Ты вся помещалась у меня в руках, и мне не хотелось тебя отпускать. Ты плакала и улыбалась.
Помнишь, как твои родители прочитали у тебя в дневнике что было, и как твоя мать отвесила мне пощечину, а отец запретил приближаться к вашему дому. Как ты сбегала украдкой, говоря, что идешь к подруге, а подруга хихикала в трубку, но молчала про нас?
Помнишь, как мы поступили в вузы, как стали совсем взрослыми, как ты переехала ко мне в мою маленькую однушку, и жарила утром оладьи на маленькой кухне. Мы погрузились в учебу, в экзамены, в новых друзей, в новую жизнь. Помнишь, как засыпали уставшие, и просыпались рано, почти машинально говоря друг другу слова о любви, и целуя губы мимолетно, словно какой-то ритуал.
Помнишь, как ты сказала мне, что я изменился? Что я стал другим, не сбой, не похожим, не настоящим. Ты тоже другой стала, и я разозлился. Помнишь, как мы ругались чаще, чем обнимались. Спокойно, почти не повышая голоса и не разбивая тарелок, но мы ругались. Ты хлопала дверью, я оставался, и не желая ни о чем думать, шел в ближайший магазин за бутылкой сидра, которую выпивал залпом.
Помнишь, как я тихо сказал, что может быть нам пора расстаться, а ты так же тихо ответила, что может быть пора. Собрала вещи и ушла навсегда. Тихо, спокойно, но уверенно и бесповоротно.
Помнишь, как однажды столкнулись на улице, посмотрели друг на друга, кивнули, и пошли дальше каждый по своим делам. У меня тогда заходилось сердце, щемило, бушевало. Интересно, а у тебя тоже?
Я много думал, может быть, я что-то сделал не так. Может быть, можно было что-то сделать иначе, по-другому, и сейчас мы были бы вместе. Я часто думал, что если не отпустил бы тебя тогда, то сейчас ты была бы здесь. Я не вспоминал о времени, проведенном в квартире или о времени, когда мы ссорились. Я вспоминал о том, какие мы были расхристанные той весной и как сидели на лавочке, держась за руки. Я вспоминал о том, как говорили шепотом, о том, как прятались и о том, как лежали тогда под одеялом, ощущая счастье, которое не описать словами.
И вот, уже прошло десять лет. Я люблю свою жену, и маленького человека, который бегает вокруг, много болтает и зовет меня папой. Я люблю их нежно и безмерно, но почему ты продолжаешь мне сниться? Такая, как тогда, с розовыми щеками, влюбленным взглядом, дрожащая не от холода. Интересно, а ты все это помнишь? Интересно… А я тебе снюсь?
